Билет на тот свет: I. Примечательное событие

Перед ребятами появился самого небрежного вида представитель приезжих с востока. Он зло посмотрел на них и спросил:

– Что?

– Мы ищем место проведения музыкального фестиваля "Звуки жизни". Вам это название о чем-нибудь говорит?
– Фонарь почувствовал, как к нему прижалась испуганная Белочка, и немного осмелел.

– Проваливайте!
– закричал человек, размахивая руками.

Ребята не стали спорить. Они повернулись и пошли к машине. Фонарь мог различить в темноте выражение лица возлюбленной. Его подруга была готова расплакаться. Тогда он взял Белку за руку и произнес:

– Ты, наверное, устала? Поедем домой! Я не вижу смысла в дальнейших поисках.

– Но...
– начала протестовать она.

– Завтра я сам позвоню Спичке. Скажу ей, что соврал тебе. Сообщил о том, что нашел место, а на самом деле ничего не нашел. Мне-то все равно, что девчонка обо мне подумает, а тебе не придется унижаться. Ты не проиграешь!

– Я так утомилась, - зевнула Белочка.
– Что сейчас согласна на что угодно. Пусть будет по-твоему. Спасибо.

Фонарь потрепал подругу по плечу, когда их неожиданно озарил яркий свет. Кто-то включил лампочки на рекламном щите. Тяжелые сегменты табло начали со скрипом переворачиваться. Часть красочного объявления, сообщавшего о новом тарифе мобильной компании, сменилась. Теперь на ее место встали уже знакомые парочке знаки - нота и капля воды. Под символами фестиваля имелась надпись, стиравшая все сомнения по поводу местоположения рейва. Два слова. Южная верфь.

5.

– Нас пустят с ней?
– спросил Фонарь, разглядывая юную мулатку, вертящуюся возле зеркала.

– Кто знает, - поникшая Жара пожала плечами и продолжила расчесывать выкрашенные в огненно-рыжий длинные кудрявые волосы. Этот цвет соблазнительно гармонировал с ее бронзовой кожей. Быть может, именно из-за него девушка и получила свое прозвище.
– Родители уехали заграницу, обязав меня сидеть с Бусинкой. Ты же знаешь, насколько она проблемная. Я не могу оставить сестру одну. Если ее не пропустят, то мы уйдем вдвоем. Семья для меня дороже, чем развлечения. Подай, пожалуйста, салфетки из верхнего ящика.

Фонарь достал из туалетного столика упаковку гигиенических принадлежностей и бросил ее Жаре. Он хорошо относился к экзотической красавице во многом потому, что знал - ей было не чуждо чувство ответственности. В прошлом году ее пятнадцатилетняя сестра, Бусинка, сбежала из дому с каким-то байкером. И вернулась домой только через пару месяцев, начиненным пирожком. О сохранении ребенка и речи быть не могло, а над девочкой установили тотальный контроль. Так как их темнокожий отец-дипломат и мать постоянно путешествовали, сторожить потаскушку заставили старшую сестру. Не то чтобы Жару этот факт несказанно обрадовал, но отнеслась она к нему с вызывающим уважение спокойствием. Пусть теперь на личную жизнь у нее оставалось намного меньше времени. Да и не каждому парню понравилось бы терпеть на свидании подобный довесок - ни уединиться, ни покувыркаться втроем.

– А она не расскажет родителям о нашем походе?
– поинтересовался Фонарь.

Жара усмехнулась.

– Все в порядке, дружище! Даже если малая и захочет сдать меня, я опровергну любые ее доводы и выставлю девчонку лгуньей. Все выходные я просидела дома за книжками. Предки мне поверят. Это же не я залетела от парня с зеленой бородой и проколотым достоинством.

– Что?
– захохотал он.
– Ты шутишь!

– То ли у сестрички фантазия разыгралась, то ли в юности все цветное и блестящее кажется притягательным. Но проклятый избранник, по ее рассказам, выглядел именно так. Накрашенные ногти и черная кожанка присутствуют.

– Наверное, ей нравится Спичка, - в шутливой задумчивости протянул Фонарь.

