Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Дина отвернулась, машинально взяла бутылку, забыв, что сама ее опустошила…
Через пару дней после выходных на горизонте появилась Анфиса Игоревна – особо ценная помощница Лучинского. Она подъехала на двухместной спортивной машине, эффектно вышла из нее – стройная, с распущенными белокурыми волосами. Возраст проглядывал сквозь косметику и стать. Видимо, она хотела произвести впечатление. В принципе произвела.
Зимин сидел на корточках и чистил от сухой листвы каменные клумбы, собирал мусор в ведро.
– Трудитесь, Андрей Викторович? – дружелюбно осведомилась блондинка.
– Тружусь, Анфиса Игоревна, – Андрей распрямил спину. – Вспоминаю суровую юность, когда родители прививали любовь к дачному труду. Вы по делу или в гости? К сожалению, не могу пригласить вас
– Спички кончились, – объяснила Анфиса, доставая сигарету. – Огонька не найдется? – И вульгарно засмеялась. Серые глаза при этом внимательно ощупывали соотечественника. Зимин щелкнул зажигалкой, гостья выдохнула дым. Она была прекрасно сложена, особенно то, что выше талии. – Благодарю. Признаться, смутно вспоминаю, что такое дача… Нет, я этого не говорила, – женщина засмеялась, – а то еще подумаете, что я старше тех лет, на которые выгляжу.
Задача соблазнить мужчину перед дамой сегодня не стояла. Анфису Игоревну интересовало, давно ли он знаком с Диной, каковы ее отношения с Владимиром Натановичем, а также что он может сказать о ее профессиональных данных. Последнее даму интересовало меньше всего. Видимо, Лучинский взял Дину в крепкий оборот, и «правой руке» это не понравилось. Конкурентки ей были не нужны ни в постели, ни на работе.
– Так, минуточку, – Зимин театрально насупился. – Хотите сказать, что у меня появился повод для ревности?
Анфиса Игоревна натянуто улыбнулась.
– Хорошо, давайте без экивоков. Мы же понимаем друг друга?
– Не надо беспокоиться, Анфиса Игоревна. Моя жена для Владимира Натановича как дочь. Своих детей бог ему не дал, много лет он дружил с семьей Каплан, относился к Дине… ну, не знаю, как к родной душе. Всю жизнь они были привязаны друг к другу, пока ваш патрон не эмигрировал из СССР. Дина Борисовна все уши прожужжала, какой это великий человек. Одно время они работали вместе, вели одни и те же проекты. Еще в СССР мы решили: уж если придется бежать, то только сюда. Что вас удивляет? Подумали что-то нехорошее? Вижу-вижу, не возражайте. Совершенно напрасно. Сами понимаете, существуй подобная угроза, меня бы это затронуло не меньше вашего.
– Все, я поняла, не надо продолжать. – Улыбка на лице Анфисы Игоревны сделалась лучистой и почти искренней. Она не хотела уходить, выжидала. Пришлось отвечать на вопросы: как познакомились, что между ними общего, как можно практически без подготовки сбежать из СССР? «Отчего же, КГБ все спланировал, проработал до мелочей», – так и подмывало объяснить любопытной особе. Она была чересчур назойлива – явно из тех, с кем следует себя вести весьма предусмотрительно.
– Ну хорошо, вы уже устали со мной, – проворковала Анфиса Игоревна. – Может, зайду еще – тогда, когда у вас в доме не будет кавардака.
Она направилась к машине, помахав на прощание рукой, завела мотор и умчалась, сделав кружок по пустырю.
Неприятные визиты на этом не закончились. В тот же день, ближе к вечеру, нарисовался еще один господин, его звали Рудольф Красслер. Вылитый Мюллер в исполнении Броневого, только выше и с волосами. Он источал добродушие и очень хотел понравиться. Показал документ, удостоверяющий его место работы, уверил, что ни в коем случае не хотел мешать приятному времяпровождению господина и что этот визит никак не связан с проверкой его личности. Проверка уже состоялась, забудьте. Свободное государство с радостью принимает всех несчастных, бегущих от тирании и диктатуры, предоставляет им политическое убежище, а если повезет, то и гражданство. При этом Красслер намекнул, что власти ФРГ – все же не благотворительная организация и рассчитывают на некую отдачу. Иными словами, не хотите ли поработать? Андрей горячо уверил, что только об этом и мечтает. Но он же не ученый, не разведчик, даже не бывший военный. Какую пользу он может принести приютившему его государству?
– У вас прекрасный немецкий язык, – похвалил агент БНД.
