Бич небесный

– А ты вдобавок ко всему еще и хитрый маленький ублюдок, для парня твоего возраста. Это надо же было догадаться – присобачить точечной сваркой петлю к концу этой смарт-веревки!

Она сняла свои сварочные очки и надела вместо них простые защитные.

– Да, теперь это смарт-лассо. Лассо – очень полезная штуковина. Команчи обычно ловили с их помощью койотов. С седла, разумеется.

– Разумеется, – насмешливо отозвалась Кэрол. – Ты в курсе, что Джейни выкинула пушку, которую ты ей купил, прямо в очко сортира?

– Так оно и к лучшему. Я как раз думал, что было очень глупо доверить ей огнестрельное оружие.

– Тебе стоит полегче обращаться с Джейни, – предостерегла Кэрол.

Она подняла с пола погнутый бампер от песчаного багги и методично закрепила его в больших настольных тисках. На ее руке, под прорезным бумажным рукавом, он заметил свои часы-барометр. На правом запястье, рядом с бригадирским браслетом.

– Да, надо сказать, вчера вечером она здорово шумела, – задумчиво заметила Кэрол, затягивая тиски. – Знаешь, когда я в первый раз услышала, как Джейни вот так отрывается, я сперва подумала, что на нас кто-то напал. А потом я подумала: боже мой, она же просто решила устроить нам показ своего паршивого статуса, она просто хочет, чтобы все знали, что Джерри наконец-то трахает ее! Но потом, через пару недель, до меня дошло, что Джейни просто иначе не может – ей просто необходимо вопить во всю глотку. Ей просто не будет хорошо, если она не будет вопить!

Кэрол взяла большую киянку со свинцовым набалдашником и обрушила на бампер пару тяжелых корректирующих ударов.

– Но самое странное в этом – это то, как мы все привыкли к этому. Многие месяцы мы смеялись, думали, что это мегавесело, но теперь мы даже не шутим по поводу того, как Джейни вопит. А сейчас, когда ее пару недель не было слышно, мы начали даже серьезно беспокоиться! И вот вчера вечером – ну, ты сам знаешь, как ее прорвало. И сегодня я снова чувствую себя так, как надо! У меня такое чувство, что, может быть, нам все же удастся как-то совладать с этой штукой.

– Люди могут привыкнуть к чему угодно, – сказал Алекс.

– Ничего подобного, дурик, – резко отозвалась Кэрол. – Ты так считаешь только потому, что ты еще молодой.

Она покачала головой.

– Как ты думаешь, сколько мне лет?

– Тридцать три? – предположил Алекс. Он знал, что ей было сорок два.

– Да что ты, мне почти все сорок! Когда-то у меня был малыш, которому сейчас могло бы быть как раз столько лет, сколько тебе. Но только он помер.

– Очень жаль это слышать.

Кэрол взмахнула киянкой. Дзынь! Бух! Клинк-клинк-клинк.

– Да, говорят, ребенок помогает сохранить брак живым, и это, в общем, на самом деле так, потому что, когда у вас есть ребенок, вам есть на что обращать внимание, кроме как друг на друга. Но никто никогда не говорит о том, что потеря ребенка может убить брак. Брынь! Гр-рум!

– Видишь ли, я тогда была молодой и такой глупенькой, и мы с тем парнем частенько дрались, но, черт побери, я вышла за него по своей воле! Мы подходили друг другу. А потом наш ребенок умер. И мы так и не смогли приноровиться к этому. Никак. Это просто убило нас. Мы после этого просто не могли смотреть друг на друга.

– А от чего умер твой ребенок?

– От энцефалита.

– Серьезно? Моя мама умерла от энцефалита.

– Шутишь! Какая волна?

– Эпидемия двадцать пятого года, она сильно свирепствовала у нас в Хьюстоне.

– А-а, ну это была поздняя. Мой-то малыш номер в две тысячи четырнадцатом. Тогда еще было чрезвычайное положение.

