Би-ба-бо

– Пусть подъезжает, я на месте.

– Вы понимаете, это не совсем удобно…

«Ну конечно, не царское это дело», – подумала Лариса, но вслух поинтересовалась по возможности любезно:

– А какие есть варианты?

– Вы могли бы подъехать в ресторан «Атриум» «Палас-отеля» к восьми вечера?

– К восьми не смогу, сегодня у меня с шести до восьми прием посетителей, я его отменяю только в самых крайних случаях. Могу подъехать сейчас, если вас это устроит.

– За вами выслать машину?

– Нет, спасибо, – произнесла Лариса, вдруг сообразив, что должна будет сесть в незнакомый автомобиль. Раньше такие опасения просто не пришли бы ей в голову. – У меня своя.

И сразу пожалела об этом, потому что Сергей Петрович, как оказалось, в данный момент игравший на компьютере в ее кабинете, был одет в свой любимый спортивный костюм, правда, чистый и парадно-выходной, но представить, что ей придется войти в чопорный зал ресторана в сопровождении столь своеобразно одетого спутника, Лариса не могла. Да его просто не пустят дальше входа, и с Сергея Петровича станется развернуть по этому поводу дискуссию. Лучше бы она все-таки согласилась, чтобы прислали машину.

– Сережа, мне надо уехать.

– Поехали.

– Я поеду одна. Возьму такси. Или с Пашей.

– Ага, щас. С Пашей.

– Мне назначили встречу не в лесу, а в ресторане «Атриум» «Палас-отеля», так что все будет в порядке.

– Понятно. Фейсконтроль и дресс-код. Фейсконтроль я пройду с блеском, потому что красоту от людей не скроешь, а вот насчет костюмчика мне твои опасения понятны. Да ладно, не боись. Посижу в машине. Но одна ты не поедешь. Все. Еще есть вопросы?

– Сережа, я на твоей тоже не поеду. По машине встречают, а второго случая произвести первое впечатление у меня может и не возникнуть.

– Боже, интеллигентная женщина, филолог, а какие понты! Ладно. Твоя где?

– На стоянке.

– Поедем до стоянки, там пересядем.

Машину Лариса купила новую, золотистую «Ауди» (в техпаспорте было написано «брызги шампанского», за цвет ее Лариса, в общем-то, и купила, не слушая доводов взятого с собой в автосалон в качестве эксперта Паши и тамошних менеджеров, пытавшихся показать ей что-то еще). Это была ее единственная дорогая покупка за все последние годы, даже шубку Лариса донашивала еще ту, что послужила поводом для судьбоносной ссоры со Шкиркой. До остального как-то руки не доходили в суете, да и желания не было. А все потому, что громоздкий джип, доставшийся ей в наследство от сбежавшего супруга, она так и не научилась водить, хотя сдала на права, чувствовала себя приложением к шикарному и самостоятельному автомобилю, который, казалось, относился свысока к новой хозяйке. Лариса робела перед ним настолько, что даже не стала продавать, поставила в мамин пустующий гараж, несмотря на все ее причитания о том, что «подобное сокровище украдут в первую же ночь». Джип, однако, скучал в гараже уже три года, и никто на него не зарился. Может, подарить его Сергею Петровичу? Не возьмет ни за что, еще и оскорбится.

Увидев красавицу «Ауди», Сергей Петрович хмыкнул («Перебор!»), пренебрежительно попинал по колесам, втиснулся в салон (наверное, свободно и с удовольствием он сел бы только в «уазик», но кормить «уазик» бензином в городских пробках – дорогое удовольствие, и только это удерживало его от вожделенной покупки). Вообще-то, хорошо было бы подъехать к парадному входу на «уазике» – то-то бы переполошились швейцары. Сергей Петрович, поерзав, отрегулировал кресло, поправил зеркальце, не удержавшись от замечания, что «бабы потому плохо машину водят, что зеркала у них настроены не на машины сзади, а на то, чтоб косметику на ходу поправлять». Взялся за руль, будто погладил, повернул ключ, и автомобиль довольно заурчал. С места тронулся плавно, будто демонстрируя хорошие манеры. Сергей Петрович откинулся в кресле, держа руль одной рукой.

– Гидроусилитель, к твоему сведению, – не удержалась Лариса. – Отличная вещь. Не «девятками» едиными…

– Некоторые и мышей едят, – не задержался с ответом Сергей Петрович.

