Био"Возрождение

– Хорошо.

Я не беспокоилась по поводу того, что барон может мне отказать. Уверена, он сделает всё, лишь бы увеличить шанс излечения детей, и ради этого даже позволит обследовать себя самого вдоль и поперёк. А если нет – то это исключительно его проблемы. Свою законную долю я заберу у него в любом случае.

Но всё оказалось именно так, как я и предполагала.

Встречу с Нимлусом я назначила уже на следующее утро, с вечера обсудив все скользкие моменты с Ишшером, которых в принципе оказалось не так уж и много. В основном они касались этической стороны вопроса и моему отношению к барону. Моё беременное настроение кидалось из крайности в крайность и хотелось то простить этого беднягу, то уничтожить окончательно. Долгие годы именно из-за него я была никем, презираемым окружением клоном. Знала, что однажды во мне отпадёт необходимость и меня уничтожат лишь по одному его слову.

Сегодня всё иначе. Сегодня уже он зависит от моего настроения и планов. И увы, с каждым днём моё нестроение всё непредсказуемее.

– Решено. Если планета его примет, поговорим на равных. Если нет… - Я хищно ухмыльнулась и прикрыла глаза, блеснувшие застарелой обидой. – Разрешу себе маленькую слабость.

– Какую?

– Ещё не знаю. Не хочу планировать заранее, пусть будет сюрпризом даже для меня.

– В такие моменты я опасаюсь тебя всерьёз. – Я чувствовала, Ишшер меня не осуждал, а лишь констатировал факт. – Об одном лишь хочу предостеречь: не принимай поспешных решений и обсуди его в итоге со мной. Не хочу, чтобы тебя терзало чувство вины, когда окажется, что ты поспешила с наказанием.

– Обещаю.

Для повторной встречи с бароном я вновь выбрала зал совещаний, но на этот раз решила переговорить с Нимлусом с глазу на глаз, без охраны и юристов. Всё-таки вопрос не праздный и выносить обсуждение внутрисемейных проблем на суд общественности не слишком этично.

Барон вошёл в помещение за минуту до назначенного времени, один, как я и предупредила. Сегодня он выглядел ничуть не лучше, чем вчера, даже наоборот – тревога залегла под глазами глубокими тенями, а сами глаза были тусклы и в них застыла обречённость. Пожалел о своих вчерашних словах по поводу всего состояния? Или дело в другом?

– Присаживайся, - я сразу дала понять, что сегодня не будет ни официоза, ни высокопарных речей, что шло вразрез с местом встречи. Да и оделась не в платье, а в свой любимый комбинезон, подчёркивающий моё хищное я. – Разговор будет коротким и без торгов. Скажи мне, Нимлус… Что значат для тебя твои сыновья? Личное поражение или что-то иное? Почему ты не избавился от них, когда понял, что они не оправдывают твоих ожиданий? Не проще ли заключить новую сделку с Кутияром и настрогать новых? – я говорила без насмешки и смотрела в его глаза прямо, ничуть не стесняясь того, насколько бестактно звучат мои слова. И пускай он сейчас ничего не ответит, по его реакции я всё равно пойму главное.

Стоит ли он вообще моих усилий или бракован не только геном, а он весь, как личность?

Я замолчала. Барон, кажется, вовсе не мог говорить, поражённый моим цинизмом. Но вот в его ауре промелькнуло что-то, очень похожее на застарелую боль и раскаяние, после чего он отчаянно вздёрнул подбородок и с вызовом заговорил:

– Вы хотите знать, что они для меня значат, Сиятельная? Я скажу. Они – мой шанс на прощение. Я был отвратительным отцом для Мелины, любя не её, а образ наследницы. Я был настоящей сволочью для вас, моих родных дочерей, в которых видел лишь средство для достижения цели, не считая вас даже за людей. И я был настоящим глупцом, доверяя Фрэе, испоганившей жизнь всем моим родным. Я не смогу описать своих чувств к мальчикам, для меня они непривычны и чужды, наверное, я всё-таки последний мерзавец с очерствевшей душой, но одно я знаю точно. Я готов продать душу дьяволу, лишь бы знать, что им можно помочь. Ты… - он сбился и резко себя одёрнул, - вы даже не представляете, Сиятельная, каково это – держать на руках своё дитя в первые минуты его рождения. Знать, что вот оно – твоё будущее. Цель, ради которой стоит жить. Возможность всё исправить, воспитать лично, быть свидетелем первых слов, шагов и достижений. – Его взгляд потух, а голос стал тише. – А год спустя потерять всё и быть виноватым в этом лично. Я перепробовал всё. С сыновьями работали лучшие специалисты. Обращался даже к фрасхам, но всё тщетно. Если не поможете вы, не поможет никто. И даже если ничего не изменить, я обеспечу их всем необходимым, они ни в чём не будут нуждаться, но на новых детей не решусь уже никогда. Каждый день жить в страхе и знать, что любая простуда может сделать из твоего дитя растение – выше моих сил.

