Битая грань

— Дал. Заключили, — кивнула Катя, пытаясь протолкнуть какой-то громадный шар в горле, мешающий и дышать, и говорить.

— Вот! «Фирма веники не вяжет», — хохотнул Санек, продолжая ее обнимать. И повел в комнату. Усадил на кровать и начал стягивать с Кати теплый халат. — Выдохни, котена, расслабься. Сейчас прямо к врачу поедем. Все хорошо будет, любимая. В этот раз все предугадаем и просчитаем, — обхватив ее лицо ладонями, прижался горячим поцелуем. — Слово даю!

Ну, ему же она всегда больше всех и вся верила…

Выдохнув, как муж и велел, Катя начала медленно одеваться с его помощью.

Эпилог

ЭПИЛОГ

— Значит так, малой, берешь ствол, вставляешь магазин. Вот так, — Саша чуть наклонился, словно рассматривал что-то в тусклом свете зарождающегося утра, пробивающегося в окна детской. — Ну, тут я тебе, ясное дело, толком не покажу, неудачную мы тебе модель купили… Потом отработаем, Мишка, — заявил ее муж, резко выбросив вперед руку, в которой крепко сжимал… детский игрушечный пластмассовый пистолет яркого зелено-желтого цвета с оранжевыми присосками.

За этим представлением внимательно следил их годовалый сын. Причем, казалось, что Миша так увлечен, что даже забыл о своем вечно плохом утреннем настроении последних трех дней из-за прорезывания клыков. Миша (сына они назвали в честь деда) жевал пальцы, и словно бы всем собой впитывал то, что ему показывал отец.

Не то чтобы, прося занять на десять минут ребенка, пока сама зайдет в ванную, Катя именно такие уроки имела в виду… Няне они на два дня выходные дали, сами дома, отдыхали, не хотелось посторонних, пусть и допущенных в самый близкий круг. И тут такое!

Стало смешно, а еще вспомнилось, как Саша ее саму учил стрелять когда-то, только не вот такой пластмасской, а из самого настоящего пистолета. Однако, несмотря на приятную ностальгию, Катя искренне надеялась, что их сыну все эти знания не понадобятся.

— Снимаем с предохранителя и находим цель…

— И что тут происходит? — решила Катя все же вмешаться, пока ни в чем не повинный огромный плюшевый медведь, подаренный Мише бабушкой и дедом, не пал кровавой жертвой этого урока стрельбы.

— Котена? Ты уже?.. — Саша резко развернулся, проворно пряча за спину руку с пистолетом, словно испугался, что она увидела.

Это выглядело настолько смешно, что Катя рассмеялась. Расплылся в ухмылке и Ольшевский. На ее голос обернулся Мишка. Тут же улыбнулся, причем, настолько похоже на отца, что Катя млела всегда, и начал требовательно подавать голос, топать ногами и тянуть к ней руки. Явно хотел, чтобы его вынули из кроватки. Сын недавно начал ходить, и ужасно не любил, когда они пытались ограничить ему свободу передвижения.

— Ты чему сына учишь, Саша? — Катя вздернула бровь, продолжая стоять на пороге детской, послала малышу воздушный поцелуй.

— Так а что, пацан все-таки, надо, чтоб умел все, — хмыкнул муж, приблизившись к ней, и обнял, явно стараясь отвлечь и замять. — Такие умения за плечами не носить.

Катя не спорила больше, позволив себя поцеловать. Прижалась на секунду лицом к шее любимого, с жадностью вдохнув любимый запах его кожи. Тем более ей и самой было чем Сашу удивить.

— Сейчас, солнце мое, сейчас возьмем, Миша, — повернулась она в сторону сына, все еще требующего взять его «на ручки».

И тональность этого требования нарастала с каждой секундой. Но они привыкли. Характером их сына бог не обделил.

Однако Кате сейчас сложно было отвлечься от того, что занимало мысли.

— Иду, Мих… — Саша уже собрался было подойти к сыну, очевидно, посчитав, что инцидент с пистолетом замят.

Но Катя поймала его руку.

— Подожди, Саш, — не совсем зная, как начать разговор, вздохнула, обвела глазами комнату, подбирая слова.

Муж это тут же уловил и напряженно застыл рядом.

— Что-то случилось, малышка? — опять повернулся к ней. — Тихо, Мишка! — строго одернул сына, который, как ни странно, прислушался к отцу, замер в кроватке, перестав ныть. Уставился на них своими огромными глазенками с любопытством, и вновь принялся пальцы жевать. Ни один прорезыватель из десятка купленных младшему Ольшевскому по вкусу не пришелся.

Случилось?..

— Как тебе сказать… — Катя еще раз вздохнула, закусила губу и… вытянув из кармана халата палочку теста, протянула мужу без всяких объяснений.

Две розовые полоски говорили сами за себя.

Саша молча взял и пару секунд удивленно разглядывал тест, а потом все с тем же недоумением поднял взгляд на нее.

— Это твой? — как-то растерянно, нетипично для себя, уточнил Саша.

— Ну… да, — неловко рассмеялась Катя. Нервно засунула руки в карманы.

Они не обсуждали с Сашей вероятность второй беременности или еще одного ребенка, и она совершенно не представляла, что он сейчас думает, испытывает… И какие, вообще, мысли несутся в голове Саши?

— Но… как?.. — все еще мало похоже на себя обычного, удивленно глянул Ольшевский.

— Ну… думаю, вполне традиционно, — нервно пожала она плечами. Сжала пальцами ворот халата. — Мы же себе ни в чем не отказывали, а я уже и кормить Мишку перестала пару месяцев как. И мы не предохранялись…

— Так мы никогда не предохранялись, — Ольшевский вновь глянул на тест, растерев затылок второй рукой.

— Вероятно, нам стоило задуматься об этом, учитывая, что родился Миша… Как бы звоночек, что ситуация с моими проблемами в чем-то сдвинулась с мертвой точки, — с каким-то трудом подбирая слова, выдавила Катя из себя, стараясь пошутить… — Ты против? — вдруг резко спросила, как в прорубь прыгнула, сжалась вся.

А Саша на нее еще более изумленный взгляд вскинул.

— Ты что, котена? Что придумала уже? — рассмеялся вдруг муж и обхватил ее руками, приподнял даже, хоть и очень аккуратно, ощущалось. Закружил по комнате рассмеявшуюся из-за этого Катю.

— Ааааа! — в тот же миг вновь взвыл Миша, явно требуя, чтоб и его вот так подняли, а еще можно и подкинуть под потолок, он вообще не против…

Но они пока друг на друга смотрели.

— Я — ошарашен, да. Но это хорошо! Это здорово, малышка моя!… — Саша опустил ее по себе и впился в рот Кати каким-то жадным, но при этом и безумно бережным поцелуем. — Только у меня к тебе деловое предложение есть, котена. Сделка, можно сказать, — усмехнулся вдруг муж, продолжая мелкими поцелуями покрывать ее лицо.