– И такой же английский, – без ложной скромности отозвался Зимин. – Я окончил Институт международных отношений, о чем вы, разумеется, знаете. Я хорошо учился, герр Красслер, посещал факультативные занятия, занимался самообразованием,
половину стипендии тратил на репетиторов.– Вот об этом я и хочу поговорить, господин Зимин. Вы же не собираетесь всю жизнь просидеть в шале, ожидая, пока супруга вернется с работы? Прекрасно. Во-первых, составьте подробный отчет: чем вы занимались после окончания учебного заведения. Почему не работали по полученной специальности. Знаем, что с вами произошла неприятная история, но хотелось бы подробнее. Должностные лица в мидовских и партийных структурах, от которых что-то зависит. Вы уже поняли, что нас интересуют слабые места? Те, кого можно купить, те, кто скомпрометирован и может быть использован путем шантажа. Тот самый компромат. Для примера: вы же не просто купили поездку в Финляндию? Кому-то пришлось дать или пригрозить. Ну, вы поняли. Нас интересуют именно уязвимые места в советских властных структурах. В обозримом будущем это будет использовано… для освобождения населения вашей страны от гнета коммунистов. Второе: потребуются ваши консультативные услуги. Не здесь – вам придется ездить в Мюнхен, возможно, пожить там несколько недель. Ничего страшного, это недалеко. Уверен, вы принесете много пользы…
Агент БНД продолжал говорить, а Зимин уже почувствовал: пахнет жареным. Да, он готов предоставить все свои знания (их перечень на Лубянке успешно согласовали), но отлучки, а тем более переезд в Мюнхен…
– Я готов, господин Красслер, окажу любую посильную помощь. Я чувствую себя обязанным вашей стране. Полный отчет предоставлю в самое ближайшее время. А что касается поездок в Мюнхен… сколько времени у меня есть, чтоб побыть с женой?
– О, понимаю, вы еще не насладились общением с вашей молодой супругой, – засмеялся агент, убирая бумаги. – Да еще на земле, свободной от кровавого авторитаризма. Нисколько вас не торопим, господин Зимин. Десять дней вам хватит, чтобы привести себя в рабочую форму?
– Безусловно, – отозвался Зимин. – Десять дней – это именно то, что нужно!
В Аусвальде, куда он нагрянул, получив долгожданные бумаги, царила безмятежность. Граждане не спешили жить, медленно ходили, медленно ездили. Поскрипывала крестьянская телега, запряженная лошадью. Возница в тирольской шляпе с перьями засыпал на ходу. Лошадка брела самостоятельно, видно, знала дорогу. Автомобилисты объезжали странное транспортное средство, бросали что-то шутливое в адрес старика.
Единственным современным зданием в городке был супермаркет. Он находился рядом с шоссе, на западной окраине селения. Заняв место на стоянке, Зимин несколько минут не выходил из машины, делал вид, что возится с приборной панелью. Ничего подозрительного. Но преследователи могли остановиться на дороге, имея прекрасное поле для обзора. Начиналась паранойя. Впрочем, люди Бигля могли за ним ненавязчиво наблюдать – как за любым новым человеком. Что такого?
Изобилие в магазинах капиталистических стран уже не удивляло. Он купил продукты, рассчитался, потащил картонный мешок к машине. А когда грузил покупки в багажник, спина вдруг онемела. Знакомое чувство. Люди Бигля так бы не пялились… Он мысленно ругнулся, захлопывая крышку.
Закон подлости: неприятность всегда случается, если может случиться! Но все предсказуемо: агенты МОССАДА добрались до Аусвальде, дождались наконец хоть кого-то из своих подопечных! Какие упорные люди… Время поджимало, операцию следовало форсировать, Красслер со своими «заманчивыми предложениями», а тут еще и эти ребята, топчущиеся вокруг закрытой зоны…
Палки в колеса пока не вставляли. Он выехал со стоянки, пропустил машины, идущие по шоссе, и неожиданно даже для самого себя повернул налево – в другую сторону от дома! Недаром говорят: с кем поведешься… Он влился в поток, метров через триста съехал с дороги.
О популярном месте для отдыха ему рассказывали. Горы расступались, дорога петляла по живописному местечку, упираясь в озеро невиданной красы. Водоем заполнял каменную вмятину овальной формы. Автолюбители заезжали туда, отдыхали и спешили дальше. Проехать за озеро было невозможно, только пешеходная тропа – она вздымалась на кручи, падала в расщелины, – удовольствие сомнительное, но желающие отметиться находились.