Биение двух сердец

Кристина двинулась было к нему, но затем остановилась. В духоте комнаты волосы, растущие на его груди, увлажнились и завились. Он крепко спал, лежа на спине, его грудь мерно подымалась от дыхания. Даже в расслабленном состоянии он представлял собой восхитительный образец сильного и уверенного в себе самца. Кристина смотрела на него и не могла насмотреться.

Когда-то, когда она была совсем девочкой, она мечтала прикоснуться к Стиву, ее воображение робко рисовало его тело, но в жизни он был еще лучше.

Когда в Найроби она не могла отделаться от воспоминаний о нем, все время припоминая его взгляд, его облик, свои реакции на него, она всегда напоминала себе, что ее воображение раньше подстегивалось гормональным буйством подросткового периода, заставляя создавать в своем мозгу образы, не имеющие никакого отношения к существующей реальности. Она настойчиво убеждала себя в том, что теперь она бы с презрением взглянула на предмет своих девичьих грез.

Но сейчас Кристина была вынуждена признать, что она ошибалась. Та реакция, которую вызывал у нее один только вид Стива, раскинувшегося на диване, неопровержимо доказывала это.

— Крис?

Услышав свое имя, Кристина вздрогнула от неожиданности. Интересно, когда он проснулся и сколько времени молча наблюдал, как она смотрит на него, полная вожделения? Пот стыда покрыл ее кожу, и она торопливо направилась к двери.

— Я... я не знала, что ты здесь, — слегка охрипшим голосом начала оправдываться она.

— У меня было очень много дел, — небрежно сказал Стив, садясь и потягиваясь, старательно разминая затекшее тело. — Я даже не помню, когда заснул.

— Тебе, наверное, очень неудобно спать на диване, — сказала Кристина.

Она понятия не имела, зачем она сказала это. Ее мысли спутались. Единственное, что занимало их, было то необычное, но определенно ненужное ей чувство, которое волной поднималось в ней, пока она не отводила глаз от Стива.

— Могло быть и хуже, — ответил Стив.

Неизвестно почему, но его взгляд, устремленный на нее, заставил запылать ее порозовевшие щеки еще сильнее. Кристина застыла в растерянности. Что он имеет в виду? Что спать на софе все же лучше, чем спать с ней? Что физические неудобства не значат ничего по сравнению с отсутствием всякого чувства к своей нежеланной жене? Но ведь именно он настаивал на том, чтобы не расторгать этот странный брак! Кристина молча отвернулась и взялась за ручку двери.

Она уже открывала дверь, когда Стив неожиданно предложил:

— Может, сходим сегодня куда-нибудь? Или поедем на пляж?

Когда-то такое приглашение наполнило бы ее непреходящей радостью на ближайшие несколько дней, и ничто на свете не могло бы помешать ей пойти за ним, куда бы он ни позвал. Воспоминание об этом чувстве было таким сильным и ярким, что в порыве стыда Кристина решила наказать себя. Не сумев скрыть гнев и боль в голосе, она с подчеркнутым безразличием покачала головой и ответила:

— Нет, Стив. Я здесь вовсе не для этого. Ты и сам прекрасно знаешь, что цель моего пребывания в этом доме не имеет ничего общего с увеселительными поездками к морю.

И до того, как он смог ответить ей в том же духе, Кристина закрыла за собой дверь и отправилась в кухню.

Одинокое печальное утро прошло в саду, где Кристина обрывала увядшие цветки с кустов чайной розы. Она в который раз накололась на шипы, что вовсе не способствовало улучшению ее настроению. Подумав, что она сделала достаточно на сегодняшнее утро, Кристина вошла в дом.

— Крис.

Она просто окаменела от удивления, увидев Стива на верхней площадке лестницы. Он был совсем не одет. Большое махровое полотенце было небрежно обернуто вокруг его крепких бедер, в то время как он не спеша вытирал влажные волосы другим.

— Через окно спальни я увидел, что ты возвращаешься из сада, — начал он. — Я подумал, может быть...

— Тебе следовало бы предупредить меня, что ты обычно разгуливаешь по дому голый, — заносчиво произнесла Кристина. — Или ты собираешься реализовать свою угрозу и соблазнить меня?

Не обращая внимания на ее слова, Стив продолжал как ни в чем не бывало:

— Я хотел с тобой кое-что обсудить. Мне кажется, что тебе потребуется свой собственный транспорт. Может быть, подойдет какая-нибудь небольшая машинка, популярная среди многодетных матерей?

Его голос был очень мягким и, казалось, не предвещал никакой опасности, но почему-то волоски на затылке Кристины покрылись капельками пота.

Затем Стив вкрадчиво добавил:

— Но если уж ты сама напомнила мне...

Кристина покраснела под его невозмутимым взглядом, значение которого было выше ее понимания.

Она быстро запротестовала:

— Я?! Да ведь это ты сам настаивал на том, чтобы мы дали нашему браку еще один шанс. Это ты хотел, чтобы я... Чтобы мы... Чтобы у нас появился ребенок... — раздраженно выпалила она.

— Насколько я помню, ты была абсолютно убеждена, что мне никогда не удастся соблазнить тебя. Но если ты переменила точку зрения, то я готов...

Она вовсе не собиралась менять свою точку зрения! Никогда! Ни за что на свете! Но почему-то у Кристины не хватило духу произнести это вслух. Кроме того, ее весьма отвлекал тот факт, что полотенце, охватывающее бедра Стива, было завязано так небрежно, что того и гляди могло развязаться.

Словно зачарованный, взгляд Кристины то и дело возвращался к этому злосчастному полотенцу. Ее глаза скользили по мускулистой загорелой груди, по плоскому поджарому животу Стива, по темной дорожке волос, убегавшей под белоснежное полотенце. Она почему-то не могла дышать и даже не могла проглотить слюну, собравшуюся во рту.

— Крис...

В голосе Стива звучала вкрадчивая неторопливая чувственность, словно расплавленный металл заполняющая ее душу и тело. Он так произнес ее имя, как будто пробовал его на вкус. Магия его голоса заворожила и парализовала ее до такой степени, что она не могла сдвинуться с места, а потом вдруг почувствовала, как его руки обвились вокруг нее.

— Ты пахнешь солнцем и свежим воздухом. — Кристина скорее почувствовала, чем услышала его шепот у своего уха. — И розами.

— А ты пахнешь... собой... — прошептала Кристина в ответ.

Ее большие глаза стали совсем огромными на нежной бледности лица, когда она увидела, каким огнем загорелись его глаза. Это был взгляд охотника, самца, возбужденного, опасного, готового к броску. Этот взгляд заставил ее тело дрожать и плавиться.

Его рука обхватила ее шею, нежно поглаживая ее, его большой палец выписывал замысловатые узоры на ее ухе, посылая миллиарды искр удовольствия по ее позвоночнику. Его теплое дыхание спутало все ее мысли, заставило забыть обо всем, кроме горящего взгляда и дерзкой руки.