Биртман 2
Шрифт:
– Это тебе.
– От всех нас.
– Чего это? О! Джинсы…
– Не только! Еще и куртка! Тоже джинсовая.
– А какие джинсы ты посмотри сначала! – развернула сестра. – А, впрочем, ты не шаришь. Это клеш называется.
– Да уж, я не знаю, как ты в этом будешь ходить, Зиня? – засомневалась мама – Наступишь же сам себе на штанину.
– Ага как Волк на корабле. – хохотнул отец – В «Ну, погоди».
– Что бы этого не случилось их полагается носить с ботинками на высоком каблуке! – достала Света коробку видимо с обувью.
– Ну вы вообще… Решили меня одеть?
– Да, а рубашку тебе и так уже
– А что оранжевый нынче модный?
– Еще бы, иди пойди найди хоть что-нибудь оранжевое в магазинах Лисецка. Сумасшествие какое-то, все футболки, майки, трусы, все что было оранжевое раскупили.
– Это почему? – не понимают родители.
– Оранжевый хит сезона. – усмехаюсь я.
– Команду вот этих, – кивок на меня, – поддержать все хотят, хотя может и не хотят, меня вон принудительно вписали на мероприятие. А они же рыжие.
– А кто подарил рубашку? Что, девочка?! – удивилась мама.
– Ага, – ответила Светка.
– Рубашка это, пожалуй, серьезно, а носков пока нет? – уточнил папа.
– Носки тоже конечно надо, но о них мы позабыли, лучше желтые. – дополнила Света.
– Пф-ф…
– А что за девочка? – заинтересовалась мама всерьез. – Кто ее родители?
– Так давайте прекращать. Все, дайте мне встать с кровати. – потребовал я.
– Ладно, но потом мы еще вернемся к этому, – покинула комнату мама, следом вышла и Светка.
– Ну я надеюсь мы договорились что потом? – уходя уточнил папа.
– Да папа, серьезно, я сам себе заработаю скоро и на мотик и на треху. Отличный подарок, мне всего хватает. – заверил я.
– Ты глупости только не наделай смотри. Заработаешь, а то совсем не ту треху.
– Я на денсе работаю или как? Что там с мамой? Считай это вместо мотика, дополнение, работа.
– Работаешь-работаешь. Не поднимай эту тему, просто, не провоцируй маму.
– Ладно.
***
Мама вручила мне пакет конфет и сказала: «Ничего не знаю, что бы всем раздал спрошу у учительницы потом». Обещал раздать, лишь бы она к училке не ходила. Светка ржала как не знай кто, видя это. Типа детский сад, штаны- на лямках. Так что в начале урока истории, пришлось действовать.
– Федор Алексеевич, я украду пару минут урока?
– Доклад сделал?! Про гуманизм в творчестве русских писателей и поэтов? – обрадовался Федор.
– Еще не успел.
– А что тогда? Не понял…
– День рождения у меня. Ну традиция же! – не дожидаясь ответа я вскочил и принялся раздавать по партам конфеты.
– О! Конфеты!
– Это чего как в первом классе?
– Чего сразу как в первом-то? Нормальная была традиция.
– А ты хотел Базаров что бы я из пакета бутылки с водкой доставал?
– Ха-ха-ха!
– А сам-то?!
– Это про что?
– Да они в Пензе говорят бухали всей командой.
– Говорят не только бухали…
– Так тише. – призвал к порядку Федор.
– Давай скорее Биртман, кстати, Биртман. Ты же будешь на седьмое ноября участвовать?
– Что? В чем?!
– Ты что не знаешь, что у нас седьмого ноября?
– Кто-то из поэтов родился или помер? Есенин, Пушкин нет, Цветаева? Нет… Ой Октябрьская же революция в ноябре.
– Биртман! Сядь на место. – что-то совсем рассердился историк. – Ваши шутки иногда бывают неудачными. А есть вещи, над которыми шутить
нельзя, иначе это очень больно отзовется в вашем будущем. Все, кто вот тут пытается изображать клоуна из себя. И ты Базаров, и Биртман, и прочие иногда. Старков и Саддам, тоже касается, вы поймите, что есть темы, на которые шутить нельзя, даже если вам кажется, что шутка будет смешной.Историк долго распинался и в общем-то очень по делу давал советы что можно, а что нельзя говорить в этом социалистическом обществе. Впрочем, сильно ли это отличается от будущего? Признаю, занесло меня чуток. Все дело в том, что не могу воспринимать реальной эту жизнь, все как игра.
***
– Зиня! – встречает меня после школы Илка.
– Привет, ты чего тут караулишь? Атоеву что ли отпугиваешь?
– Не смешно.
– Ладно прости, сегодня как раз Федор читал лекцию как не стоит шутить. Да видно впрок не пошла лекция.
– Чего это вдруг? Ты что рассказал кому-то?! – приготовилась возмущаться Илона.
– Нет, он про другое, я про революцию пошутил.
– Ты чего? Вообще, что ли дурак?! – ужаснулась подруга.
– А чего, я не специально, с языка сорвалось.
– Блин. Жди вызова к завучу, кто-нибудь уже поди сидит в кабинете у нее сейчас и стучит. Что именно сказал? – изображала из себя Илка адвоката.
– Сделал вид что забыл какой у нас праздник седьмого и потом вроде как удивился отчего октябрьскую революцию в ноябре празднуем.
– Идиот. Не смешно же и с бородой, вот такой вот, эта шутка.
– Ладно, закроешь может посильным участием в концерте. Стишки там почитаешь песенку революционную споешь. Кстати я вот чего жду. Нам бы песен каких на трибуны, а?
– Эти бы не запретили, куда еще-то. Кстати гимн классный, кто писал?
– Я, ну почти. – смутилась и зарумянилась Илона.
– Это английский переделанный. В смысле у команды английской гимн.
– Я знаю. А вот у вас он откуда?
– От тренера понятное дело, он вообще всех заразил этим движением. Рома вообще решил фирму создавать.
– Фирму?! – очень удивился я термину.
– Ну это типа объединения футбольных болельщиков.
– Ага, болельщиков, хулиганов скорее… А, про фирму то откуда…
– От тренера.
– Интересно…
– Конечно интересно! Еще как! А мне между прочим сам Мурат Довлетович поручил организовать на вашем следующем матче поддержку не хуже, чем на прошлом. И песен говорит побольше. Так и сказал: Товарищ Иванова, только вам могу поручить!
– Ничего не понимаю. Зачем? Хотя…
– Да там аргентинцы же приехали и им понравилось. Они сказали снова приедут. Сейчас они почти все в Москву укатили опять или еще куда, и наш главный тоже. А потом, он мне по секрету сказал может даже… сам! Сам, приедет и на матч придет.
– Кто сам? Довлетыч? Так он и на тренировки приходит, даже. Очень прогрессивный дядька со всеми не чурается общаться. Или президент аргентины приедет?
– Сам, Леонид Ильич! И прекрати уже свои глупые шутки.
– С чего бы это Брежневу приезжать в какой-то Лисецк и переться на какой-то матч?
– А ты знаешь, что на прошлой игре был Алексей Николаевич Косыгин?
– Да ну нафиг?! – не поверил я.
– А он был! Конечно не из-за футбола, а из-за аргентинцев. А вот им, аргентинцам, футбол понравился. И как пел стадион понравилось. Мне все это Мурат Довлетович объяснил.