Билет в страну дождей

– Мы, 12-го и прибыли!
– Сделал я, глоток.

– Так...
– Игоретта Павловна, тяжело вздохнула.
– Данн! Сегодня - 11-е! Ты, часы, на базе - переводил?!

Кляня себя, за глупость, сверил наручные часы, с часами, на "Соньке".

– Значит, у меня, ещё есть шанс - купить - подарок!
– Обрадовался, я.
– Куда, летим? Чего - спешим?

– О! Ожил!
– Ткнул меня локтем в бок, Толи.
– А летим мы, Данн... В интереснейшее, место. Там - Страшно, интересно. Причем, чаще - просто - Страшно!

– Не пугай, его - на экстренную - пойдём.
– Вполне серьёзно, осадила внука, Игоретта.

– Данн, тебе говорит, что-нибудь, стих, начинающийся, так: " Заправлены в планшеты, космические карты..."

– "И штурман проверяет, в последний раз, маршрут..." - Продолжил я.

Толи, от восторга, поперхнулся минералкой.

– Гут!
– Кивнула, Игоретта.
– Видишь, ли, Данн. Толи, смог создать, математическую модель, проникающую, в параллельные, миры. Вот уже, пару месяцев, мы попадаем, в разные миры...

– От идеи - до модели...
– Вздохнул я.
– А я - при чём?

– Нам надо, маркерный, образец.
– Толи, стал серьёзным.
– Сейчас, мы просто - открываем, первую попавшуюся - дверь. Не представляя - куда попадём.

– А если, за ней - "Чёрная Дыра"?
– Усмехнулся, я.
– Самоубийцы!

Игоретта, помрачнела.

– Нет - нет!
– Замахал руками, Толи.
– Идиотов, среди нас - нет! Но, без тебя - невозможно, точно откалибровать, приборы. Нужна, ещё одна - привязка, кроме нашего мира.

– "Мне, нужен - труп! Я, выбрал - Вас! До скорой встречи! Фантомас." - Сорвался у меня с языка, стишок из детских, лет.
– И, что? Я, обязательно, нужен там? Может, хватит - капли крови?

– Нет.
– Обречённо вздохнул, Толи.

– Данн! Это - не вся, проблема.
– Игоретта Павловна, в отличии от своего внука, предпочитала не юлить.
– Под зданием, лаборатории - бомба. Очень - мощная. Мы, подозреваем, что отключить её, ты - сможешь.

– Ну, нормально...
– Схватился я за голову.
– А, мир - спасти, случайно - не надо?

– День Победы?
– Спросила, неожиданно, Игоретта.

– 9 мая 45 года.
– На автопилоте, ответил я.
– Ребёнок - знает!

– У нас - такого праздника - нет.
– Вздохнула, Карван-Терновская.
– Вот так!

"Вот же - лис полярный!"

Оставшиеся полтора часа полета, мы сидели молча.

Толи, порывался, что-то спросить, но его мудрая бабуля, каждый раз, весьма грозно, качала головой, обрывала непоседливого внука, давая мне возможность - крепко, подумать, чему я был - несказанно, рад.

Самолёт, заложив лихой вираж, снизился, стукнул, колёсами в бетонку и покатил по полосе.

Проехав, до конца полосы, самолёт свернул к ангарам и замер.

– Почти приехали!
– Ободряюще, подмигнул мне Толи., вставая со своего места и больше мешая, чем помогая, открывать бортпроводнику, дверь.
– Ещё, минут - десять!

– Ну, если, двенадцатое, точно - завтра, тогда можно и не спешить!
– Усмехнулся, я.

– Надо - спешить.
– Устало поправила меня Игоретта.
– Люди, не могут жить в страхе - вечно.

– Человек, такая тварь, что привыкнуть может - ко всему!
– Скривился я, вдыхая запах степной травы.

– И жить, и - умирать.

Игоретта, покачала головой.

Спустившись по трапу, мы попали в "ласковые" объятия, людей в форме, тщательно проверивших наши документы обнюхавших, мои пистолеты и придирчиво попытавшихся, влезть в рюкзак.

Пришлось послать их в пешее, путешествие и сделать вид, что собираюсь - вернуться обратно, в самолёт.

Начальственный рык, госпожи Карван-Терновской, остановил мой досмотр и прекратил, надвигающуюся, драку.

Воздух степи, крепко замешанный на горьком запахе трав, дыме и бензиновой вони, почему-то, привел меня в состояние, дикой злобы.

Люди в форме, сопроводили нас, к вертолёту и откозыряв - исчезли.

Пристегиваясь, обнаружил, что меня - трясет.

– Ты, чего?
– Осторожно поинтересовался Толи.
– Устал?

– Нет.
– Передернул я плечами.
– Воспоминания...

Вертолёт, оторвался от бетона площадки и развернувшись, набрал высоту.

Выглянув в окно, я понял, что трясло меня - совсем не зря.

Глядя, на город, пролетающий под нашим вертолётом, меня перекосило.

– Ненавижу...
– Простонал я, откидываясь на спинку кресла, закрывая иллюминатор - непрозрачной шторкой и судорожно вцепляясь в подлокотники.
– Как же я его - ненавижу!

– Кого?!
– Не понял Толи?

– Город, этот - ненавижу! Его, кривые, косые улочки, спроектированные, пьяным архитектором! Людей - его - ненавижу! Даже воздух - его - ненавижу!
– Задыхаясь, сказал чистую правду, я.
– Враньё, его, историческое! Памятники - гнилые и вонючие. Дома - сляпанные, на скорую руку и - не совпадающие, по высоте - перекрытий. Сказали бы, куда, летим - застрелился бы!

И внук и бабуля, смотрели на меня, с плохо скрываемым, испугом.

На какое-то мгновенье, мне показалось, что даже двигатель вертолёта, заработал с перебоями.

Сделав глубокий вдох, попытался успокоиться, потом, плюнув на приличия - залез в рюкзак и достал оттуда маленькую, металлическую, фляжку, с коньяком.

Открутив крышку, втянул терпкий запах и - закрутил.

– Что? Думали - пить, буду?
– Рассмеялся я, глядя на своих попутчиков и убирая фляжку, обратно - в рюкзак.
– Коньяк, во злобе - не пьют. Ему нужен - камин. Удобное - кресло. Хорошая - книга. Приятный - собеседник. Но, не - злоба.

– Коньяку, нужен - лимон.
– Почесал затылок, Толи.
– Или - кофе.

– Тоже, вариант!
– Согласился я.
– Простите. Совсем забыл - это не мой мир.

– Не хотела бы я, чтобы меня, так - ненавидели...
– Игоретта Павловна, едва заметно сложила губы, в улыбке.
– Страшно. Как - проклятье.

– А улицы и вправду - кривые и косые!
– Вздохнул Толи, осматривая город, через своё окно.
– Никогда, не замечал...

– Это ещё что!
– Расхохоталась Игоретта.
– Здесь, меньше чем в полутора сотнях километров, есть городок, в котором, две пересекающиеся улицы, названы в честь поэта. Одна, улица - Михаила, а другая - Лермонтова!