Билет в Ад, или по следам Валькирий

— Интересно, Люцифер уже бросил вызов Асмодею? Может, вернёмся? — спросила я с тоской на сердце и мольбой в глазах.

— Нет. Поверь, не тебе одной хочется вернуться. Сейчас там погибает моя семья. И мне очень хочется изменить их гибель. Но так должно случиться, а иначе вся история Ада изменится. Люцифер не победит, а у трона будет Асмодей. После Ада Асмодей примется за другие миры. Ты этого хочешь?

— Нет. Я не хочу такого.

— Ну тогда идём! — Открыв портал, Ширван протянул мне руку.

Оказавшись на десятой планете, я спросила:

— И что нужно делать?

— Нужна сдерживающая пентаграмма. Я сам её нарисую. А ты запоминай, возможно когда — нибудь да пригодится.

Ширван принялся чертить пентаграмму прямо на земле, проговаривая что — то себе под нос.

Пентаграмма была выполнена в виде семиугольной звезды, внутри которой находился знак бесконечности и какие — то иероглифы.

— И что дальше?

— Дальше нужно будет поместить в центр пентаграммы Асмодея и влить силу в её контур.

— И всё?

— А потом ты поставишь первую печать на планету. Только так.

— А с чего вы уверены, что я знаю, как эту печать поставить?

— Обратишься к памяти валькирий. Так сказала Роксоллана.

— Бой ещё идёт. Переночуем поблизости от ловушки.

— Откуда тебе это известно? Ну что бой ещё идёт?

— Я чувствую своих родных. Они ещё живы, а это значит, что бой ещё идёт.

Пока я разжигала костёр и принесла побольше веток на запас, Ширван поохотился и принёс несколько туш диких птиц, похожих на страусов. Подвесив тушку над костром, мы ждали с нетерпением, когда она будет готова.

— Расскажешь? — нарушила я молчание.

— О чём?

— О семье.

После недолгой паузы он начал свой рассказ:

— Я родился в большой семье. Я не являлся первенцем в семье — был вторым. А после, родители так увлеклись рождением детей, что у меня появилось ещё три брата и две сестры.

Рассказывая, Ширван смотрел в одну точку в костре несмотря на меня. Рана от потери так и не зажила, а я невольно вспорола больную рану. А ещё теперь ему вновь придётся пережить гибель родных и он не должен в это вмешиваться. Это больно. Осознавать, что ты не сможешь помочь.

— Извини за то, что я лезу с вопросами, но как так получилось, что все погибнут, а ты останешься живой.

— Меня спасут в последний момент. В тот день наша семья стала игрушкой Асмодея. Нашу семью привели для развлечения. Меня, брата и родителей держали в клетке с антимагическими прутьями, а младших братьев и сестёр…они убивали у нас на глазах. А потом кто — то вдруг нарушил контур и открыл ворота для неприятеля, — он старался рассказывать с напускным безразличием, только за этой маской бушевала настоящая буря эмоций, которые я видела, несмотря на его желание, оставить свои чувства при себе.

— То есть, твоя копия из прошлого сейчас сражается там?

— Да. Именно поэтому нам нужно было уйти оттуда. Всё должно идти своим чередом. Хоть и это очень сложно. Кажется, готово.

Вытащив из огня одну тушку, он ловко подцепил другую для жарки словно делал это много раз.

Разломав руками жареную птичку, он протянул мне ножку.

— Спасибо.

Было приятно, ведь на ножках обычно всегда самое вкусное мясо.

— Твоя очередь.

— Насчёт чего.

— Расскажи о себе.

— Хммм, ну я родилась в человеческой семье на земле. Отца я никогда не знала, мама вообще о нём ничего не рассказывала. Что ещё…в пять лет я серьёзно заболела, а потом случилось чудо — моя болезнь мистическим образом исчезла. В мой восемнадцатый день рождения мама умерла. А мы с Бабочкой продолжили жить…только недавно я узнала, какой ценой осталась жива.

— И какой?

— Моя мама обменяла свою жизнь на мою, отдав свою душу демону и попросив его вылечить меня.

— Если твоя мама спасла тебя таким образом, тогда как ты оказалась в Аду?

— Мы с Ба ехали в отпуск и попали в аварию. Мама каким — то образом смогла снова меня спасти, но обратив в демоницу. Вот такая у меня история.

— А Абигор?

— Что Абигор?

— Ну он принял тебя в род и всё такое…

— Ты чем слушал? Лоллиана — моя мама, а Абигор любит её настолько, что он и чёрта в род примет, если она попросит.

— Кого? Чёрта? — он явно не понимал, кого я имела в виду.

— Ну низшего демона. На земле их называют именно так — чёрт, бес.

Съев половину мяса с ножки, я насытилась, зато Ширван с удовольствием продолжал кушать. Наблюдая за ним из — под опущенных ресниц я поймала себя на мысли, что любуюсь им. Со мной явно в последнее время что — то случилось. Совсем недавно я считала его вредным и противным демоном, а сейчас сижу и пялюсь на него. А ещё он уже не казался таким холодным и бездушным. Поговорив с ним и, проведя с ним время, он стал для меня уже не посторонним…а кем — то гораздо ближе, чем просто знакомый.

Глава 14

Утром проснулась от прохлады — костёр около которого уснула, потух. Я была укрыта кофтой Ширвана, а его поблизости не оказалось. Резко встав я вертелась на месте, рассматривая округу — мало ли что случилось.

Но, как оказалось, я зря беспокоилась — он шёл уже ко мне — Волосы выглядели влажными и по оголённому торсу скатывались капельки воды — купался?! Да и сам выглядел очень бодрым и довольным.

— А вот и наш завтрак, — подняв кверху руку, показал пойманную огромную рыбу.

— А она хоть съедобная? — спросила, скептически рассматривая её яркую раскраску.

— Очень даже съедобная — попробуешь — не сможешь оторваться.

Приготовив на огне рыбу, мы хотели приступить к еде, как открылся портал, из которого вышла Роксоллана и Кондрик, на плече которого без чувств лежал Асмодей.

— У меня вопрос. А почему его обязательно нужно запирать тут? Почему его просто не убили? Не надо на меня смотреть как на кровожадную. Он столько нелюдей сгубил, а мы его в живых оставляем?

На моё высказывание ответила Роксоллана:

— Это приказ Люцифера. И это не обсуждается. У нас очень мало времени.

Кондрик, положив Асмодея в центр пентаграммы, подошёл к нам.

В это время раздался грохот словно от залпа пушек.

— Намного меньше, чем мы предполагали, — сказал Кондрик, смотря в небо, откуда слышались раскаты звука.

— Что это? — спросила, вздрагивая от жуткого громыхания.

— Прорывы. Твари бездны идут на помощь к Асмодею. Хранительница — ставь первую печать, а мы задержим тварей насколько можем, — Кондрик, как и Ширван оголили оружие.