Биртман

— Сюда! — схватил я Светку и залетел в открытую дверь, что оказалось вела в актовый зал.

— Ты чего?

— Да запрягут же сейчас, тащат там что-то, оно надо мне таскать всякое с места на место? И тебе не надо. — втащил я ее внутрь и прикрыл дверь.

— Красивый зал, даже лучше, чем у нас. — прошла она поближе к рядам — Ух ты! Прям как в театре смотри!

— Да уж, школа явно не для простых детей.

— В смысле?

— А ты диванчики в коридоре видела? А здесь мягкие кресла словно и впрямь в театре. А за школой поле ну типа стадион, думаю и другие кабинеты еще нас удивят.

— Зиня ты куда?

Я же прошел от входа, что был в самом конце зала, к сцене и запрыгнул на нее чуть разогнавшись. С моим новым ростом такой трюк оказался вполне возможен, а обычный школьник упрется в сцену лбом. На сцене стоял рояль за него я и сел и вдарил по клавишам.

Прибыла в Одессу банда с Ленинграда

В банде были урки-шулера

Шокировал я сестричку. Собственно, если ты не умеешь исполнять мурку, то не спеши никому говорить, что ты умеешь играть на чем-либо. Так мне мой дед говорил, который настоящий, настоящему мне, а не этому телу. У деда было сложное детство и революцию застал еще мальчишкой, и в детском доме рос, и на фронте отечественной бывал, но в качестве артиста по прифронтовой полосе катался. И под налет попадали и в окружение случалось. В общем как выживать где угодно дед меня в свое время научил, спасибо. Так что Мурку я умел и охотно исполнял, вспоминая в общем-то при этом, всегда о нем.

— Это что тут за артисты? — грозно и басовито разнеслось по актовому залу.

— Трям… — сбился я и встал из-за рояля.

— Ой! — испугано попятилась Светка.

К нам приближался какой-то мужик, ступающий правой ногой вперед, а затем подтаскивающий себя и всю свою вторую половину с помощью рабочей правой руки. Так вот что тащили по лестнице! Он сам себя тащил. Охренительно деморализующее зрелище. Эдакий терминатор, которого не смогли добить.

— Кто вы такие молодые люди?! Я вас не знаю. — прогрохотал мужик басом.

— Поступаем в школу, в девятый и десятый класс, документы принесли, родители заявления пишут, а мы ждем.

— Кто в какой? — почесал свою бороду, лицом, сильно смахивающий на домового Нафаню, мужик. Ага, домовой терминатор, блин.

— Я в девятый.

— А я в десятый.

— Хм, родственники?

— Брат и сестра.

— Ясно, в какую букву?

— Пока не знаем.

— Учишься как?

— На отлично. — гордо ответила сестренка.

— Хех, это мы еще посмотрим, — кровожадно вытер он что-то на бороде, наверное, остатки предыдущих гулявших по школе детей, — а ты?

— Я более по творческой части, — улыбнулся я, вспомнив спич мамы про спорт.

— А вот я вас сейчас поспрашиваю и решу в какой класс вас поставить.

— Так вы вроде бы не директор? — удивился я заявлению. — Может быть вы завуч? — уточнил я, все же пытаясь понять какого черта он вдруг будет решать кому где учиться.

— Нет.

— Ну тогда я думаю, что вопрос буквы, а хотя вы, наверное, классный руководитель?

— А я тебя запомню, посмотрим будешь ли ты столь же нагл и дерзок в своих ответах на моих уроках. Серьезно, — неожиданно улыбнулся тот, — я люблю умеренно наглых учеников, если конечно их наглость проистекает из их познаний и реального веса как личности.

— О? — я аж растерялся от такого поворота.

— А теперь, кроме шуток. У нас классы со специализацией старшие, слышали уже?

— Да.

— Есть физмат, есть истфил, и есть языки.

— Я на языки, это железно. — заявила Светка.

— Хех, не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями. — заметил историк.

— Там все совпадает и желания, и возможности, и фундаментальная база знаний, и материальная база трамплина возможностей. — заступился я за сестру.

— ?! — за что заслужил очередной крайне изумленный взгляд учителя. — Однако! Весьма заинтригован. Федор Алексеевич Старичков. — представился он. — учитель истории и обществознания.

— Биртман, Зиновий.

— Светлана.

— Ну что же с тобой понятно, — отодвинул он Свету, а вот молодой человек раз более по творческой части, то собственно история и литература? Русский и литературу с тобой, Эдже Эзизовна обсудит.

— Это кто?

— Ну как же, директор, она же учитель русского и литературы.

— Эдже Эзизовна? — переспросил я с иронией.

— Да, Курбанова Эдже Эзизовна, — не заметил иронии Федор. — Как с историей у тебя о вьюнош?

— Что-то ничего смешного в голову не приходит, — усмехнулся я обороту историка, но не придумал достойного ответа. — Нормально у меня с историей, четверка была, но могла и пять быть, но не приложил усердия.

— Пя-а-ать? — протянул тот, явно ставя под сомнение сие заявление. — Ну что же посмотрим?

— Так меня уже спрашивал какой-то историк.

— Какой такой историк?!

— Да вот перед кабинетом директрисы.

— Иваныч э-э… как-то так, — влезла Сестра.

— Точно в общем я Иванычу, про Наполеона уже хорошо все рассказал. — хотел я избежать повторения допроса.

— Иванычу?! — уточнил новый историк.

— Да.

— Так он у младших классов историю ведет. — огорчил меня историк.

— Тогда понятно. А я думал это я такой талантливый. А оказывается вопросы были для младших классов.

А назови мне маршалов Наполеона? — предложил Петр.

— А? — растерялся я.

— Маршалы Наполеона? — уточнил он.

— Просто назвать?

— Ну так для начала ты хотя бы просто назови.

— Всех? — казалось бы глупо переспрашивал я.

— Ты просто тупишь или все же используешь время для вспоминания? — уточнил учитель.

— Ну значит, Маршалы Наполеона, — медленно произносил я необязательное вступление, сто лет в школе не был, а инстинкты тянуть резину сработали, — это Мюрат, Ланн, Массена, Даву, Нэй… — все же пришлось мне начать и тут же зависнуть.

— И все?!

— Сульт, Сюше, Макдональд… — смог я вспомнить еще. — Мюрат.

— Мюрат был, ты его первым называл. — улыбнулся историк. — Пока только восемь. Очень мало. Знаешь сколько их всего?

— Нет. — не стал я даже и пытаться. Размышляя уже о том какого фига ко мне-то прицепился опять, вон Светку бы спросил. Судя по ее испуганному личику, маршалов она знала не более моего.

— Двадцать шесть! — торжественно провозгласил тот.

Судя по его виду, он собирался или спросить о каждом или рассказать о каждом из них. Даже не знаю, что хуже в данной ситуации. Спасло нас появление директрисы и родителей.

— Федор Алексеевич! Это вы оказывается детей увели. А мы их потеряли.

— Что значит увел? — не согласился с трактовкой историк. — Я их тут обнаружил.

Глава 9

(Что же за это время произошло с Марком?)

Повинуясь стюардессе, Марк привстал с кресла и увидел машущего ему рукой Мурата. Ладно, делать нечего пришлось меняться местами. Если он и впрямь такой большой босс, то стоит слегка повилять хвостом. В этом отношении в любой точке мира и времени все одинаково.