Библиотека душ

— Это они? — спросил один из них. — Они не очень-то хорошо выглядят, кузен.

— Ну конечно, это они! — отозвался другой, его голос был подобен сирене в тумане, низкий и знакомый.

— Это Шэрон! — воскликнула Эмма.

Мне удалось немного пошевелить рукой, чтобы протереть один глаз от крови. Так и есть. Он стоял перед нами, все его семь футов, облаченные в черный плащ. Я почувствовал, что улыбаюсь, или, по крайней мере, пытаюсь это сделать. Я еще никогда не был так счастлив видеть кого-то столь уродливого. Он выудил что-то из карманов, — маленькие стеклянные пузырьки, — и, подняв их над головой, прокричал:

— ВОТ ТО, ЧТО ВАМ НУЖНО, ВЫ, БОЛЬНЫЕ МАКАКИ! ЗАБИРАЙТЕ И ОСТАВЬТЕ ЭТИХ ДЕТЕЙ В ПОКОЕ!

Он развернулся и кинул пузырьки на дорогу. Толпа бросилась за ними, задыхаясь от возбуждения и вопя, готовые порвать друг друга на часть, лишь бы добраться до них. И вот остались только мы и сборщики, немного помятые после драки, но невредимые. Они засовывали молотки обратно в пояса с инструментами. Шэрон шагал к нам, вытянув белую как снег руку, со словами:

— О чем вы вообще думали, разгуливая вот так?! Я с ума сошел от волнения!

— Это точно, — подтвердил один из сборщиков. — Он был сам не свой. Заставил повсюду искать вас.

Я попытался сесть, но не смог. Шэрон навис прямо над нами, разглядывая нас, словно сбитое на дороге животное:

— Вы целы? Идти сможете? Что, черт возьми, эти подонки сделали с вами?!

Его тон был где-то посередине между рассерженным сержантом и озабоченным отцом.

— Джейкоб ранен, — услышал я срывающийся голос Эммы.

— Ты тоже, — хотел сказать я, но не смог толком ворочать языком.

Похоже, она была права: моя голова была тяжелой как камень, а мое зрение напоминало слабый сигнал спутника, то появляясь, то пропадая. Шэрон поднял меня на руки и понес. Он оказался намного сильнее, чем выглядел, и тут меня пронзила внезапная мысль, которую я попытался произнести вслух:

— Где Эддисон?

Во рту у меня была каша, но каким-то образом он меня понял, и, повернув лицом к мосту, произнес:

— Там.

В отдалении грузовик, казалось, плыл в воздухе. Мой мозг, что, после встряски играет со мной шутки?

Нет. Теперь я увидел, — грузовик подняли и переносили через провал языки пуст'oты.

Но где Эддисон?

— Там, — повторил Шэрон. — Внизу.

Две задние лапы и маленькое коричневое тело свисали из-под днища грузовика. Эддисон вцепился зубами в какую-то деталь на ходовой части и поймал попутку, смышленый дьяволенок. И пока языки переправляли грузовик на ту сторону моста, я думал: «Счастливого тебе пути, бесстрашный маленький пес. Ты, возможно, лучшее, на что мы еще можем надеяться».

Я затем все начало исчезать, исчезать, и мир, сузившись до размеров зрачка, погрузился в ночь.

Глава Четвертая

Снились тревожные сны, сны на незнакомых языках, сны о доме, о смерти. Странные кусочки абракадабры, выхваченные из проблесков сознания, расплывчатые и зыбкие, порожденные моим сотрясенным мозгом. Женщина без лица дует пыль мне в глаза. Ощущение, что меня погружают в теплую воду. Голос Эммы, который уверяет меня, что все будет хорошо, что это друзья, что мы в безопасности. А затем полная тьма без сновидений в течение долгих часов.

В следующий раз, когда я очнулся, это был уже не сон, и я знал это. Я лежал, заботливо укутанный в одеяло, на кровати в маленькой комнате. Тусклый свет прорывался сквозь задернутые шторы. Значит, сейчас день. Только какой день?

На мне была ночная рубашка, а не старая, пропитанная кровью одежда, и мои глаза были промыты от песка. Кто-то явно позаботился обо мне. Также, хотя я чувствовал смертельную усталость, я почти не чувствовал боли. Мое плечо перестало ныть, голова тоже прошла. Я не знал, что бы это могло означать.

Я попытался сесть. На полпути мне пришлось остановиться и опуститься на локти. На ночном столике рядом с кроватью стоял стеклянный кувшин с водой. В одном углу комнаты находился массивный гардероб. В другом… Я моргнул и протер глаза, чтобы удостовериться… Да, так и есть, на стуле спал человек. Мои мысли ползли так медленно, что я даже не успел удивиться, только подумал: «Как необычно». И действительно, он выглядел так необычно, что я некоторое время пытался понять, что я вижу. Он был похож на человека, составленного из половинок: половина его волос была прилизана, половина — торчала вихрами, половину лица покрывала всклокоченная борода, другая была гладко выбрита. Даже его одежда: штаны, мятый свитер, круглый гофрированный воротник, были с одной стороны современные, с другой — устаревшие.

— Привет? — позвал я неуверенно.

Мужчина вскрикнул, вздрогнув так сильно, что свалился со стула и с грохотом приземлился на пол.

— О, мой бог! О, господи! — он вскарабкался обратно на стул, глаза его были широко раскрыты, а руки дрожали. — Вы проснулись!

— Простите, я не хотел напугать вас…

— Ах, нет, это полностью моя вина, — пролепетал он, разглаживая одежду и расправляя кружевной воротник. — Пожалуйста, не рассказывайте никому, что я заснул, пока смотрел за вами!

— Кто вы? — спросил я. — Где я? — мое сознание быстро прояснялось, и тут же начало заполняться вопросами. — Где Эмма?

— Да, точно! — мужчина выглядел несколько сбитым с толку. — Я, наверное, не самый подходящий обитатель этого дома, чтобы отвечать на… вопросы…

Он произнес это слово шепотом, подняв брови, так, словно вопросы были под запретом.

— Итак! — он указал на меня. — Вы — Джейкоб! — он указал на себя. — Я — Ним! — он повертел ладонью. — А это — дом мистера Бентама. Он жаждет встретиться с вами. Вообще-то я должен известить его, как только вы проснетесь.

Я оттолкнулся локтями и сел прямо, на это усилие, казалось, ушли почти все мои силы.

— Мне все это без разницы. Я хочу видеть Эмму.

— Конечно! Вашу подружку…

Он помахал ладонями, изображая маленькие крылья, а его глаза бегали по комнате, словно он ожидал найти Эмму в одном из углов.

— Я хочу видеть ее. Сейчас же!

— Меня зовут Ним! — пискнул он. — И я должен сообщить… да, мне дали строгие указания…

Паническая мысль пронзила меня, что Шэрон, торгаш по своей сути, спас нас от толпы только для того, чтобы продать на запчасти.