Биотеррор

«Он враг! Не разговаривай с ним! Убей!»

— Кажется, я чувствую… — через силу выдавила Алиса. — Отец был здесь.

Данила встревожено посмотрел на девушку. По ее лицу пробегали судороги, глаза то тускнели от боли, то вспыхивали от сдерживаемой ярости.

— Лисенок, что с тобой? Тебе плохо? Давай вернемся!

«Да! Надо вернуться! Там свои! Они помогут!»

— Нет! Там сиды. Они заблудились в тумане, но, рано или поздно, найдут дорогу сюда. А центурия здесь, теперь я уверена. И, кажется еще…

Она не договорила. Над миром, тающим в сумерках, разнесся тяжкий стон. В нем было нечто такое, от чего и у Алисы и у Данилы зашевелились волосы. Так могла стонать огромная скала, будь она способна издавать звуки.

— Идем дальше? — осторожно спросил Данила. — Или все-таки повернем?

— Идем, — прошептала Алиса. — Смотри! Вон там, где видна прогалина в лесу.

Данила и сам уже заметил неяркий огонек, но молчал, боясь зря обнадежить спутницу. Мало ли что может светиться в таком месте? Но чем ближе они подходили, тем больше огонек напоминал скудно освещенное окно дома.

Так и оказалось.

У самой границы с лесом стоял небольшой, довольно неуклюжий на вид домик, окруженный огородом. Они подошли еще ближе, и Алиса остановилась, не веря глазам: на пороге избушки сидел человек, которого она уже никогда не надеялась увидеть. Он был высок, по-юношески строен, хотя длинные, когда-то русые волосы, изрядно посеребрила седина. Благородные черты лица изломали глубокие морщины, но сходство с человеком на фотографии было несомненным.

— Папа…

Мужчина повернулся, увидел Алису, и лицо его дрогнуло. Он встал, продолжая сжимать в руках двуствольный обрез.

Данила приветливо помахал человеку, в которого целился Богдан.

— Господин Сим! Быстро вы, однако.

Сид одарил Данилу мрачным взглядом и проворчал:

— Я так понимаю, братья тебя не остановили. Не даром люди говорят: хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам.

— Может быть, попробуешь прямо сейчас?

Сим покачал головой, опасливо косясь на ружье.

— У нас неравное положение. Вас двое против меня одного.

Алиса, не слушая этот обмен любезностями, шаг за шагом приближалась к отцу.

— Папа, прости меня! Я не понимала…

Богдан протянул руку, неловко коснулся ее волос.

— Ты так выросла, моя солнечная девочка.

Алиса прижалась к нему, заплакала.

— Ну-ну, маленькая моя, не плачь. Ничего плохого не случилось. Это я должен просить прошения, что за все эти годы не смог подать о себе вести. Боялся, что меня могут выследить.

Данила подтвердил:

— В общем, это было не сложно. Если вас так упорно искали, то почему пропустили столь очевидное место?

Богдан усмехнулся, приподнял рукой прядь седых волос.

— Вот почему. Ни один сид в здравом уме не стал бы скрываться здесь. Без слияния душ мы становимся обычными людьми, старимся и умираем за обычный человеческий век.

— Значит, — Данила бросил на Сима нехороший взгляд, — здесь я могу набить ему морду по-простому, без всяких этих магических штучек?

— Плебей! — Китаец презрительно скривился и отступил на пару шагов. Потом обратился к Богдану: — Признаю, ты меня перехитрил. Но чего добился? Видишь, я все-таки здесь. И ведь не враг я тебе. Всего лишь хотел поговорить.

— Не ври, ты мастер убеждать. Один раз уже чуть не убедил меня отдать центурию, хорошо я вовремя одумался. И больше не желаю об этом говорить! Убирайся!

Толстяк всплеснул руками и возмущенно крикнул:

— Да как вы все не поймете? Это же наш единственный шанс! Иначе погибнут все! Не будет больше людей совсем. И вообще ничего живого на планете не будет!

— Это не так, — возразил Данила. — Наши аналитики дают восемьдесят два процента вероятности, что кризис закончится войной. Это очень много, но вероятность снижается с каждым годом, потому что мы разрабатываем полноценную искусственную пищу, опреснители, лекарства. Мы, наконец, проектируем города-острова и подводные поселения, которые снизят плотность населения на земле…

— Не смеши меня, мальчик. В эти города смогут уехать всего несколько сотен тысяч человек. А лишних людей — миллиарды.

— Сначала — да. Но это покажет людям направление, в котором можно двигаться. Вы же предлагаете только один вариант: убийство этих миллиардов. И только мешаете! Авария в Замбии ваших рук дело? Вы отняли у людей огромную территорию в центре Африки!

— Это тактический ход, — небрежно махнул рукой Сим. — Мы потом восстановим этот район. Если понадобиться, конечно.

Алиса, слушавшая все это время молча, прижавшись к отцу, отпустила его и шагнула к Симу, гневно сжимая кулаки:

— Как ты можешь такое говорить? Я считала тебя лучшим другом! Ты всегда был добрым, ты мне казался святым.

Сим отступил еще на шаг под этим напором. Растерянно пробормотал:

— Но в чем тут зло? Эти люди все равно умрут. Твой приятель слишком оптимистичен. Восемьдесят процентов… Наши визионеры все как один твердят, что в их видениях война обязательно будет. Но если мы спровоцируем ее сейчас и сделаем это точно по пророчеству Нострадамуса, часть людей удастся спасти. Прошу, помоги мне! Уговори отца отдать мне оставшиеся катрены!

Данила взглянул на отца Алисы.

— Послушайте, а почему вы просто не сожгли эти чертовы бумажки?

Богдан покачал головой.

— Не осмелился. Много раз хотел это сделать, но рука не поднялась.

— Итак, у нас патовая ситуация, — подытожил Данила. — Оставить все, как было, не выйдет. Этот тип знает теперь, где катрены и вас в покое не оставит. Можно, конечно, убить его…

— Данила!

— Он же планирует убить миллиарды людей? Ему можно? Да ладно, шучу я… Хотя и жаль, что ты против.

— Я никого не собирался убивать, — возмутился Сим. — Люди с этим прекрасно справятся сами. А ситуация уже не патовая.

— Что?

Толстяк улыбнулся.

— Надо было решаться на что-то, пока я был один. Но я чувствую, что мои братья уже рядом. Я считаю дальнейшие переговоры бессмысленными. Сдавайтесь.

Данила

Черт! И правда, надо было прикончить ублюдка, пока был один. Алиса, конечно, расстроилась бы, но ставки слишком высоки.