Биомеханический барон

— А что за стихия владела моим миром?

— Сам догадаешься? В большинстве своем вы сильные, рослые, дерзкие и страсть как любите повоевать, хотя на то имеется и другая причина. Ваши мужчины яростные и неудержимые, а женщины — горячие и страстные, прямо как…

— Огонь, — с трепетом закончил пришелец, тут же вспомнив наставницу.

— И снова — в точку. Но ваши чародеи сумели оборвать темную пуповину еще на заре эпох, хотя потратили на то заклинание всю имевшуюся ману. По сути, они превратили в источник дара целую планету, и с тех пор иссякшая волшба так и не восстановилась. Однако даже такие меры не избавили от беды, а лишь отодвинули на неопределенный срок. Рано или поздно темные владыки скопят достаточно сил, чтобы срастить канал и покарать смельчаков, что бросили им вызов. Месть для них — дело принципа.

— А кто вообще такие эти владыки?

— Самые могущественные чародеи Бездны, поглотившие самые большие доли хрусталита. Только и всего. — Император пожал плечами. — Но силой своей они вполне сравнимы с богами, так что называть их так вполне уместно. Всего их осталось тринадцать — и на каждом клейма ставить некуда. Некроманты, демонологи, алхимики, чернокнижники, ведьмы, вампиры, оборотни и прочие выродки, что изменили себя проклятой магией и превращают в чудовищ своих прихвостней. Они столь могучи, что просто не могут одолеть друг друга, поэтому заключили проклятый союз и гордо величают себя Ковеном. Хотя я предпочел бы иное слово — Шабаш.

— Но зачем им всё это? — киборг стоял, как поленом ударенный.

— Потому что они — марионетки изначальной Тьмы. А она породила остальные миры не просто так. Это — источники колдовской силы, благодаря которой Тьма и существует. Но подпитка работает только в том случае, если подавляющее большинство жителей так или иначе присягнули Бездне и служат исполнителями ее воли. Именно для этого ей и нужны проклятые владыки, которые поглощают захваченный манород, превращают в чистую энергию и передают львиную долю хозяйке. А на сдачу обеспечивают себе бессмертие, могущество и власть. Эти отношения — своего рода симбиоз между двумя паразитами, отчего все это выглядит вдвойне омерзительней.

— Вы можете предупредить моих людей об угрозе? Как-то передать, что Бездна все еще рядом?

— Ваши правители прекрасно об этом осведомлены, — самодержец вновь улыбнулся — на этот раз гораздо теплее. — Именно поэтому сделали упор на технологии и науку и весьма преуспели на этой стезе. Скажи, будь добр, что есть лучший двигатель прогресса?

— Война… — как завороженный выдохнул Захар.

— Вот именно. И ты — прямое тому доказательство. Теперь осознаешь, как велика ваша жертва? И сколь многое пришлось отдать ради свободы? Вы превратили цветущий сад в выжженные руины, лишь бы не стать безвольными рабами в руках темных кукловодов. Никогда не забывай об этом. Никогда.

— Но как скоро вернется Тьма?

— На этот счет не переживай. Сейчас твой мир ей не нужен, магии там все равно нет. А вот наш — как кость в горле. И прежде чем завоевывать остальные планеты, нужно устранить самую опасную преграду на пути. Но вряд ли твари нападут прямо сейчас — они еще не готовы для полноценного вторжения. В этом есть и моя заслуга, но надолго выкроенного времени не хватит. Поэтому ответь, Захар Михайлович — готов ли ты идти до конца?

— Готов, — без раздумий выпалил киборг. — Даже если Тьму невозможно победить. Даже если на это уйдет вечность. Даже если велик шанс погибнуть. Но я не позволю превратить и этот мир в руины. Он стал мне достаточно дорог, чтобы рискнуть ради него шкурой. Про свою родину и говорить нечего. От нее и так почти ничего не осталось, но я не дам этим мразям навредить моей семье. И если понадобится — сложу за это жизнь.

— Рад слышать, — Петр улыбнулся. — На сим мы ненадолго отложим внешнюю политику и займемся внутренней. Как я понял, в мое отсутствие здесь скопилось больше дерьма, чем в авгиевых конюшнях. И все это предстоит вычистить как можно скорее.

