Битая грань

Понятно, что в палату, пусть и довольно просторную, это все богатство не вошло. Потому сами стойки оставили в коридоре, а переодевалась Катя в санкомнате при палате, тоже, хорошо, что не коммунальная больница и места тут было достаточно, да и ремонт… Ну и зеркало имелось, чтобы рассмотреть себя хорошенько, а после и Саше показать, хотя и Женя привезла огромное зеркало на стойке для примерки… В общем, чем не показ свадебных мод?

Тем более что Женя еще и музыку на своем смартфоне включила, чтоб уж совсем праздничную и приподнятую атмосферу создать! Негромко, помня все же, где они, но процесс, однозначно, пошел веселей.

А уж когда к ним начали медсестры и врачи заглядывать, явно тоже любопытствуя, стало вообще забавно. Они наряд, в итоге, чуть ли не целым отделением выбирали, все, кто заглядывал, высказывались. Наверное, повезло, что день был не тяжелый и не загружен какими-то сложными манипуляциями.

Женя же всем этим заправляла так проворно и залихватски, даже Кате дав ощутить себя едва ли не настоящей моделью и королевой дня, хоть еще и не свадьба… Потрясающий человек, ходячий праздник. Она шутила и острила даже больше Ольшевского. И, как потом Катя заметила, когда уже все разошлись, если бы ей еще Ксения не рассказала, что Женя предпочитает женщин, да и давно в отношениях, Катерина бы приревновать могла, уж больно веселым и радостным выглядел Саша…

— Так это же потому, что я тобой любовался! — возмутился Ольшевский, расхохотавшись.

— Надеюсь, — рассмеялась и Катя в ответ, — но бдительности не теряю, — предупредила его в духе замечания самого Саши про другие свадьбы, заставив любимого вновь хохотать.

— Котена, тебя в моих глазах никто не затмит, уж в этом можешь быть уверена! — Саша обхватил ее здоровой рукой и притянул к себе так, чтобы крепко поцеловать. — Ты же видишь, что и годы ничего не изменили, никого кроме тебя не нужно…

— И мне, — со вздохом, полным счастья, она прижалась к его плечу, стараясь не давить на ту сторону, где только недавно поменяли повязку.

А по наряду они остановились на облегающем платье цвета слоновой кости, чуть расходящемся книзу, с вырезом, открывающим плечи лодочкой, а руки затягивающим в этот же атлас почти по пальцы…

— Полная достоинства, но и дико сексуальная! Такая, какая ты и есть у меня, котена, — заявил Саша, у которого буквально глаза вспыхнули, когда она вышла, переодевшись.

Уже сбилась со счета, какое это платье. Но и самой понравилось очень. А уж после такой характеристики любимого…

— Помнишь, я обожала в детстве смотреть диснеевский мультик «Спящая красавица»? Там у Авроры в конце свадебное платье очень на это похоже, только пышнее, — поделилась с Сашей мыслями, которые при первом взгляде в зеркало появились.

— Помню, — любимый расплылся в улыбке и даже прикрыл глаза, будто лучше в памяти воскрешая прошлое. — Ты эту кассету постоянно смотрела, раза по три за вечер. А Елена все прикрикивала, чтоб ты прекращала и садилась за домашку или музыку…

— Да… — обоим было приятно вспомнить. — Но его не так просто будет снять, — негромко заметила она, улыбнувшись с лукавой поддевкой.

— Да уж разгребусь, справлюсь как-то, пока же удавалось, — не остался Ольшевский в долгу, подмигнув.

Застыли, глядя в глаза друг другу. Между ними как горячий разряд пробил, заставляя внутри жар разгораться. И оба вспоминают, сколько раз им никакое платье, да и брюки, если уж на то пошло, не могли помешать, потому что сил не было сдержаться, нуждались друг в друге…

— Я так поняла, что наряд у нас есть, — резюмировала Женя, с понимающим смешком прерывая это затянувшееся молчание.

— Да, — согласился Саша, и не думая отводить от Катерины свой взгляд.

А ей и подавно больше никуда смотреть не хотелось.

— Хорошо. По прическе и макияжу я тоже все уже согласовала, приедут утром, — тем временем рассказывала их распорядитель. — Что с фатой?

— Я не хочу, — сморщила нос Катя. — Хочу просто красивую укладку и диадему или в этом духе что-то…

— Мне вообще без разницы, — вмешался Ольшевский, — все равно я ей любую прическу испорчу в течение часа, мне свободными у малышки волосы нравятся, — ухмыльнулся, словно всеми этими шутками пытался заставить их забыть, из-за кого, собственно, это все в больнице происходит, сделать атмосферу легкой и праздничной.

— Ну хоть на росписи приличная будешь, — расхохоталась уже Женя хриплым и низким, прокуренным смехом.

— Если повезет, — отозвалась Катя, все еще рассматривая себя в зеркале. — С Сашей в этом до конца уверенной быть невозможно. У меня еще мама будет, вы с мастерами и ее учтите при укладке и на макияж, пожалуйста, — напомнила, хоть они уже это обсуждали.

— Помню, все внесла, — подтвердила Женя.

Веселились, как могли, в общем, поднимая друг другу настроение. Хотя чего грустить? Все действительно было хорошо. Даже солнце в эти два дня постоянно выглядывало из-за облаков, заставляя ощущать привкус приближающейся весны, пусть еще и отдаленной. Освещало веселыми бликами их палату. Да и состояние раны Саши радовало. Врач был доволен процессом заживления, и совершенно не собирался их задерживать в больнице, правда, условие ежедневных перевязок при этом не снималось. Но они и спорить не хотели. Потому уже на следующий день после этих примерок собирали вещи, которыми успели тут «обжиться», тем более что Катя еще и в очередной раз восстанавливала свои контакты и настройки, перенося все на новый телефон, который Кирилл купил и привез по распоряжению Александра. И все эти провода, зарядки, ноутбуки и коробки надо было как-то сложить. А еще и одежду, которой тоже оказалось вдруг откуда-то много, и куча каких-то мелочей…

Но Катя не жаловалась, радуясь, что Сашу отпускают, значит, точно ничего страшного его жизни и здоровью не грозит!

А вот, приехав домой… испугалась. Впала в настоящий ступор, едва в подъезд вошла, и они приблизились к лифту. Не спасло ни то, что рядом Саша, ни то, что еще три человека охраны вокруг. Ее как оглушило! Воспоминания, разобраться с которыми еще не было времени, по сути, отключили логическую часть сознания. Мышцы сковало каким-то диким страхом, и все тело затрясло крупной дрожью. Появилась твердая убежденность, что стоит ей зайти в лифт, и там, на выходе, ее снова будут поджидать, чтобы заломить руки, сжать шею до удушья и, лишив всякой воли и выбора, потащить вниз по пожарной лестнице, похищая…

— Котена, я рядом, малышка, слышишь. Рядом! Ты не одна. Ничего не случится… — Саше хватило пары секунд, чтобы понять, что с ней стряслось,

и почему Катерина замерла, глядя на двери лифта, словно там мертвого Лысенко увидела.

Встал перед ней, чтобы только на него и смотрела.

— Нашли того, кто впустил за деньги, уже рассчитали и разобрались. Больше нет предателей, Катюша. И с нами охрана, все проверенные и надежные. НЕ бойся, — блин, ему самому за грудиной пекло, когда видел ее такой, когда понимал, что ее это зацепило неслабо!