Бич небесный

– Мы едем за этим сумасшедшим! – объявила Джейн. Она сунула руку под сиденье и вытащила пару беспроводных наушников и микрофон.

– Хороший выбор, – отозвался Рик.

Его голос звучал неестественно высоко: он все еще не верил.

Джейн начала выкрикивать указания для «Чарли», но поняла, что окончательно устала от его вербального интерфейса, и подтянула к себе рулевое колесо. Она вошла в режим ручной коррекции, при котором поворот рулевого колеса «Чарли» являлся программным эквивалентом рывка за повод лошади. Это был великолепный способ преследовать ураган, учитывая, что «лошадь» представляла собой умную машину, в тысячу раз сильнее и быстрее, чем ты… конечно, если у твоей «лошади» не зависнет программа в процессе переключения режимов. И если не забывать, что на самом деле ты не столько ведешь машину, сколько являешься не вполне правомочным председателем комитета по разработке направления, скорости и тактики ведомого тобой аппарата. Так во много раз безопаснее, чем вести машину по следам пары торнадо вручную, но все же и это был неплохой способ разбиться вдребезги.

Рик проорал бригаде очередной отчет, ловя антициклонический смерч в сетку с делениями внутри своей бинокулярной камеры. Джейн озабоченно подумала о базуке с серпантином в задней части машины. Катушки для базуки стоили слишком дорого, и ей так и не представилось возможности как следует попрактиковаться в стрельбе из нее. Рик, к несчастью, считал себя отличным стрелком – словно было бог весть каким подвигом убить оленя из бесшумной скорострельной электрической винтовки с лазерным прицелом! Из базуки Рик стрелял погано и к тому же был чересчур высокого мнения о себе, в то время как Джейн стреляла не менее погано, но по крайней мере обращалась с базукой с должной осторожностью.

Она хлопнула Рика по плечу.

– Где там топтеры?

– Еще не долетели. Надо дать им какое-то время.

– В таком случае я обстреляю этого антициклоника с земли, – решила она.

– В этом нет смысла, Джейни! Радарный автобус еще только установил антенны, твоих данных никто не получит, кроме сезамовцев!

– Тогда пусть их получат хоть сезамовцы! Мы должны пришпилить его как можно скорее, ведь эта штуковина левосторонняя, черт побери! Просто ради науки!

Она остановила «Чарли» посреди поля, открыла дверцу и выпрыгнула наружу в сырую высокую траву.

Здесь, вне прикрытия крыши «Чарли», звук «поезда» был запредельным, сотрясающим землю, космическим. Джейн обежала вокруг машины, нырнула в заднюю дверцу и отстегнула «липучку», удерживавшую базуку на ее креплении. Пока что нет смысла смотреть вверх, на смерчи. Нет смысла трепать себе нервы раньше времени.

Она отыскала снаряд с серпантином, сняла с него желтую предохранительную ленту, перекрутила, чтобы активировать заряд. Отщелкнула вверх прицел базуки. Зарядила ее. Загрузила счетное устройство, вычисляющее траекторию. «Чарли» вибрировал на месте от немыслимого шума «поезда»; жестокие порывы восходящего воздушного потока рвали вокруг нее траву.

Заряжать базуку серпантином – занятие весьма непростое. Было извращенное интеллектуальное наслаждение в том, чтобы сделать это в точности так, как надо в условиях сильнейшего эмоционального возбуждения. Это все равно что неторопливо, продуманно, прицельно сосредоточась, доводить до оргазма своего партнера.

Джейн снова вылезла наружу, старательно расставила ноги, подняла дуло базуки и прищурилась на дисплей. Она спустила курок. Загорелся красный огонек. Ей удалось поймать смерч в сетку мишени. Красный огонек погас, и вместо него замигал зеленый. Джейн потянула второй курок.

Снаряд взмыл, обдав ее обжигающей руки волной жара, и устремился прямо к смерчу. В полете он пару раз нырнул, словно оса, видимо, борясь с турбулентностью, и исчез во вращающейся черной воронке – не совсем в яблочко, но все равно отлично. Джейн, счастливая, смотрела на экран, ожидая сигнала о детонации разрывной катушки с серпантином.

