"Библиотечка военных приключений-3". Компиляция. Книги 1-26

Презрительно отвернувшись от него, Гэмп приказал Бетсу:

— Не теряйте времени даром, лейтенант. Объявите боевую тревогу и немедленно поднимайте самолет в воздух. Ответственность я беру на себя.

Растерявшийся лейтенант не знал, что делать, а Гэмп добавил угрожающе:

— Имейте в виду, вам придется отвечать за вашу медлительность.

Бетс только вздохнул и, открыв дверь самолета, крикнул вниз Джиму Бемблю, все еще стоявшему на посту:

— Объявите боевую тревогу, сержант!

Спустя несколько минут все были уже на ногах, и бортмеханики запускали моторы. В их реве летчики не услышали грома первых залпов артподготовки. А когда «летающая крепость» медленно поднялась над лесом, Гэмп, бросившись к смотровому стеклу, увидел в стороне фронта пламя от разрывов снарядов по ту сторону реки, где были оборонительные позиции гитлеровцев. Пока самолет делал большие круги, медленно набирая высоту, Гэмп отчетливо разглядел сквозь оптическое приспособление людей на русском берегу реки и понял, что это были советские саперы, наводившие мост под прикрытием артиллерийского огня. Артогонь был, видимо, настолько плотен, что вынудил фашистов зарыться в своих блиндажах и траншеях и не отвечать ни единым выстрелом.

«Теперь все кончено... — безнадежно подумал Гэмп, бессильно опустив руки. — Русские перехитрили. Они наводят мост не после артподготовки, а во время ее. Гитлеровцы теперь бессильны помешать им...»

В том, что оборонительные позиции гитлеровцев будут прорваны советскими войсками, Гэмп больше не сомневался. Единственным утешением его была мысль: «Хорошо, что русские заглушили мою передачу. Я могу утверждать теперь, что хотел сообщить «Филину» точное время, место и способ форсирования реки советскими войсками».

Радовало Гэмпа и то, что ему так счастливо удалось удрать от русских. Русские, он знал, не очень-то церемонятся с людьми такого сорта, как он. Конечно, неприятностей теперь и без того не оберешься, но все-таки можно считать, что он еще сравнительно счастливо отделался...

Но что такое? Почему самолет начинает снижаться? Гэмп бросился к кабине лейтенанта и закричал:

— Что такое с самолетом, лейтенант?

Но лейтенант или не расслышал его в шуме моторов, или сделал вид, что не расслышал. А самолет опускался все ниже и ниже. Наконец, он приземлился на ту же площадку, с которой только что поднялся. Лейтенант медленно снял руки со штурвала и сбросил с головы шлемофон.

— В чем дело? — хрипло спросил его Гэмп, когда утих шум моторов.

— Я выполнил приказ капитана Крокера немедленно идти на посадку, — устало ответил лейтенант. — Он отдал этот приказ по радио.

— А мой приказ?

— Я не мог идти на риск, сэр. Взгляните на небо и вы поймете меня.

Гэмп поднял голову и увидел сквозь стеклянный колпак «летающей крепости» сотни советских самолетов, идущих на бомбежку позиций противника.

Гэмп перевел взгляд на землю и заметил подъезжавшую к «летающей крепости» открытую машину с советскими офицерами, среди которых был и капитан Крокер.

1952 г.

Николай Томан Что происходит в тишине

_{Художник} В.П. Высоцкий

ЧТО ПРОИСХОДИТ В ТИШИНЕ

Командарм анализирует обстановку

Шел дождь, обычный в Прибалтике: мелкий, надоедливый. Ветровое стекло машины покрылось мельчайшим бисером брызг. Беспрерывно двигавшиеся по стеклу щетки уже не в состоянии были сделать его прозрачным. Командарм поднял воротник кожаного пальто и надвинул на глаза генеральскую фуражку. Казалось, он погрузился в дремоту, забыв о генерале Погодине, которого специально взял в свою машину. Погодин догадывался, что предстоит серьезный, скорее всего, неприятный разговор, и терпеливо ждал.

Командарм, пожилой, полный, даже, пожалуй, несколько тучный человек; всегда удивительно бодрый и не по годам подвижной, всей своей крупной, ссутулившейся теперь фигурой выражал крайнюю степень усталости. Погодин знал до мельчайших подробностей распорядок его дня, из которого совершенно исключалось время на отдых. «Наверно, лишь в эти часы переездов из одной дивизии в другую, с одного фланга армии на другой ухитряется он отдыхать», подумал Погодин.

Но едва мелькнула эта мысль, как командарм, не поворачиваясь к Погодину, сказал густым, низким голосом:

— Думаешь, наверно, что заснул старик? Нет, я не сплю… Неважный выдался денек сегодня. Что ты на это скажешь?

И опять последовала пауза, длинная, томительная, Погодин знал характер командарма и не спешил с ответом.

Машина, подпрыгивая на стыках щитов, катилась лесной просекой по узкой колее дощатого настила. По бокам мелькали, будто отлитые из бронзы, мощные стволы сосен. Впереди двигалась автоколонна с реактивными снарядами. Сзади наседали три тяжело нагруженных «ЗИСа». Машина генерала была зажата между ними и не имела возможности выскочить вперед даже на разъездах.

Командарм, всегда требовавший от своего шофера непременного обгона попутных автомашин, сегодня, казалось, даже не замечал, что его машина не может вырваться на свободную дорогу.

— Так вот, — после долгого молчания сказал наконец командарм, — любопытно мне, генерал, твое мнение о причине неуспеха нашей сегодняшней операции.

Погодин по-прежнему молчал. Он знал, что командарм не станет выслушивать его мнение, прежде чем не выскажет своего. Погодин давно привык к такой манере командарма развивать свою мысль.

— Не кажется ли тебе странной быстрота, с которой противник успевает подтягивать свои резервы в направлении нашего главного удара? — снова спросил командарм.

Замолчав, будто ожидая ответа, он принялся старательно протирать потное ветровое стекло. Потом решительно повернулся к Погодину и продолжал, понизив голос:

— А теперь слушай меня внимательно. Если искать объяснение нашему сегодняшнему неуспеху, его нетрудно найти. Мы начали стремительную атаку, но не смогли выдержать ее темпа. В результате наметившийся у нас прорыв тактической глубины обороны противника так и не получил развития.