– Вот еще!
– Жара грозно глянула на друга.
– Эту ненормальную я на километр к Бусинке не подпускаю. Она же моя лучшая подруга - уж я-то знаю, о чем говорю.

– Эй, вы чего там языками чешете?
– девочка закончила красоваться и заинтересовалась разговором старших.
– Она опять про меня сплетни распускает?

– Сиди тихо, - цыкнула на нее сестра.
– Твое отвратительное поведение - главная причина всех сплетен. Скажи спасибо, что вообще с собой беру!

– У тебя нет другого выбора, - нагло ухмыльнулась Бусинка.

Парень промолчал. Ему было безумно жаль подругу, но она сама выбрала себе наказание. Фонарь достаточно хорошо знал Жару, чтобы понять: она обладала весьма твердым характером, чтобы отвязаться от роли няньки, заставить родных мириться с ее личностной свободой. Но по какой-то причине молодая метиска не захотела этого сделать.

Из соседней комнаты выглянула Белка. Сегодня она была одета в вызывающе короткое розовое платье. Слишком пошлое, на вкус Фонаря. Но этой девице чувство меры было свойственно лишь изредка. Или Белочка в очередной раз решила предпринять попытку переплюнуть Спичку и постараться выглядеть более эпатажно и цветасто, чем подруга. Хотя парень был уверен, что вряд ли кому-то, кроме разве что попугаев, это было по силам.

– Выезжаем?
– довольно улыбнулась она, полная радостного предвкушения.

– Подождите!
– вдруг спохватилась Жара.
– Меня сосед попросил позвать его на какую-нибудь тусовку. Сам он парень скромный, безобидный. У него большие проблемы по части завязывания новых знакомств, а дома в одиночестве сидеть скучно. Если вы не против, я бы хотела взять его на рейв.

– Чем больше народу - тем веселее, - произнес Фонарь.

– Мне все равно, - равнодушно ответила Белка, высматривая несуществующие погрешности в идеальном маникюре.

Дождавшись, пока Бусинка определится с выбором сережек в цвет кофточки, ребята вышли из квартиры мулаток и направились к двери напротив. Жара нажала на кнопку звонка, но никто не ответил.

– Может, его дома нет?
– спросил Фонарь.

– Летом Кляр всегда в своей комнате торчит. В компьютер играет, - рыжеволосая метиска вздохнула и вновь позвонила. На этот раз дольше.
– Его родители умерли, и сейчас парня воспитывает бабушка - старушка добрая, но глуховатая. И не совсем в своем уме. А сосед мой немного инфантилен - его возраст пересек четверть сотни, а интересы как у пятилетнего ребенка. Зато человек он вроде неплохой!

– Любопытно будет этот фикус комнатный на рейв привести, - тихонько шепнула Белка спутнику.

Фонарь промолчал. Он не видел ничего смешного в асоциальном затворничестве.

Наконец дверь приоткрылась. Из щели выглянула старушка, щурящая слезящиеся глаза.

– Девочка, это ты?
– спросила пожилая женщина, глядя на Жару.

– Да, я за вашим внуком пришла. Гулять его хотим с нами взять.

– Счастье-то какое. Проходи, - пробормотала бабушка Кляра, отступая вглубь квартиры.

На друзей дохнуло целым букетом запахов - замоченных от недержания простыней, дряхлого тела и лекарств.

– Целыми днями за экраном сидит, - ворчала старушка.
– Ни воздухом не подышит, ни ноги не разомнет.

Жара закивала ей в ответ, улыбаясь, а после повела всю команду в самую дальнюю комнату. Из-за двери раздавались звуки быстрых нажатий по кнопкам и крики:

– Тащите! Ты что делаешь? Мне лечение нужно!

Метиска уверенно распахнула дверь, и все увидели Кляра. Парень, сгорбившись, завис над клавиатурой. Он, казалось, совсем ничего не замечал. Сосед сестер был похож на молочного поросенка: большой, заплывший салом, с редкими белесыми волосенками и розовыми щечками. Жара подошла к нему и сорвала наушники.