"Библиотечка военных приключений-3". Компиляция. Книги 1-26

Полковник набросился на майора Функ, командира батальона, в секторе которого был злополучный квадрат:

— Ведь вы же сами производили разведку болота и нашли, что оно непроходимо?

— Абсолютно непроходимо, господин полковник! Ужасная трясина неизвестной глубины. Дна не обнаружено. Один разведчик утонул, другие еле выбрались. Там и кошка не пройдет — увязнет и потонет.

— Кошки меня не интересуют! — обозлился еще больше полковник. — Как же вы в таком случае утверждаете, что на этом болоте находятся русские снайперы?

— По-видимому, в центре болота есть сухое местечко.

— Если это так, я полагаю, вы на этом сухом местечке не оставили живого места?

— Я выпустил по нему пятьдесят мин.

— Я вас спрашиваю не о расходе боеприпасов! Я спрашиваю: уничтожили вы русских снайперов? Я вижу, вы не решаетесь это утверждать! Надо проверить. Пошлите на то место разведчиков. Взвод пехоты! Если туда пробрались русские, должны пройти и немцы.

Надо найти проход. Предупреждаю: я не удовлетворюсь донесением, что «русские снайперы уничтожены». Я не поверю такому донесению! Нет, покажите мне их трупы, принесите головы, как делалось в доброе старое время!

На болотную операцию майор Функ бросил полуроту-два взвода под командой обер-лейтенанта Вальдена.

Обер-лейтенант приказал солдатам искать тропку, ведущую к середине болота, пообещав тому, кто ее найдет, железный крест и бутылку рома.

Осторожные ночные поиски продолжались долго. Наконец, по цепи передали командиру, что тропка найдена. Обрадованный офицер поспешил к тому месту. Двое солдат стояли, по-видимому, на тропинке, ведущей к болоту: они продвинулись по тропинке шагов на пять или шесть. Сообщили одновременно:

— Господин обер-лейтенант, путь нашел я — солдат Фингер!

— Господин обер-лейтенант, дорогу нашел я — солдат Кранц!

— Тише вы, ослы! — зашипел на них офицер. — Хотите, чтоб русские нас услышали?

— Но, господин обер-лейтенант…

— Молчать! Награду получите оба.

Это было сказано вовремя: Кранц и Фингер уже злобно пыхтели и вот-вот вступили бы в борьбу, каждый из них не задумался бы спихнуть соперника в трясину.

— Обследуйте тропинку дальше, — приказал командир. — Вы стоите на дороге к славе, солдаты!

К сожалению, эти величественные слова он мог только прошипеть.

Кранц и Фингер разом шагнули вперед, все еще не утратив стремления обставить друг друга — и на дороге к славе и на пути к выпивке. Для обоих это был последний шаг: сейчас же они стали быстро погружаться в трясину.

Меланхолик Кранц тонул молча — только пыхтел, хватая длинными руками тину, грязь и воздух, а Фингер, как только почувствовал, что под ногами нет твердой почвы и какая-то ужасная сила тянет его вниз, закричал:

— Хильфе! Хильфе! (Помогите! На помощь!)

Но ни одна рука не протянулась к ним: каждый боялся впотьмах оступиться и разделить ту же участь. Все боязливо вцепились руками и ногами в спасительные кочки, за которыми начиналась дьявольская пучина, бездна!

Ганс Фингер медленно, но неотвратимо погружался в засасывающую топь вместе со своей заветной мечтой о золотом хронометре и русской лисе для фрау Фингер. В пальцах у него был не пушистый лисий мех, а скользкая и липкая тина. «Меня глотает сама русская земля! — в мистическом страхе думал Ганс. — Она живая и поглотит всех нас. Я проваливаюсь в преисподнюю».

— Хильфе! Хи-ильфе!

Однако же и этот сдержанный крик в ночной тиши разнесся далеко и всполошил лягушек на болоте. Квакнула одна лягушка, потом другая. А вслед за тем раздалось такое громкое кваканье, какого немцы и не слыхивали. Казалось, русские лягушки выросли-таки с волов, чего не удалось добиться лягушке из старой басни, известной и немцам.

