Библиотекарша по характеру

Я говорила первое, что приходило в голову. Игорь с ничего не выражающим лицом протянул мне карманные часы на цепочке:

– А это?

Я подхватила их. Корпус с мелкими потёртостями, как будто по нему несколько раз провели наждачкой, цвет совсем тусклый... Старые наверняка. Я осторожно надавила выступающий язычок, и часы медленно открылись. Я вообще не разбираюсь в карманных часах, в руках держала раза три в жизни, и то новые в магазине. А сейчас вот кожей почувствовала, что, не смотря на простоту циферблата и грубые формы стрелок, они когда-то были очень дорогими... Что их обладатель был аккуратный человек, что любил и берёг эту вещь... И что потом, когда хозяина не стало, часы так и не смогли подружиться ни с кем, не приживались надолго ни у кого... Так их и перепродавали, передаривали, и вот они попали на этот чердак, где им, в принципе, неплохо живётся... Им место в общественном музее, а не в чьей-то личной коллекции...

Я с улыбкой поделилась с Игорем своим ощущением. Он тоже улыбнулся и ничего не ответил, аккуратно убрал часы в картонную коробку.

– Пошли вниз, я тебе ещё про комнаты на балконе не рассказал.

Мы спустились с чердака на первый этаж по прямой узенькой лесенке рядом со спуском в подвал. Потом по главной лестнице поднялись на второй этаж.

Я чувствовала себя всё более уверенно здесь. Пусть я и гость, но почётный, и мне можно смотреть и трогать то, что людям с улицы было бы нельзя. Это приятно. А ещё приятно, когда ладонь сжимают крепкие пальцы Игоря, когда взор натыкается на его пристальный, чуть насмешливый взгляд, когда он что-то рассказывает и замолкает, ожидая моей восторженной реакции на свои слова...

Он крутнул меня к ближайшей двери, повернул ручку, и, прижавшись ртом к моим губам, протолкнул внутрь небольшой пустой комнаты. Я для вида протестующе замычала, но сердце забилось в бешенном ритме... Он, покусывая мои губы, прижал меня к стене, и я, отвечая на поцелуй, умудрилась проворчать:

– Ты вообще о личной гигиене что-нибудь слышал?

Он пробурчал в ответ:

– Как была занудой, так и осталась... После покажу тебе ванную...

Ну после так после...

Ближе к вечеру, побродив достаточно по зданию, попив ещё вкусного кофе в кабинете в компании Игоря, познакомившись даже с несколькими его друзьями, я поняла, что мне всё-таки пора уже домой... Я словно прожила целую жизнь вдали от родной обители, как будто уехала много лет назад на другой конец планеты, где всё такое прекрасное и восхитительное, но не моё... А хочется уже своего, родимого, милого сердцу... Да и кошки дома голодные небось. Судя по некоторым последним событиям, надо им тазик с кормом оставлять на всякий случай, а не просто полную миску.

Это был удивительный, невероятный, чудесный день, наполненный необыкновенными сказочными вещами... Я так хотела хоть ненадолго стать частью жизни Игоря, и вот оно сбылось. Но я даже не подозревала, насколько насыщенная и интересная у него жизнь... Не догадывалась, как сильно я привяжусь душой к этому месту за один единственный день. Или не к месту, а к самому Игорю?.. Или даже не привяжусь, а просто пойму, как же мне его не хватало все эти годы?..

Я с какой-то тоской смотрела, как он курит за столом, как стряхивает пепел в аккуратную металлическую пепельницу...

Он почувствовал мой взгляд, поднял голову и улыбнулся:

– Ты чего?

Я проглотила комок в горле:

– Мне домой надо... Кошек кормить...

Он на секунду наморщил лоб, вздохнул и преувеличенно бодро ответил:

– Ну надо так надо. Кошки - это действительно важно. Поехали.

Он быстро сложил все бумаги и книги на столе в относительно ровные стопочки, затушил сигарету и протянул мне руку. Мы вышли в холл, он запер дверь и крикнул "Я уехал! Всем пока!" на всю казарму. Послышались ответные напутственные крики, но мы уже выходили на улицу, и я не успела расслышать в них что-то шутливо-пошлое и непристойное про нас с Игорем...