— Если что — я в деле.

— Вот и славно. Ну а пока готовься праздновать. Я уже слышу крики в порту. Люди радуются моему возвращению — и я не собираюсь огорчать их гнетущими вестями, едва сойду на берег.

Император поднял руку и выстрелил ослепительным лучом до самых облаков. Корабль окутал сияющий туман, отчего издали казалось, будто крейсер целиком выплавлен из чистого золота. Ликующие крики грянули канонадой — люди стекались на пристань со всего города, хлопали в ладоши и подбрасывали в воздух чепчики и шляпы.

Никто даже не подозревал, что «Благовест» на самом деле несет далеко не благие вести. Но все это — дела далекого будущего, к которому все еще успеют подготовиться. А сейчас пришла пора отметить важную точку в противостоянии с извечным врагом. И несмотря на все грядущие трудности, этот бой трудно назвать поражением, ведь Тьма еще не нанесла ответный удар, а человечество получило одного из самых могущественных чародеев в истории всех миров.

Теперь стороны противостоят на равных. Тьма получила возможность для нового нападения, Свет — для еще более прочной защиты. Значит, еще ничто не предрешено и будущее зависит не от богов, не от стихий, а от воли людей и правильности принимаемых решений. И насчет последнего Захар ни капельки не сомневался.

— Так чем же тебя соблазнила Бездна в моем лице? — спросил Петр, примеряя второпях доставленный на борт парадный мундир. — Богатством? Славой? Мощью?

— Нет, — проворчал киборг. — И я чувствую себя последней дешевкой. Потому что мне пообещали некую свободу и шанс исправить свою жизнь. Сделать хоть что-то хорошее — так любил повторять ваш двойник. А вместо свободы я повесил себе очередное ярмо. А вместо подвига невольно помог злейшим врагам.

— Но ты действовал из самых благих побуждений, — самодержец окунул пальцы в помадку и подкрутил кончики усов. — И преследовал действительно достойную цель. Выходит, и впрямь сделал что-то хорошее. И кто знает — быть может, я больше пригожусь живым здесь, чем в камне — там.

— В этом не сомневайтесь, ваше величество, — Алабин положил на туалетный столик ворох телеграммных лент. — Вся планета уже знает о вашем возвращении. Электричество в проводах и впрямь творит больше чудес, чем в заклинаниях. Великие князья в столице в спешке заметают мусор под ковер и делают вид, что никакого дележа и не предвиделось. Американцы передумали отправлять контингент в Европу, а тамошние царьки отводят войска от границ. Нет, этим собакам не выбили зубы, а лишь растащили по будкам, но грызня откладывается надолго. Так что вы уберегли от Смуты не только Россию, но и весь мир. И за это, черт возьми, надо выпить.

— И мы выпьем, — Петр молодецки подбоченился. — Такой пир закатим, что в историю войдет. Отворяйте кладовые, отпирайте лабазы — и пусть празднуют все: от князя до последнего нищего. Одними надеждами сыт не будешь — так что будем пить и плясать до упаду, ведь мы это заслужили. А уж потом, — взгляд императора сделался столь колючим, что того и гляди пронзит насквозь, — начнем воздавать по заслугам.

Радио разнесло указ во все края, и очень скоро веселье охватило всю страну. И стар, и млад, и мещанин, и колдун, и крестьянин, и батрак — все высыпали на улицы, обнимались и благодарили бога за спасение. Над мрачными и притихшими городками и весями зазвенели веселые мелодии, да и само солнце, казалось, засияло ярче от счастья.

Все вмиг забыли о тяготах и лишениях, ибо верили, что повелитель вернет в страну закон, достаток и покой. Холопы и горожане выставляли столы прямо вдоль улиц и накрывали их всем, что осталось в закромах. И от радости такой даже черствые сухари вкушались слаще пирожных, а посеревшие сарафаны и протертые рубахи казались краше самых вычурных камзолов и бальных платьев.

— Вам бы тоже не помешало обновить гардероб, — сказал Петр, стоя в темноте трюма.

— Мне не так-то просто найти вещи по размеру, — самодовольно отозвался охотник.