Бинты

– А можно еще апельсинового сока?
– спросил Гриффин.

– Каждую ночь я молюсь о конце вашей тирании, мастер Гриффин.

– Спасибо, мы спустимся в столовую через пятнадцать минут.

Гриффин снова нажал на кнопку и интерком затих. Гриффин сбросил с себя простынь и начал собирать разбросанную одежду.

– Почему ваш дворецкий так вас ненавидит?
– спросил Микаэль, когда Гриффин бросил ему боксеры и футболку.

– Кто? Альфред? Он не ненавидит меня.

– А ведет себя, будто так и есть.

– Это только кажется, что он ненавидит меня, потому что он британец.

Гриффин натянул джинсы и застегнул их, не утруждаясь надеть нижнее белье. Микаэль испытал краткое, но сильное восхищение, пока смотрел на плоский и мускулистый живот Гриффина и едва заметную линию волос, которая исчезала под низко сидящими джинсами. У него даже немного выпирали тазовые кости. Еда... какая еда?

– Мик?
– Гриффин щелкнул пальцами.

– Я здесь, клянусь. Я был не в плохом месте.
– Микаэль заставил себя посмотреть Гриффину в глаза.

– Где ты был?
– с подозрением спросил Гриффин.

– В ваших штанах.

– Оу... тогда хорошо. Поужинаем?

– Поужинаем.

Джеймисон приготовил ужин, который ждал их в столовой. Очевидно, он приготовил и тут же вернулся в постель, чтобы они не видели его сверх очаровательного присутствия.

– Господи, блять, Иссусе...
– простонал Гриффин, когда закончил свой сэндвич.
– Обожаю дорогой сыр.

– Потрясающе.
– Микаэль ел немного медленнее, чем Гриффин. Он попивал сок, наблюдая, как Гриффин срывает виноград с ветки и забрасывает себе в рот.
– Ты уверен, что это не отравлено?

– Неа.

– Хотя я все-таки доем этот сэндвич.

– Я тоже. Да. Посмотрю, осталось ли чего еще.

Микаэль откинулся на спинку стула и забросил ноги на соседний стул, пока стягивал хрустящие корочки зажаренного сыра. Гриффин покинул столовую и Микаэль закончил есть в одиночестве за столом. Он ощущал себя полностью спокойным, умиротворенным, довольным. Он все еще не мог поверить, что все это произошло... что Гриффин влюбился в него и они спали вместе, и Гриффин, казалось решил, что они теперь вместе и никто не сможет разлучить их. Нора оставила их днем, оставила их наедине, оставила Микаэля в руках Гриффина. Она видела их как пару. Это было реальностью.

– Ты закончил есть?
– спросил Гриффин, стоя позади стула Микаэля.

– Да. Было потрясающе. Даже если Джеймисон отравил еду, этот последний ужин был восхитительным.

– Хочешь десерт?

Микаэль поднял голову и увидел Гриффина позади него с похотливой улыбкой на лице.

– Вы ведь не о еде говорите?

Гриффин медленно покачал головой. Улыбка стала еще более похотливой.

– Ты знаешь, что я называю его анальным столом?

– Знаю...

– Хочешь узнать, почему я его так называю?

– Да, пожалуйста и спасибо.

Гриффин сделал пару шагов назад, закрыл дверь в столовую и запер ее. Казалось, он что-то держал в руках.

– Расчисти стол, Мик, - приказал Гриффин и Микаэль немедля встал и начал собирать тарелки. Он сложил их в сторону, пока Гриффин стоял у стола и ждал, наблюдая за ним. Он должен привыкнуть к этому: подпрыгивать по команде Гриффина и делать все, что он прикажет. Он мог привыкнуть. По правде говоря, он, вероятно, уже привык.

– Хороший мальчик, - сказал Гриффин когда стол стал чистым и пустым. Гриффин поманил пальцем Микаэля и указал на столешницу.

Ладно, да, он определенно привык к этому.

Мик подошел к концу стола и остановился. Гриффин встал перед ним и положил что-то сзади Микаэля. Мик начал оборачиваться, но Гриффин приподнял его подбородок.

– Глаза на меня, - сказал Гриффин и Микаэль подчинился.

– Да, Сэр.

Микаэль ощутил, как его кровь начала закипать.

– Послушай меня...
– Гриффин собрал в руки футболку Микаэля и поднял ее, стягивая ее с парня и отбрасывая на пол. Он провел руками по плечам Микаэля, по его груди и животу.
– Я собираюсь связать тебя и трахнуть. И я собираюсь использовать это, чтобы связать тебя, хорошо?
– он потянулся за спину Микаэля и показал ему рулон белых бинтов.

– Да? – внутренности Микаэля стянуло в тугой узел.

– Да. Ты можешь сказать стоп-слово сейчас, и мы поднимемся наверх и потрахаемся в постели. Но если мы делаем это здесь, мы будем использовать бинты. Тебе нужны ассоциации получше. Я хочу тебе их дать и бинты - это хорошая, долгая, жесткая... ассоциация. Как тебе такой вариант?

– Потрясающе, Сэр.

– Хорошо. Раздевайся.

Микаэль спустил боксеры и отшвырнул их в сторону. Гриффин толкнул Ангела к столу. Холодное отполированное дерево под спиной заставило его прочувствовать собственное тело.

Гриффин подошел к комоду и открыл ящик. Он принес бутылочку смазки и поставил ее у бедра Микаэля.

– Ты хранишь смазку в столовой?
– спросил Микаэль, пока Гриффин раскручивал рулон бинтов.

– Поверь мне, анальный стол заработал свое имя не зря.

Гриффин схватил Микаэля за предплечье и оплел двухфутовым куском бинта вокруг уже перебинтованных запястий.

– Скажи, если будет слишком туго, - сказал Гриффин, обвязывая бинт вокруг ножки стола.

– Все хорошо. Клянусь, я...
– сказал Микаэль, когда Гриффин исчез.
– Подожди. Куда?

– Я здесь.

Гриффин выскочил из-под другой стороны стола. Он спрятался под ним с бинтом, чтобы выбраться с другой стороны. Он взял второе запястье Микаэля и обмотал вокруг него бинт.

– Потяни немного, - сказал Гриффин и Микаэль потянул, ощущая, как бинт поддается, но одновременно натягивается. Он не мог выбраться, не разрезав его. Это хорошо. Он был в порядке. Не напуган. Совсем не напуган.
– Достаточно свободно?

– Да, Сэр.

– Хорошо. Стой смирно.
– Гриффин подмигнул ему, из-за чего Микаэль растекся по столу как свечной воск.
– Бинтам надо немного потянуться, так как мне надо немного передвинуть тебя... вот… сюда.

Аккуратно надавив, Гриффин притянул Микаэля за бедра к самому краю стола.

– Прижми колени к груди, - приказал Гриффин и Микаэль подчинился, испытывая стыд и смущение пока Гриффин наносил смазку. Было так странно лежать здесь, пока Гриффин подготавливал его. Этот акт, больше чем что-либо еще, заставлял ощущать себя собственностью, телом, которое использует Гриффин для своего удовольствия, а не для Микаэля. И по какой-то причине, быть использованным ради удовольствия Гриффина доставляло Микаэлю больше наслаждения, а не меньше. Чем больше он отдавал себя, тем больше он получал взамен.