Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– …а в неконтролируемых рвотных рефлексах, – хмыкнула Дина.

Майор держался – плох чекист, дающий волю эмоциям.

– Но хотя бы не шарахаться друг от друга мы сможем? Держаться рядом, запереть свои чувства на замок?

– Стихами по младости лет не баловались, Андрей Викторович? Вопрос позволите? Допустим, все у вас получится, и Лучинский примет крестную дочь в свои объятия. Как его вывезти в городок Фремме? Речь идет о сотнях километров по территории Германии. Он не настолько доверчив, чтобы очертя голову ринуться в приграничный район. Ледорубом по голове – как вы обычно делаете? А потом в багажник? Или не будем все же смешить полицию и спецслужбы?

– Вопрос, как ни странно, важный. – Андрей поискал глазами, куда выбросить окурок. Урна была рядом с лавочкой, пришлось подойти. Дина съежилась – включилась защитная реакция. – Есть план, довольно зыбкий, но, если вы предложите другой, мы его с удовольствием рассмотрим. Что вы знаете о личной жизни доктора Лучинского? Держу пари, вы что-то слышали. Лет двадцать назад у Владимира Натановича стартовал жгучий роман с некой особой по имени Инга Ленц. Он и сейчас мужчина хоть куда, а тогда и вовсе был… ну, вы понимаете. Его избраннице в то время было около тридцати, но, к сожалению, она была замужем. Так сложилось, что развестись девушка не могла. И человек, что называется, влип. Такое редко, но случается. Страсть длиною в полжизни. Они были коллегами, хотя и трудились в разных корпусах. Встречались урывками, прятались от других. Возникла зависимость – такая же, как у алкоголика или наркомана. Годы не лечили. Не буду распинаться, но это продолжалось около десяти лет. Возможно, по этой причине Лучинский не женился. Разумный, здравомыслящий человек, а пал жертвой пагубной страсти и ничего не мог с этим поделать.

– Было дело, – подумав, согласилась Дина. – В детали меня не посвящали, но история трогательная. Там даже муж был в курсе. У него, кстати, была парализована часть туловища.

– За что Инга Юрьевна себя отчаянно винила. Старая история: молодость, поход в горы, падение с обрыва по ее вине, да плюс гипертрофированная совесть… Уже в новейшее время муж, доведенный до отчаяния, собрался покончить с собой, покинул инвалидную коляску, вскарабкался на подоконник. Добрые люди вовремя спасли. После этого Инга Ленц приняла историческое решение – оборвать отношения с Лучинским, уволилась с работы, забрала мужа и уехала в неизвестном направлении. Как впоследствии оказалось, на Байкал. У Лучинского началась тяжелая депрессия, из которой он выбирался, наверное, полгода…

– Отличная у вас работа, – похвалила Дина, – ковыряться в чужом белье и даже сперме. Да, за это время он не выпустил ни одной научной работы, все проекты временно застопорились. Он брал отпуск, провел его в запертой квартире… Но в итоге пришел в себя, стал жить дальше.

– При этом не предпринимал попыток найти эту женщину. Видимо, понял, что все кончено, и смирился. Теперь представьте, вы ему между делом сообщаете интересную новость: Инга Юрьевна Ленц проживает в городке Фремме. По меркам Германии, это – рукой подать. Всколыхнутся у него старые чувства? Мне кажется, да.

– С какого это перепуга Инга Ленц проживает в городке Фремме? – проворчала Дина. – Учтите, вранье не пройдет, Владимир Натанович обязательно проверит.

– Пусть проверяет. В городке Фремме Инга Юрьевна не проживает. Но четыре года назад она эмигрировала в Западную Германию, где проживала ее мать. Почему отпустили бывшую сотрудницу закрытого предприятия – вопрос отдельный. Впрочем, особыми секретами она не владела и, возможно, полюбовно договорилась с нашим Первым Главным управлением, что-то предложив ему взамен. Факт остается фактом. Место проживания – земля Баден-Вюртемберг, город Готтен. Муж своего добился – в один прекрасный день он все-таки выбросился из окна, чем снял с Инги все обязательства. Но к Лучинскому она не вернулась, возникли новые обязательства – теперь в отношении больной матери в Германии. В нужный нам момент она окажется в городке Фремме, скажем, арендует там домик. И таким образом выполнит свои обязательства перед товарищами из внешней разведки.