Лягушачий концерт услышали на русской стороне. Оттуда взлетели в небо ракеты, мерцающий белый свет озарил болото. Гитлеровцы застыли недвижимо, попадали наземь. Но все было напрасно, они уже были замечены. С двух сторон ударили по ним русские пулеметы. Огненный серпантин трассирующих пуль опутал фашистов. В ужасе, теряя всякое соображение, они бросились бежать прямиком через болото. Многие сейчас же увязли и стали тонуть. Дикие вопли огласили ночь…

Обер-лейтенант Вальден привел обратно не более половины своих солдат. Полковник Липпе так и не дождался плененных русских снайперов.

Когда смолкли крики захлебывающихся в топи и раненых гитлеровцев, в середине болота опять послышалось кваканье. Теперь лягушки квакали негромко и как будто удовлетворенно, весело, словно бы радовались, что незваные гости не смогли проникнуть в их заповедное царство.

А утром с болота снова стреляли русские снайперы, и меткая пуля поражала то не остерегшегося наблюдателя, то солдата у бойницы. Вновь на болото летели мины и снаряды, пока русская артиллерия не заставила замолчать немецкие минометы и пушки.

Вечером полковник Липпе опять занимался своей мрачной бухгалтерией, подводя печальные итоги, ругал своих командиров и недоумевал, как же все-таки пробирались в центр болота русские?

В самом деле, гитлеровцы неплохо, с немецкой обстоятельностью искали путь в центр болота. Они не раз лазали вокруг него, нащупывая тропинку ногами и руками. Но они искали то, чего не было: Кранц и Фингер приняли за начало тропинки ряд сросшихся кочек.

Верна была только половина догадки гитлеровского офицера: в центре болота действительно имелось сухое, твердое местечко — островок площадью в четверть гектара. Там были вырыты окопы, в которых лежали снайперы Волжин и Пересветов. Это они и подняли ночью неистовое кваканье, послужившее сигналом: для открытия пулеметного огня по окружавшим болото гитлеровцам. Находясь в большой близости к противнику, друзья нередко прибегали к помощи «лягушачьего» языка: человеческий голос в часы затишья легко засекается наблюдателями, а кто обратит внимание на кваканье лягушки?

Волжин и Пересветов разработали комплекс сигналов, составленных из «кваканья», и успешно пользовались своим «лягушачьим» языком.

Как же они попали на болото?

Когда Волжин рассматривал сделанный с самолета фотоснимок местности, то увидел, что в середине болота, что находится на нейтральной полосе, есть островок. Снайпер сразу подумал: «Вот бы где устроить засаду. Только как же туда пробраться? Тропки никакой нет».

Он стал советоваться с Пересветовым, и тот подал хорошую мысль. Друзья раздобыли два больших листа фанеры и принялись пилить, строгать и резать. На вопрос, что они сооружают, Волжин отвечал:

— Ноев ковчег. На случай всемирного потопа.

Все смеялись, и никто ничего не понимал.

Друзья снабдили фанерные листы наклонными бортами и окрасили в грязно-бурый цвет, с зелеными пятнами. Потом они понесли свое сооружение для испытаний на ближайшее болото в тылу батальона. Свидетели, без которых никак нельзя было обойтись, пришли в восторг от изобретения снайперов, которое и окрестили тут же «болотоход Волжина-Пересветова», или сокращенно «ВОПЕ».

Ночью снайперы вытащили свой «болотоход» на нейтральную полосу. По приказанию командира батальона их сопровождали трое разведчиков, вооружившихся длинными шестами и веревками. Капитан Ивлев принял меры предосторожности, хотя снайперы и уверяли его, что все будет в порядке. Разведчики остались за кочками, а снайперы начали форсирование топи. Они положили на трясину один лист фанеры и шагнули на него, держа в руках другой. Под их тяжестью лист начал медленно погружаться, но они мигом выбросили вперед второй и перебрались на него. Потом вытянули из трясины первый лист и переместили его вперед. Так они действовали до тех пор, пока передний лист не оперся на сухое место, и вытащили за собой оба листа «болотохода».