Безжалостная Империя

– Заткнись!

Мой голос дрожит, затем срывается, выходя таким же загнанным, как я себя чувствую.

Как будто я выслушала искажённый пересказ своей жизни. Как будто кто-то погрузил свои пальцы внутрь меня и вырвал часть меня, которую я всегда держала под замком.

Нет. Не кто-то.

Коул.

Он снова принял мой выбор и узнал то, что не должен был узнать.

Учитывая, насколько он наблюдателен, я решила, что он кое-что знает обо мне, но никогда, даже в самых смелых мечтах, я бы не подумала, что он копает слишком глубоко.

– Почему? – говорит он небрежно, как будто он только что не перевернул мой мир с ног на голову. – Тебе не нравится слушать, как тебе бросают правду в лицо? Я могу рассказать тебе о...

– Прекрати. – Я подразумевала это как приказ, но звучит как мольба. – Просто остановись, Коул.

Он кладёт руку мне на затылок и притягивает меня к себе, так что наши лбы соприкасаются. Я делаю резкие вдохи, вдыхая его с каждым вдохом.

– Вот в чем дело, Бабочка, я не могу остановиться.

– Почему нет?

– Потому что ты мой хаос, а я не могу выжить без хаоса.

– Я - хаос?

– Худший из всех. Самый красивый из всех. И знаешь, что? С таким же успехом ты можешь быть самым смертоносным.

Моё дыхание прерывается.

– Ты когда-нибудь отпустишь меня?

– А ты?

Нет.

Это слово пронзает мою голову так же реально и так же выворачивает наизнанку, как тот кошмар. Не нужно об этом думать. Я точно знаю, что, если бы я снова увидела рядом с ним какую-нибудь девушку, я бы спланировала её уничтожение и разорвала её на неузнаваемые кусочки.

Но я этого не говорю, потому что, по правде говоря, я знала, что Коул жил ради хаоса. Под его спокойной внешностью это единственное, что он планирует. Единственное, ради чего он живёт изо дня в день.

Он всегда, без сомнения, теряет интерес, как только хаос становится скучным.

Для меня это тот же случай. Если я перестану вносить хаос в его жизнь и каким-то образом нарушать её течение, он бросит меня, как будто меня никогда не существовало.

Эта мысль пронзает моё сердце сильнее, чем проявление моего подсознания в том кошмаре.

Если я хотя бы отдалённо хочу заполучить его, то мне нужно быть его хаосом.

Его единственным хаосом.

И за это я подвожу папу, маму и даже Хелен. Я свободно падаю в грех, и у меня нет способа остановить это.

– Так я и думал.

Он усмехается, целует меня в нос и снова притягивает к себе.

Он ложится на спину и прижимает меня к изгибу своего тела так, что я наполовину лежу на нём.

– Коул? Что ты делаешь?

Его глаза уже закрыты.

– На что это похоже? Я сплю.

– Ты не можешь спать здесь, - шепчу-шиплю я, но, когда пытаюсь встать, он прижимает меня к себе.

– Конечно, я могу, Бабочка. На самом деле, мне не нравится моя кровать. Я буду пользоваться твоей каждый вечер.

– Ты не можешь этого сделать.

– Наблюдай.

– Папочка или Хелен могут войти.

– Она заперта, они не войдут.

– И все же...

– Просто заткни свой переполненный мозг на секунду. – Прерывает он меня, вздыхая. – Закрой глаза и спи.

– Ты думаешь, это так просто?

– Это просто. Я дам тебе советы, как лучше спать.

– Советы?

– На самом деле это один из них. Думай обо мне.

Я стону, кладя руку ему на грудь. Теперь, когда он вложил эту идею мне в голову, я так уверена, что так и сделаю.

– Я ненавижу тебя. – Говорю я ему.

Он улыбается, когда его губы касаются моего виска и остаются там.

– Не так сильно, как ты хочешь меня, Бабочка.

Глава 21 Коул

Как бы Сильвер ни вела себя как стерва или ни направляла всю свою злобу на меня, она спит как ангел.

Буквально как ангел.

Она прижимается ко мне, её ногти впиваются в мою футболку. И я внутренне стону при воспоминании о том, как она впивалась ими в мою спину. Она думает, что причинила мне боль, хотя на самом деле она доказывала, насколько собственнически она относится ко мне на самом деле.

Неужели она действительно думала, что я не замечу, что она оставляет эти следы, чтобы всё женское население увидело их? По сути, она метила свою территорию.

Сильвер, возможно, более сдержанно относится к своему собственничеству, но оно скрывается на заднем плане, ожидая, когда его выпустят в мир.

Её длинные ресницы трепещут на щеках, а губы чуть приоткрываются, желая, чтобы мои пальцы оказались внутри них.

Свободная футболка скользит вниз по её декольте, очерчивая бледную плоть груди, и есть намёк на её розовый сосок, который умоляет о моём грёбаном рте на нём.

Я медленно натягиваю рубашку, чтобы скрыть это. Мой член протестует, но ему нужно подождать. Сильвер, может, и спит как ангел, но спит она чутко. Если я прикоснусь к ней, она проснётся, и я знаю, что не остановлюсь, если начну прикасаться к ней. Сначала я должен позаботиться кое о чем другом.

Конечно, я не спал. Во-первых, она слишком отвлекает, вот так прижимаясь ко мне. Во-вторых, это один из самых редких шансов, которые я получу, чтобы позаботиться о незаконченных делах.

Я мог бы сделать это в машине раньше, после того как заставил Эйдена отвезти нас, пока я держал её на заднем сиденье, но я был слишком сосредоточен на её благополучии, чтобы думать о чём-то ещё.

Эйден был прав — я зашёл слишком далеко. Но в том-то и дело, что с Сильвер ясно, что у меня нет тормозов, когда дело касается её.

Это нехорошо.

Контроль - это всё, что у меня есть. Я командую ситуациями и людьми ещё до того, как действие разыграется. Я режиссёр, но мои декорации настоящие, а мои актёры - настоящие люди.

Однако, когда Сильвер появилась в моей комнате в доме Ронана, одетая как грёбаная фантазия, и не только выгнала Дженнифер, но и заняла её место, я потерял всякий здравый смысл.

После последнего сообщения, которое я ей отправил, я заподозрил, что она последует за мной; я никогда не думал, что она будет так прямолинейна в этом. Я никогда не думал, что она действительно позволит мне связать её, заткнуть ей рот кляпом и завязать глаза. Или что она будет наслаждаться этим так, как она это делала.