Наконец-то я увидела его новую машину - уж этот значок "Мерседес" даже ребёнок знает. Но на этом мои познания и заканчиваются. На вид вполне солидная, посолиднее подержанного "Форда"...

Игорь вообще не сидел сложа руки все эти годы, чего-то добивался, шёл вперёд... А я? А я наоборот... Я замкнулась на себе, законсервировала свой мир в момент развода, возвела вокруг каменные стены с колючей проволокой и вырыла огромный ров по кругу... Ну чтоб совсем никто пробраться не смог. А Игорь, кажется, смог... Точнее, я сама его впустила сегодня. И он за несколько часов легко прошёл в самую глубину моей души, туда, куда даже много лет назад не сумел попасть... Ну и ладно, пускай погостит немного.

– Ну ты чего молчишь-то?

Голос вывел меня из прострации и вернул на землю, в уютное пассажирское кресло "Мерседеса".

– Думаю...

Игорь шутливо усмехнулся:

– Может, лучше не надо? Давай думать буду я, а ты будешь мне просто верить?

Я грустно улыбнулась:

– Я взрослая и достаточно самостоятельная, обойдусь своим умом как-нибудь...

– Лизец, ты опять пытаешься всё усложнить, да? Зачем? Ну почему ты просто не можешь радоваться тому, что есть? Наслаждаться жизнью вот здесь и сейчас? Неужели наш развод тебя ничему не научил? Меня вот очень многому... Например тому, что все проблемы решаемы, пока не ставится жирная последняя точка. И сейчас, что бы ты там ни думала, решаемо всё, поверь...

– Что именно решаемо? Мы так и не поговорили... Кто я теперь для тебя? На какое место мне рассчитывать в твоей жизни? И как надолго? На два месяца, как Юля?

Игорь начинал злиться:

– Для тебя так важно всё это? Все эти ответы на вопросы? Тогда ответь, а на что ты хочешь рассчитывать в моей жизни? Кем хочешь стать для меня? И надолго ли?

Я поджала губы и отвернулась в окно.

– Ты же хотела поговорить, так отвечай, не молчи. Или что, это я должен всегда отвечать, а ты должна только вопросы накидывать?

Я просто не знала, что ответить, поэтому упорно продолжала молчать, чувствуя, как между нами разверзается пропасть, и смутно догадываясь, что это моя вина...

– Тебе станет легче, если я сейчас скажу, что все эти годы любил тебя, ждал, не обращал внимания на других женщин и надеялся на нашу встречу? Лиза, ну ты же сама говоришь, что ты взрослый человек!

Я всхлипнула.

– А сама-то ты можешь сказать мне это же в ответ? Что пронесла через года любовь, верность и надежду? Не можешь, Лиз. И мне тоже больно. Мы не сможем просто простить друг друга и продолжать заново играть в мужа и жену, понимаешь? Нам придётся начать всё заново, с чистого листа... Так зачем с самого начала задавать дурацкие вопросы и заранее ждать, что через два месяца мы расстанемся? Ты же понимаешь, что ты - не Юля, что я через месяц вообще забуду её имя...

Я не выдержала:

– Тогда зачем? Зачем она была вообще? И эта Юля, и остальные?

Игорь оторвал взгляд от дороги и с отчаянием посмотрел на меня:

– Да потому, что я взрослый свободный человек, Лиза, и у меня есть потребности определённого рода, понимаешь?

Я дрожащим то ли от обиды, то ли от холода голосом ответила:

– Нет...

Игорь глубоко вздохнул и ледяным голосом произнёс:

– Я тоже не понимаю, как ты могла повестись на такого, как твой папик... Почему? Ради денег? Смотрю, что-то не сильно он тебя деньгами-то балует - даже телефон новый купить не может.

Я заплакала всё-таки. Сквозь зубы процедила:

– Это не твоё дело...

– Согласен, не моё. И не уверен, что, даже если я куплю тебе новый телефон, ты не пропадёшь однажды ночью с каким-нибудь спортивным мачо, а я не буду тебя искать, как последний дурак, по всем твоим бывшим пахарям.

От его ровного и бесстрастного тона, в котором сквозило плохо скрытое презрение, меня затрясло... Ну почему он всегда рубит с плеча?..

– Останови машину. Я пешком дойду.

– Не будь дурой, пожалуйста.