Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет

7:59. Молитва Стефана вторит восклицанию Иисуса в Лк. 23:46. Древние авторы нередко имели склонность к сопоставлению различных персонажей; Лука надеется, что его читатели увидят в Стефане идеального представителя *церкви, следующего по стопам своего Господа на мученическую смерть.

7:60. Последний возглас Стефана заставляет вспомнить Лк. 23:34; см. коммент. к Деян. 7:59. Человек, побиваемый камнями, должен был сознаться в своем грехе и молиться: «Пусть смерть искупит все мои грехи». Стефан же молится о том, чтобы был прощен грех его обвинителей (см.: 7:57,58).

8:1. Потребовались гонения (главным образом на так называемых «эллинистов»), чтобы *церковь приступила к исполнению поручения Иисуса (см.: 1:8). Как заметил североафриканский богослов Тертуллиан, «кровь христиан стала семенем», из которого выросла церковь.

8:2. Остаться непогребенным считалось в древнем Средиземноморье величайшим бесчестием; похоронить мертвого даже с риском для жизни было героическим поступком, достойным уважения. Погребение было обязанностью взрослых сыновей или ближайших родственников покойного. Еврейский закон запрещал оплакивать казненного преступника, но по отношению к другим умершим соблюдение траура считалось священной обязанностью.

8:3. Темница была местом предварительного заключения до суда; то обстоятельство, что Савл не щадил и женщин, свидетельствует, что в своем усердии он превзошел большинство современных ему гонителей христиан (Гал. 1:13,14; Флп. 3:6). Единственное преступление, в котором обвинялись члены церкви, по-видимому, заключалось в их противостоянии храму, вызванном речами Стефана.

8:4. Древние религии распространялись не столько выдающимися проповедниками, сколько купцами и путешественниками.

8:5—13 Обращение самарян

Завершив рассказ о Стефане, Лука обращается к другому примеру, а именно к служению «рассеявшихся» (8:4).

8:5. Возможно, «городом Самарийским» здесь названа ветхозаветная Самария, ставшая к тому времени греческим городом Се-вастией, где почитался культ императора и процветал оккультизм (ср. коммент. к 8:10,11). Но жители Севастии были греками, а не *самарянами, поэтому указанное определение скорее относится к Неаполю — главному самарийскому городу, расположенному неподалеку от Самарии на месте древнего Сихема (ср.: 7:15,16). Это был религиозный центр самарян.

8:6–8. В древности чудеса сочетались с высокой степенью достоверности. Пренебрежительное отношение к ним со стороны образованной элиты современного Запада совершенно неоправданно и характеризует скорее нашу культуру, чем природу этих чудес. Почти все современные культуры (кроме тех, что находятся под влиянием деистического рационализма или марксистского атеизма) признают реальность различных форм сверхъестественных явлений. Таким образом, те, кто отрицает чудеса только на основании априорных предпосылок своего философского мировоззрения, выступают как высокомерные догматики, а не как настоящие интеллектуалы, лишенные предубеждений.

8:9. Чудотворцы пользовались в древности большой популярностью; принимая во внимание славу еврейских магов в греко-римском мире, можно не удивляться, что и в Самарии объявился некий волхв. Как и во времена Ветхого Завета, лидеры ортодоксального иудаизма осуждали волхвование, но даже некоторые позднейшие *раввины позволяли себе заниматься магией, объясняя это стремлением проникнуть в тайны законов божественного творения.

8:10,11. В близлежащей Севастии греки почитали единое мужское божество, сочетавшее в себе черты различных богов языческого пантеона, и соответствующее женское божество. Подобный синтез логически продолжал тенденцию, развивавшуюся в среде образованных греков на протяжении столетий. Один писатель II в. предположил, что Симон был аватарой, реальным воплощением мужского божества, а его супруга Елена — воплощением женского божества.

8:12. Вероятно, евреям, знакомым с враждебным отношением *самарян к иудаизму, успех проповеди Филиппа показался просто удивительным. Для обращения в иудаизм самарянам, как обрезанным, было достаточно принять крещение; но такое обращение было крайне редким, если вообще имело место, поскольку для самарянина это было равнозначно отречению от своего народа. Преподнести Евангелие таким образом, чтобы самаряне приняли *Мессию, о котором возвещали иудеи, было со стороны иудея Филиппа поступком, который мог быть воспринят многими иудеями как предательство иудаизма. Филипп следует той же богословской программе повсеместного свидетельства, которая была намечена Иисусом в 1:8 и обоснована Стефаном в гл. 7.

8:13. Способность языческих магов совершать чудеса не отрицалась в иудаизме, но большинство его течений приписывали языческие чудеса Велиару (*сатане). Согласно Ветхому Завету, языческие волхвы могли повторить некоторые знамения Бога в малом масштабе (Исх. 7:11,22; 8:7), но их могущество явно было ограничено (Исх. 8:18,19; 9:11). Некоторые авторы утверждают, что Симон не был по-настоящему обращенным, о чем свидетельствуют его дальнейшие проступки (8:18–24), но это зависит от смысла, вкладываемого в понятие «обращение»; в тот период жалобы на неистинных обращенных и отступников раздавались не только в иудаизме, но и в христианстве (напр.: 1 Цар. 10:6; 16:14; 2 Пет. 2:21; 1 Ин. 2:19).

8:14-25 Апостольское утверждение обращения самарян

Преодолевающее межкультурные барьеры служение Филиппа могло вызвать недовольство консервативно настроенных членов иерусалимской церкви (8:12). Поэтому Лука счел необходимым рассказать об отношении иерусалимских *апостолов к деятельности Филиппа и о Божьем благословении этого служения.

8:14,15. С богословской точки зрения, работа *Духа многогранна (2:38,39), но в опыте церкви не все ее грани обязательно проявляются одновременно. Лука сосредоточивает внимание на той стороне деятельности Духа, которая наделяет верующих способностью пророчествовать, редко отмечая другие ее аспекты, известные из Ветхого Завета и раннего иудаизма; здесь под «принятием Духа», несомненно, подразумевается обретение способности пророчествовать, хотя слушатели Филиппа были уже обращены (8:12).

8:16. «Во имя Господа» — дословный перевод выражения, которое, вероятно, отражает встречающуюся в древних деловых документах формулировку и означает, что обращенные передали Христу право на владение их жизнью (впрочем, возможно, этот оборот указывает только на возраставшую в тот период неопределенность греческих предлогов).

8:17. В древнем иудаизме встречаются лишь редкие примеры возложения рук при молитве (один такой пример упоминается в Свитках Мертвого моря), но в ветхозаветную эпоху руки возлагались при молитве о благословении (Быт. 48:14–20).

8:18–24. Многие греки рассматривали чудеса, совершавшиеся *апостолами, как волшебство, но данный текст ясно показывает различие между чудесами волхвов и апостольскими чудесами, каковые напоминают скорее деяния ветхозаветных пророков. Волхвы могли купить магические формулы; но никто не может купить дар *Духа.

8:25. После того как в Деян. 6 была учреждена новая служба, первыми исполнителями которой стали свидетели, принадлежавшие к двум культурам, апостолы приступили, наконец, к выполнению порученной им миссии (1:8). Отнюдь не утверждая, что апостолы исправили ошибки, якобы допущенные Филиппом при обращении самарян (как полагают некоторые комментаторы), все повествование показывает, что они признали и утвердили правильность его действий.