Ничего.

Она подождала еще. Ничего. Снова чертова пустышка. С грызущим чувством разочарования Джейн опустила дымящееся дуло базуки. Внезапно она заметила справа от себя какое-то движение и мелькание цветовых пятен. Оказывается, пока она стреляла, к ним подъехал телевизионный фургон на шпиндельных колесах, остановившись в каких-нибудь десяти метрах. Женщина-корреспондент в симпатичном желтом плаще с овальными медными пуговицами уже успела выпрыгнуть из фургона и теперь наговаривала репортаж в маленький головной микрофон.

Причем фоном служил не торнадо. Фоном служила Джейн.

Ее снимало телевидение! Осознав это, Джейн почувствовала внезапный прилив глубинной иррациональной ярости. Лишь с немалым усилием она избежала искушения развернуть дуло базуки и пригрозить журналюгам расстрелять их к чертовой матери – просто чтобы увидеть, как сукины дети драпанут отсюда. Базука, впрочем, была не заряжена, и снарядов с серпантином больше не оставалось, что было даже и к лучшему, поскольку иначе они со своим репортажем и интересом к человеку действительно имели шанс взлететь на воздух ко всем чертям. Скрипнув зубами, Джейн отвернулась от камер, с педантичным профессионализмом закрепила базуку на ее креплении, вновь обежала кругом машины и уселась, захлопнув за собой дверцу.

– Это было круто! – прокричал ей Рик. – Черт возьми, Джейни, ты ловко насобачилась обращаться с этой штукой!

– Там оказалась пустышка, – крикнула Джейн в ответ.

– Ох. Вот дерьмо!

Джейн включила на своих наушниках шумоподавление. Звук «поезда» внезапно пропал: все длины его звуковых волн были аккуратно отрезаны встроенным в наушники акустическим чипом. Раскатистый рев сменился призрачной, искусственной, какой-то влажной тишиной, словно она засунула голову внутрь большой полой тыквы.

Когда Рик снова закричал ей, его отфильтрованный голос прозвучал плоским жужжанием:

– На том, правом, появился пыльный вихрь! Антициклоника мы скоро потеряем.

– Как я и думала, – пробормотала Джейн.

Собственный голос прозвучал в ее наушниках непривычно громко. Рик поднял на лоб очки, увидел, что она включила шумоподавление, одобрительно кивнул, тоже достал наушники из-под пассажирского сиденья и нацепил их.

– Всех все равно не пометишь, – услышала она его глухой голос – Ничего, зато фотограмметрия у меня идет вполне неплохо. Подберись-ка поближе к этому, левому…

Правосторонний вихрь был уже на земле и пытался стабилизироваться. Он вгрызался в участок высокой травы в километре от них, вращая вокруг себя размытое пятно грязи и соломы. Крупного мусора пока что не было, но и солома тоже была не шуткой – выпущенные смерчем соломины летят, как иглы, на такой скорости, что могут протыкать доски и стволы деревьев.

Она снова пустила «Чарли» в погоню, избегая правостороннего вихря и пытаясь приблизиться к антициклоническому. Он еще не достиг земли, и было не похоже, что ему это вообще удастся. Отчаянно брыкающийся и извивающийся левосторонний вихрь утаскивало назад за грозовой фронт, в тень его большего брата.

Смерчи – не живые существа. У смерчей нет своей воли или желаний, они не чувствуют ни радости, ни боли. В действительности, по своей настоящей природе, торнадо – это всего лишь большие грозы. Обычные атмосферные вихри, естественная организация стремительно движущегося воздуха, слепо повинующегося законам физики. Некоторые из этих законов могут быть странными, и сложными, и нелинейными, их поведение иногда неуловимо меняется, но смерчи – не магия и не мистика, они подчинены законам природы. Джерри понимал эти законы. Он терпеливо, часами демонстрировал ей их действие на компьютерных моделях, так что Джейн знала все это с совершенной уверенностью.