Алекс промолчал.

– Ты не подашь мне вон ту здоровенную струбцину?

Алекс стащил с плеча моток смарт-веревки и положил на нее руку в перчатке. Тонкая черная веревка мгновенно скользнула по блистерному полу, выгнулась, словно кобра, ухватила один конец струбцины своей окованной металлом петлей и подняла ее в воздух. Слегка покачиваясь в петле, инструмент проплыл через помещение и завис в воздухе под рукой у Кэрол.

– Иисусе, да ты здорово наловчился управляться с этой штукой!

Кэрол осторожно, чуть ли не робко, взяла струбцину из петли. Веревка хлестнула обратно и вновь обвилась вокруг плеча Алекса.

– Мне нужно кое-что сказать тебе, – проговорил Алекс.

Она зажала струбциной бампер и навалилась всем телом, сгибая его.

– Я знаю, – проворчала она. – И жду, пока ты начнешь.

– Ты знаешь Лео Малкэхи?

Ее руки замерли на струбцине, она подняла на него глаза, словно олень, завидевший фары автомобиля.

– Ох, черт!

– Да, вижу, что знаешь.

– Знаю. И что насчет Лео?

– Он был здесь в лагере вчера. Приехал на грузовике. Он хотел повидать Джерри – так он сказал.

Кэрол глядела на него во все глаза.

– И что произошло?

– Я отшил его – не позволил ему войти в лагерь. Я сказал, что буду драться и что в палатке сидит человек, готовый его пристрелить. С ним был рейнджер – тот следопыт, который приходил сюда раньше. Его я тоже не пустил.

– Господи Иисусе! Почему?

– Потому что Лео – дерьмо. Потому что он наркоделец, вот почему.

– Откуда ты набрался этой чепухи?

– Послушай, я просто знаю это, ясно? – Алекс кашлянул и понизил голос. – Этот бизнес имеет свою атмосферу, достаточно раз соприкоснуться с ней, чтобы ее почувствовать.

С его стороны было ошибкой позволить себе так взволноваться. Внутри его груди словно бы отдиралась какая-то пленка.

– Как он выглядел? Лео?

– Очень гладкий. Так, что мороз по коже, – настоящий нарк.

– Да, точно, это он. Он ужасно обаятельный.

Кэрол подняла киянку, посмотрела на нее пустым взглядом и положила обратно.

– Знаешь, – медленно проговорила она, – мне нравится Грег. Он очень мне нравится. Но когда наступает мертвый сезон, я не получаю от этого парня ни единого словечка. Ни звонка, ни е-мэйла. Он может где-нибудь лазать по горам, или снимать водопады, или трахаться с кем-нибудь, но он никогда не позовет меня, никогда!

Она помрачнела.

– Вот почему тебе стоит быть поласковее с Джейни. Это не то что другие романы у нас в бригаде, если это можно назвать романами, – то, что у нас происходит, когда сходятся вместе наши торнадоловы. Но Джейн по-настоящему любит Джерри. Она предана ему, она ласкова с ним, ради Джерри она готова идти хоть в пекло! Если бы у меня была такая сестра, а я была ее братом, я постаралась бы хоть немного присматривать за своей бедной сестренкой, я постаралась бы как-то помочь ей, сделать так, чтобы у нее все было хорошо…

Алекс некоторое время переваривал это странное заявление и пришел к единственно возможному заключению. В его гортани уже начинало серьезно саднить.

– Ты что, хочешь сказать, что ты трахалась с Лео? – Кэрол воззрилась на него. На ее лице было написано признание вины.

– Надеюсь, мне никогда не придется бить тебя, Алекс. Потому что с такими парнями, как ты, трудно удержаться, чтобы не ударить.

– Ничего, – хрипло произнес он. – Я так и думал, что у Лео в лагере должен быть свой человек. Поэтому я и не сказал никому до сих пор. Все не могу сообразить, как бы мне донести новости до его высочества.