Биртман 2

– Не слишком умный способ заработать.

– Да уж. Но я же не знал, что Вова сумасшедший.

– Сумасшедший? Хм… Слышал значит... – на полминуты полковник замолчал, явно размышлял или делал вид что думает, как поступить.
– Знаешь, а твои родители не такие уж и плохие люди как оказалось. У меня с ними вышло одно недоразумение, поэтому совместный обед мог бы выйти весьма непредсказуемым. – помолчал еще.
– Понимаешь ведь, чем может закончится?

– Угу. – кивнул я, хотя не очень понимал особенности советского законодательства.

– В общем есть у меня такое предложение. Я отвезу тебя сейчас домой к маме и папе. Вова про тебя не вспомнит, забудет, можно сказать. Но и ты будешь кое-что должен сделать, как тебе предложение?

– Смотря что.

– Смотря что, это ты видимо последствия недооцениваешь. Тебе соглашаться надо бы на все и без торга.

– И все же?

– Вова забудет тебя, а ты забудешь мою дочь.

– Ответ нет. Можете арестовывать.

– Уверен? Ты не понимаешь последствий…

– Это вы их переоцениваете. Денег нет, кассет нет. На горячем никого не взяли. Показаний я не давал. Показаний возможно не давал и Вова. Я к тому же несовершеннолетний. Надо же, чуть сам об этом не забыл. – нервно усмехнулся я.
– Ну и мама с папой приведут лучшего адвоката.

– Адвокаты даже лучшие, в нашей стране мало чем могут помочь.

– И тем не менее, дела нет. Одна болтовня. Ибрагимов уверен будет крайне недоволен моей посадкой. Илка ведь все поняла, только не уверена была, а я вот не позвоню ей сейчас, и она позвонит Мурату. Больше собственно некому.

– Сволочь! – схватил тот меня за грудки. – Дочерью моей прикрываешься?!

– Отнюдь. Скорее Ибрагимовым уж, прикрываюсь. Просто, предупредил вас, дело у вас и так не выгорит, а вот отношения с дочерью сильно испортятся. К тому же если бы речь шла о продаже кассет, то не забирали бы дело у ОБХСС.

– Скотина. – оттолкнул он, меня едва удержавшись что бы не ударить. – Пошел, в машину!

***

Иванов получил должность председателя регионального комитета, благодаря Ибрагимову. Возможно он до сих пор был бы простым сотрудником или возглавлял небольшой отдел в комитете Туркменской ССР, или может уже уехал обратно в Москву. Карьера Иванова явно не складывалась. Но судьба свела его с Ибрагимовым. Иванов выполнял разные поручения секретаря, особенно в момент проведения «специальной операции» по выходу области из состава Туркменской ССР. Обратить внимание на одних деятелей, отвернуться и не замечать других. Нельзя было сказать, что Ибрагимов прямо приказывал Иванову, но все же он перепрыгнул через звание и должность заняв место председателя именно благодаря поддержке Ибрагимова.

В облаках Иванов не витал и прекрасно знал, что поддержка в основном носила форму взяток, редко прямых, почти всегда косвенных. Так что о схемах первого секретаря и о части левых схем города Лисецка, Иванов если и не знал, то догадывался. Кинотеатр был вообще ерундой в сравнении со схемой на местном НПЗ, что поставляла левый бензин, в Грузию! Впрочем, прямо он в схемах не участвовал и, если что возможно имел бы шанс отмежеваться.

Внезапно для Иванова, поддержку первый секретарь получил еще и от Андропова, так что вести какую-то игру против первого секретаря полковник и не думал. С Андроповым Иванов имел личную беседу. После которой ничего понятнее не стало, все лишь сильнее запуталось. Вероятно, Андропов включил Ибрагимова, в некую свою игру, что вполне мог вести. Каковы были ставки и в чем истинный смысл можно было лишь гадать. Было ли место в этой партии самому Иванову хотя бы в качестве пешки? Одни вопросы.