Хм… А он кажется что-то понял в этой жизни. И всё равно в этой патетичной речи проскальзывает скорее эгоизм, чем полноценное раскаяние. Хотя и это для барона уже немало.

– Что ж, я поняла тебя. И, пожалуй, начну с плюсов: шанс на излечение есть. Это займёт время, возможно не один год. Генетическое вмешательство подобного рода представляет очень большой риск для пациентов и потребуется довольно длительное послеоперационное наблюдение, чтобы я была полностью уверена, что возможность нового срыва исключена, а генокод стабилен. Гарантия не стопроцентна, я не стану сбрасывать со счетов индивидуальную реакцию организма на вмешательство, но шанс на успех очень высок.

Барон замер, практически не дыша и не моргая, и даже не думал перебивать. В глазах засветились отблески надежды, но барон не давал разгораться им сильнее, прекрасно понимая, что будут и минусы.

И я озвучила и их.

– Из плохого: с задачей подобного рода могу справиться только я одна, но на текущий день я очень плотно занята иными проектами, имеющими первостепенное значения для планеты, к тому же у меня нет необходимого оборудования. Вопрос о создании биосаркофагов новейшего поколения уже в работе, но твоим сыновьям необходимо не только это. И теперь о главном: готов ли ты предоставить мне все необходимые ресурсы авансом? Это вопрос не только доверия, но и денег. Больших денег.

– Да.

Ответ прозвучал без задержки. Кажется, барон уже всё давным-давно решил и стоило ему только услышать, что шанс есть, как всё остальное стало неважным. Дети… Он наконец-то понял, что главное в этой жизни не деньги и статус, а дети.

– Договорились. Мои юристы подготовят все необходимые бумаги. Ближайшие три года мальчики будут жить на Теоле, необходимо круглосуточное наблюдение за их здоровьем. Кроме активов мы нуждаемся в квалифицированной рабочей силе, я сейчас имею в виду в первую очередь генетиков, биологов и инженеров, так что, если твои сотрудники согласятся переселиться на Теол вслед за заводами, я гарантирую им создание всех необходимых условий и достойную заработную плату. Что же по поводу тебя самого… - Я выдержала достаточно длинную паузу, чтобы барон начал нервничать. – Без последнего кредита не оставлю, но и дружеского расположения от меня не жди. Ты потерял право называться моим отцом, когда продал Кутияру. Сейчас мы лишь деловые партнёры и только. Когда будут подписаны все бумаги, можешь отправляться на все четыре стороны.

Барон откровенно напрягся и, явно пересилив себя, нервно уточнил:

– Вы выгоняете меня с планеты, Сиятельная?

– Я? Нет. – Криво усмехнулась, глядя прямо ему в лицо. – Планета сама решает, кому остаться, а кому лучше улететь подобру-поздорову. У тебя есть около трёх недель, Нимлус. Если за это время твой организм не подаст тебе знак, а я тебя уверяю, ты сразу поймёшь, о чём я, значит планета тебя приняла. Прогонять не буду, но и задерживать тоже. Остальное меня не интересует, но предупрежу сразу: узнаю, что лезешь в мою семью или вредишь планете, теольцам или моим планам любым возможным способом – уничтожу.

Я дала барону целых десять секунд, чтобы усвоить услышанное, после чего прохладно улыбнулась и завершила аудиенцию.

Дел у меня – невпроворот!

Впрочем, мне не привыкать.

Эпилог

Этот год был непростым. Не скажу, что самым сложным в моей запутанной и насыщенной жизни, но определённо продуктивным.

Через два месяца после того, как барон переписал на меня почти всё своё имущество, равное десятилетнему бюджету планеты, моя голограмма в сопровождении лучших воинов Теола и наёмников эльдивианской расы слетала на встречу с Межгалактическим Советом и спустя неделю крайне напряжённых переговоров Теол получил не только статус уникальной планеты с ценнейшим древним наследием, но и долгожданный суверенитет. Мы больше не были колонией, став полноценным членом Межгалактического Совета с правом голоса. Всё это время Ишшер оставался со мной на планете, контролируя от необдуманных слов и действий, на которые меня то и дело толкали бушующие гормоны.

Дата подписания нового статуса стала великим народным праздником и точкой отсчёта новой эры.

Эры БиоВозрождения планеты.

Через неделю мы с Ишшером сыграли долгожданную свадьбу, которая приобрела грандиозный размах и освещалась на весь континент. Мама плакала от счастья, сёстры разбивали мужские сердца своей красотой и манерами, Бенджамин загадочно поглядывал на Трейси, которая отвечала ему благосклонностью, а кузены нервно ожидали дня, когда моё Сиятельство доберётся до устройства и их личной жизни.