Безжалостное королевство

— Мы вернемся завтра, Эверли.

Затем они оба повернулись ко мне спиной и ушли. Я услышала тяжелый скребущий звук камня, возвращающегося на место, прежде чем погрузилась в тишину. Толстый камень не давал другим звукам проникать в мою тюрьму.

Я должна была освободиться. Я не собиралась сидеть здесь и ждать, пока они придут за мной. Кто знает, что они могут сделать, если я продолжу отказываться давать им ответы, которые они хотели услышать?

Я отчаянно боролась с веревками, услышав звон, когда мое кольцо упало на пол. У меня перехватило дыхание, глаза наполнились слезами. Это кольцо значило для меня все.

Извиваясь изо всех сил, я напрягла глаза в тусклом свете свечей, чтобы разглядеть, к чему я привязана. Казалось, что веревки были несколько раз обмотаны вокруг большой статуи мужчины, которая стояла рядом с огромным гробом, оба объекта занимали свое место в одном конце склепа. Медленными, осторожными движениями мне удалось повернуться ровно настолько, чтобы можно было как следует разглядеть гроб.

Потянувшись, насколько позволяли мне мои путы, я протянула руку, проводя связанными пальцами по углублениям в камне. Там было вырезано имя.

Чарльз Блэкстоун.

Основатель Блэкстоуна.

Мое прерывистое дыхание было громким в тишине.

Одна за другой свечи погасли, пока не осталась только темнота.

5

Я сходил с ума. Я продолжал смотреть на свой телефон каждые пять минут, чтобы убедиться, что он не находится в беззвучном режиме. В доме было чертовски тихо — никто ничего не говорил. Я ждал, когда Каллум закончит принимать душ, так как на нем было больше всего крови. Мы не могли рисковать, отправляясь куда-либо с кровью мэра на наших телах.

— Что-нибудь есть? — Спросил Матео, вернувшись, уже в новой одежде.

Я покачал головой, потому что, что еще я мог им сказать? В глубине души мы знали, что что-то не так.

Дверь ванной открылась, и Каллум вышел, завернутый в полотенце.

— Положи всю свою одежду в сумку, — сказал он, глядя на меня.

Не говоря ни слова, я направился в ванную. Снял всю свою одежду и положил ее в черную сумку в углу. Вода начала остывать, поэтому я быстро закончил.

— Что, черт возьми, происходит? — Мой шепот эхом отозвался в маленькой ванной.

Я обернул полотенце вокруг талии и пошел в свою комнату. Матео выходил из своей комнаты с кучей одежды, которая была на нем. Когда я переехал, он вынес мусор, выбросил свою одежду и вышел на улицу, чтобы сжечь ее.

Мы не собирались ничем рисковать.

Как только я оделся, я присоединился к Каллуму и Матео в гостиной.

— Что-нибудь? — Я спросил, надеясь, что они знают что-то, чего я не знаю.

— Мы идем к ее дяде, — сказал Каллум.

— И что будем делать? — Я спросил. — Он ненавидит нас. Он, не колеблясь, вызовет на нас полицию — хуже того, сделает что-нибудь, чтобы уничтожить наши стипендии.

— Просто посмотрим, — заявил Матео.

Я не мог не задаться вопросом — если бы я не заставил Эверли пойти со мной на бал, все было бы немного по-другому? Ее дядя ненавидел нас.

— Ты думаешь, ее подруги что-нибудь знают? — был мой следующий вопрос.

— Это наша следующая остановка, — сказал Матео.

Поездка в кампус была тихой, Каллум и Матео проверяли свои телефоны, пока я вел машину. Сначала мы остановились в общежитии Эверли.

— Клянусь Богом, если она спит… — Я бормотал, когда они пытались открыть ее замок.

Комната была пуста. Мы знали, что так и будет, но надеялись на лучшее.

— Время для следующей остановки, — вздохнул я.

Хэлли и Миа оказались вместе, что облегчило наш допрос.

— Я думаю, будет лучше, если я подожду снаружи, — сказал я, когда мы добрались до здания.

— Почему? — Каллум поднял бровь.

Я почесал в затылке.

— Я мог обидеть Мию.

Матео фыркнул.

— По крайней мере, ты их не трахнул.

Я отмахнулся от них, и как только они ушли, я достал свой телефон и снова позвонил Эверли. С каждым звонком мой желудок опускался все ниже. Это было чувство, которое я ненавидел. Это напомнило мне о ночах, когда я был один в трейлере, пока у Тифф были мужчины. Беспокойство поселилось во мне, задаваясь вопросом, потеряла ли она сознание, если они попытаются заигрывать со мной. Когда я был маленьким, я боялся, что она умрет. Не потому, что она была моей мамой, а потому, что я не хотел иметь дело с тем, кто найдёт ее.

Телефон Эверли звонил два раза, затем я выпрямился, думая, что она ответила, но он перешел на голосовую почту. Мое сердце упало. Я сразу же позвонил снова, и на этот раз не было даже гудков. Ее голосовой ответчик появился мгновенно.

Черт.

Я расхаживал возле машины, когда вернулись Кэл и Матео. Мрачного выражения их лиц было достаточно, чтобы понять, что Эверли не была со своими друзьями.

— Как вы думаете, она может быть у Лоренцо? — было первое, что я спросил, и это мгновенно насторожило их.

— Почему? — Спросил Матео.

— Я позвонил ей снова, было два гудка, прежде чем звонок перешёл на голосовую почту. Затем я повесил трубку и позвонил снова, и он отключился. Даже гудков больше нет.

— Нет, я не думаю, что он это сделал. Мэра ему было более чем достаточно, — спокойно сказал Каллум, но выражение его лица было каким угодно, только не спокойным.

— Пойдём, — рявкнул я.

Мы втроем сели в грузовик, когда Каллум увез нас. Мы были почти у дома ее дяди, когда зазвонил мой телефон. Надежда зародилась в моей груди, когда я потянулся к ней. Я всегда боялся получать звонки от Тифф, но сегодня был не тот день, когда она могла трахать мне мозг. Я всегда чувствовал какую-то вину за то, что игнорировал ее, но нажатие кнопки завершения было облегчением сегодня из всех дней.

— Это Тифф, — сказал я, давая им понять, что это не Эверли.

— Ты уверен, что не хочешь ответить? — Небрежно спросил Кэл.

— Продолжай ехать, — сказал я резким тоном.

Прямо сейчас ничто не имело значения, кроме Эверли. Поскольку я знал, что ее нет ни в ее комнате, ни с ее друзьями, я убрал свой телефон, потому что это был последний проблеск надежды, за который мы держались.

Мы припарковали грузовик немного дальше по улице от дома декана. Тихо выйдя, мы направились к задней части дома.

— Держитесь в тени, — сказал Матео, как будто мы не знали.

Мы украдкой прошли через задний двор декана. Мы пытались попасть в дом через один из боковых входов, когда ручка начала двигаться.

Черт.

Мы отступили назад, когда дверь открылась, и мы были готовы ко всему. В этот момент мы трое были не в своем уме. Мы сделаем все возможное, чтобы вернуть нашу девочку.

Пожилая служанка стояла на другом конце открытой двери. Ее глаза расширились, когда она увидела нас. Она открыла рот. Матео мгновенно переместился, схватил ее и развернул, прижав руку ко рту.