– Как вы все закрутили, – презрительно фыркнула спутница. – Такую соблазнительную наживку приготовили…

– Как вы считаете, клюнет на нее Лучинский? Он свободен, Инга свободна – за годы эмиграции она так и не вышла замуж. Вспыхнут притупившиеся чувства?

– Не знаю, – буркнула Дина. – Конечно же, вспыхнут, черт возьми! Станет нервничать, вспоминать, терзаться, в итоге сорвется и поедет.

– И лучше бы нам его догнать, – усмехнулся Андрей. – Что вы так расшумелись, Дина Борисовна?

Он осекся. Неподалеку хлопнула подпружиненная дверь. Загоготали мужчины, нецензурные слова посыпались как из рога изобилия. Взвизгнула женщина. Шумная компания свернула за угол, звуки затихли.

– Защитите свою жену от хулиганов? – иронично осведомилась спутница.

– Жену – не знаю, – проворчал Зимин. – А поднадзорный объект – должен. Поднимайтесь, Дина Борисовна, хватит прохлаждаться. Спать пора.

Из-за кустов вырос добротный 4-этажный дом с тремя подъездами. В нем недавно дезинфицировали подвал, и по подъезду растекался едкий запах химии. Одноименный предмет Зимин ненавидел еще со школы. Электричество тоже наличествовало, но химии было больше.

Женщина шла как замороженная, так и подмывало дать ей подзатыльник. На третьем этаже он открыл ключом дверь, пропустил даму в темную прихожую. Включил свет, заперся изнутри на ключ (имелась такая возможность), угрюмо уставился на мнущуюся посреди прихожей фигуру. Дина Борисовна плохо выглядела – сникла, кожа под глазами потемнела. Привлекательность и сексапильность остались в прошлом.

Интерьер ведомственной квартиры оставлял желать лучшего. Выцвели обои, с половиц слезла краска. Мебель была старая и в минимальном количестве.

– Там ванная и туалет, – показал Зимин. – Там кухня, в морозилке вареники с картошкой. Плита электрическая, чайник греется долго. В навесном шкафу найдете чай… если тараканы не съели. Там гостиная, за ней спальня, можете ее занять. Я лягу в гостиной на диване. Дверь в спальню на замок не закрывается, поэтому заранее сочувствую. Но согласитесь, это лучше, чем тюремная камера.

Ответом был мучительный стон. Забыв разуться и снять верхнюю одежду, Дина побрела в спальню. На кухне она так и не появилась. Понять можно: есть после того, что с ней случилось, – вареник бы застрял в горле.

Пока закипала вода, Зимин курил у открытой форточки. Окна квартиры выходили на строящийся дом – в это время суток там не было ни души. В квартире что-то происходило. Пространство сотрясали жалобные стоны, скрипели половицы. Верхнюю одежду Дина Борисовна все же сняла, пару раз протащилась в туалет и обратно, потом заперлась в ванной, включила воду. Встреча с тараканами добром не кончилась. Последовал визг, хлопнула дверь, женская тень пробежала через гостиную в спальню. Вода осталась течь.

Вздохнув, Зимин дошел до ванной, перекрыл кран и вернулся на кухню. Стоны и причитания становились все глуше. Ужинал он в гордом одиночестве, да это и хорошо. В считаные минуты умял тарелку вареников, запил теплым чаем, сполоснул в раковине посуду. На диван в гостиной постарался лечь бесшумно, избавившись от части одежды, но предательски скрипнули пружины.

Затихли стоны в спальне, настала подозрительная тишина.

Потом Дина Борисовна слезла с кровати и стала передвигать тяжелый комод, чтобы заблокировать проем. Зимину стало смешно. Сбежать через окно она не могла – высоко и ни одной пожарной лестницы. Женщина тужилась, скрипел и содрогался тяжеленный комод, двигался рывками, корябая пол.