Лариса смотрела на него украдкой и думала, что слишком много времени проводит с ним вместе, уже устала от его правил и капризов, ей хочется, наконец, остаться одной. Надоела роль послушной подружки нормального мужика с непростым характером. Она привыкла быть одной, и ей нельзя отвыкать. Когда хочешь чего-то невозможного, становишься уязвимым. Особенно если выполнение этого невозможного зависит от простого желания постороннего человека. «Родить бы ему сына, – вдруг подумала Лариса. – У такого мужика обязательно должен быть сын, которого он научил бы драться с мальчишками, играть в футбол, разбирать до последнего винтика машину. А он мается с двумя девками. Правда, уже великовозрастными: старшая, восемнадцатилетняя, недавно вышла замуж, и Сергей Петрович получил на свою шею еще и зятя, милейшего молодого человека, который с готовностью признал несомненный авторитет тестя и не стал отнимать у него львиную часть семейных забот. Не дай бог, еще и внука родят. Дети, внуки – что это меня разобрало? Во всем Катерина виновата».

– О чем задумалась? – покосился в ее сторону Сергей Петрович. Надо же – заметил.

– Слушай, Катерина беременна.

– Я тут совершенно ни при чем!

– Да ну тебя. Приехали.

– Сотовый включен? Я позвоню. Полчаса тебе хватит? А то ведь я через полчаса зайду. Устрою переполох в этой забегаловке. Со швейцаром я договорюсь – ты меня знаешь.

Лариса знала – договорится. И устроит. Она взглянула на часы и поспешно выбралась из машины. В ресторане услужливый официант проводил Ларису за одну из деревянных ширм, которыми был перегорожен небольшой зал. Из-за столика поднялся одышливый мужчина лет пятидесяти, с депутатским значком на лацкане (ну конечно, как же иначе соблюсти инкогнито, упаси бог, не узнают в лицо надоевшие журналисты) – впрочем, ему могло быть и сорок пять, и сорок, просто нездоровый цвет кожи и отеки не улучшали впечатление. Лариса заказала кофе и минеральную воду – она бы с удовольствием поела, уж теперь-то она отлично ориентировалась во всяких там канелоне и жюльенах, но не в такой компании.

– Лариса Петровна, большое спасибо, что пришли. Вы понимаете, я человек публичный, стоит где-то показаться – сразу журналисты, зачем да почему… А я тут с частным визитом. Перейдем к делу, с вашего позволения. Я жду назначения в Женеву, очень интересная и перспективная работа по линии МИДа. Депутатское кресло, знаете ли, это хорошо, но сегодня ты в нем крепко сидишь, а завтра назначают выборы новой…

«Задницы», – едва удержалась Лариса от подсказки, но только понимающе покивала.

– Одним словом, жена и дочь уже собрались. Вопрос решится к лету, и я много сделал для того, чтобы он решился в мою пользу. Но есть одно «но» – приятель, он работает в МИДе, намекнул мне полушутя, что там с такими щеками карьеру не сделать. Там в моде здоровый образ жизни, динамичность, успех. В общем-то, с такими щеками уже и здесь неудобно. Не лицо, а, извините, морда. В Москве, в Думе, еще ничего, а ездим в регионы – избиратели косятся. Да я и сам понимаю. А вы, говорят, творите чудеса. Мне про вас рассказал Антон Раков. Утверждает, что с вашей помощью сбросил почти центнер, вот я и решил…

Лариса поперхнулась, едва не пролив кофе на скатерть. Тощий долговязый Антон, если бы ему удалось сбросить, как он говорит, центнер, остался бы в минусе килограммов этак на тридцать, к тому же, насколько Лариса знала, он всегда мечтал поправиться для солидности. Но, видимо, само слово «центнер» звучало убедительно. Ларису опять выручил телефонный звонок: Сергей Петрович интересовался, все ли в порядке.

– Только я со всеми не могу, вы же понимаете… – продолжил депутат, к счастью не заметивший заминки. – Кто они и кто я? Потом опять же журналисты. И времени у меня мало.

– Три недели найдете?

– Да. Вы беретесь? – Депутат по-детски заглянул Ларисе в лицо и похлопал себя по упитанным бокам, как бы подчеркивая, сколь сложную задачу он ставит перед ней.

– Беремся. Вы знаете актера Темчева? Он похудел у нас на двадцать пять килограммов. Разумеется, все было конфиденциально, в частном порядке.

– Похудел? – ахнул депутат. – Он же толстый был такой классный!

– Ну, всякой фактуре есть предел, просто становится тяжело работать.