Ибрагимов уже звонил один раз, по поводу Биртманов, когда Иванов устроил обыск в кинотеатре. Тогда полковник отговорился приказом Москвы и заверил что дело лишь в аргентинце. Удалось все уладить: и дело сделать, и Биртманов отпустить, и Ибрагимову не перечить.

Так же он прекрасно знал об одержимости Ибрагимова футболом. Одержимость эта была иной, не такой, например, как у болельщика или у его дочери. Ибрагимов грезил своей командой и планировал ворваться аж в высшую лигу. Предварительная информация о Зиновии у полковника была, главное в данном случае то, что он ключевой игрок команды. Да еще и оказывающий помощь Ибрагимову лично, с его «тайным» сыном. Безусловно первый секретарь позвонит ему быстрее, чем ему удастся всерьез напугать мальчишку.

Машина остановилась у жилого дома кинематографистов.

– Вылезай. – словно выплюнул полковник слова.

– До свидания, Борис Михайлович. – попрощался Зиновий.

Не найдя сил сказать что-то в ответ, полковник лишь поскрипел зубами. Черная волга поехала в отдел. Совокупность факторов и обстоятельств заставила его принять решение отпустить Зиновия. План быстро напугать мальчишку и отвадить его от дочери, не удалась. Мальчишка оказался не прост, а время слишком ограничено.

– Я не понял, это шутка была, что ли? – рискнул уточнить капитан.

– У тебя дочь есть? – ответил вопросом на вопрос полковник.

– Нет, у меня два сына.

– Ну вот, повезло тебе значит, капитан.

– И все же я не понимаю…

– Тебе дело сказали нам передать, так?

– Так.

– Вот и передавай.

– Но кассеты он же продавал? Тот, который задержанный. Значит, где-то есть деньги и настоящие подельники.

– Мне только что звонил первый секретарь лично! И знаешь, что сказал? – капитан лишь головой покачал. – Не может быть в нашей республике такого человека что бы позорил славное отчество Ильичей. Что бы даже тень падала на нашего генерального секретаря, от нашей республики, нельзя допустить. Если такое вдруг сделал кто-то, получается его плохо воспитали? Партия не доработала или комсомол? – похоже цитировал полковник, изображая акцент первого секретаря.
– В общем вариант у нас один, это сделал сумасшедший. В желтый дом его повезем на обследование.

– А как же кассеты?

– Забудь, лови кого-нибудь другого. В этом деле от нас сверху ждут только такого решения. – Иванов дал разъяснения смежнику не желая плодить обиды на пустом месте. – Ничего не могу поделать. По вражеским голосам рассказали о нашем славном радиохулигане, и присочинили конечно еще что мол у нас тут идейный борец с коммунизмом, начинающий капиталист, частник нет не то, как же это… предприниматель, вот.

– А как они узнали, ну голоса, эти? Где мы и где голоса?

– Многим не нравится взлет нашего первого. Тот же Гапуров наверняка ножи точит. А может кто в Москве испугался.

– Ясно…

– В общем, надо решительно отгородится от этой истории. А чем больше отрицаешь нелепые обвинения, тем охотнее в них верят. Так что лучше не отрицать, а свалить все на сумасшествие.

– О как… тогда понятно, – попрощался капитан с мыслью поймать спекулянта.

Спекулянтов в Лисецке хватало, но не всех можно было трогать, поэтому Ильич казался хорошим вариантом продемонстрировать работу. Лисецкая республика уступала конечно Грузинской, в плане коррупции, но возможно могла побороться за место в тройке. Но раз уж так решили сверху, пришлось отдать подозреваемого и забыть.

Поначалу «Ильич», он же Владимир Ильич Маврикин, двадцати двух лет отроду, обрадовался передаче себя в руки комитета. Вероятно, всерьез полагал, что это лучше. Ведь спекуляцией он конечно занимался, а вот антисоветской деятельностью как он сам считал, нет. И наивно полагал, что раз нет, то и суда нет. Но быстро изменил свое мнение.

– Не надо меня в желтый дом! Не надо! – запаниковал «Ильич», когда реально увидел, что его и впрямь везут к отделению местной психиатрической лечебницы.