Битва под сакурой

— Передайте на «Асанаги» и «Хаяте», — распорядился Такияма, — чтобы атаковали британское старьё. Вывести их из строя не составит труда.

Бан только кивнул радисту, не отвлекаясь от разворачивающейся картины морского боя.

Командир дирижабля «Нэкодзамэ-6» внимательно следил на схваткой на море. Конечно, в первую очередь он должен был следить за «Сяти», с которого в ближайшие секунды должны были стартовать доспехи духа. Но с этой задачей вполне мог справиться и его старший помощник — нечего ему без дела на мостике маяться. А командир пока лучше за театром боевых действий на море последит.

Погода была совершенно безоблачная, что сначала несколько беспокоило воздухоплавателей, однако сейчас это позволяло ему рассматривать, что твориться внизу. Крошечные с высоты полёта дирижабля корабли разыгрывали батальную сцену. Не слишком масштабную, зато компенсирующую это накалом. Море буквально кипело вокруг судов от попаданий снарядов. Водную поверхность чертили белые стрелки торпедных атак. Лишь одна из них достигла цели. Белая дорожка, казалось, только самым краем зацепила один из корабликов, опознанный, как британский эсминец типа «Хэвок». Он как будто подпрыгнул, полыхнув пламенем, с такой высоты кажущимся не больше спичечного, дал сильный крен на борт, но на воде удержался. Однако начал выходить их боя, исходя жирным чёрным дымом.

— Доспехи пошли! — доложил старший помощник, отвлекая командира от созерцания морской баталии.

— Начинаем снижение, — тут же скомандовал тот, даже не глянув в сторону старпома. Он вполне доверял ему, чтобы каким бы то ни было образом проверять его.

— Машинное отделение, — передал старпом, — начинаем снижение на самом полном.

Конечно, на дирижаблях не требовался настолько крепкий вестибулярный аппарат, как на лёгких мехах, но и тут людям, склонным терять контроль при перепадах высоты делать нечего. «Нэкодзамэ-6» ухнул вниз на почти предельной для дирижабля его серии скорости. Командир по привычке втянул воздух, как в самый первый раз. В районе солнечного сплетения у него словно кусок пустоты возник, стремящийся втянуть в себя все внутренности. Командир давно уже привык к этому неприятному ощущению, и почти не обращал на него внимания. Тем более, что длилось оно считанные секунды.

— Техники взлётной палубы докладывают, что все лёгкие мехи готовы к взлёту, — сообщил старпом, как только «Нэкодзамэ-6» замер на расчётной высоте.

— Взлёт, — кивнул командир, теперь следящий за плавно снижающимися доспехами духа.

Фосфоресцирующая стрелка пересекла крайнее деление. Взвыли сирены, завертелись мигалки, озаряющие трюм «Сяти». Люк начал медленно открываться, вызывая воспоминания о зиме двадцать первого. Доспехи заскользили по направляющим к расширяющейся пропасти.

Я вдавил стартёр, запускающий крыльевой модуль. Его двигатели пару раз чихнули, но следом ровно загудели, в их шум органично вплелось жужжание пропеллеров.

Один за другим доспехи нырнули в открытый зев люка. Мы сразу начали заходить на цели. Реального опыта полётов у всех нас было немного, поэтому все действия старались делать с большим запасом, чтобы уж точно не промахнуться. Вполне возможно, второго шанса зайти на цель у нас уже не будет.

Моей задачей было нейтрализовать непосредственно вражеский транспорт. Видимо, мне всё же не слишком доверяли — в горнило сражения отправлять не решились. А при таком раскладе даже если я — предатель, особенно ничего страшного натворить не сумею, даже на схватку не повлияю.

Заложив широкий вираж, я направил доспех к идущему в отдалении от морского боя транспорту. Вскоре меня догнала пара лёгких мехов. Они сравняли скорость с моей, подстраиваясь под неторопливость моего доспеха.

— На транспорте установлены, скорее всего, только зенитные пулемёты, — связался со мной пилот лёгкого меха. — Мы отвлечём их на себя, постарайтесь воспользоваться этим как можно эффективней.

Слава богу, не сказали, нашей жертвой.

Лёгкие мехи обогнали меня, уйдя к транспорту. Тут же по ним открыли огонь зенитные пулемёты. Приблизив картинку с помощью системы «Иссэкиган», я разглядел палубу повнимательнее. Зенитное вооружение транспорта меня сильно удивило. На палубе его были установлены не только счетверённые «Максимы», какие использовались на моей памяти, но и спаренные ДШК, нескольких попаданий из которого хватило бы любому лёгкому меху. Да и моему «Коммунисту» пришлось бы туго.

Лёгкие мехи зашли на боевой разворот, открыли ответный огонь. Пилоты их были не только лихими, но и весьма умелыми ребятами. Длинными очередями они буквально срезали одну из зенитных команд, заставив ещё одну прижать головы и временно прекратить огонь. Но остальные команды сосредоточили весь огонь на лёгких мехах, что мне и было нужно.

Я нажал на кнопку форсажа, ускоряя доспех почти вдвое. Поворотом рычагов максимально сократил дугу захода на вражеский корабль. Загадочным векторным двигателем, о которых я несколько раз слышал от Ютаро, мой «Коммунист» оснащён не был. Поэтому я не мог отбросить крыльевой модуль, как делали это другие доспехи отряда, пришлось последовательно отключать форсаж и как можно быстрее сбрасывать скорость, чтобы не промахнуться мимо палубы, ухнув прямо в море.

Одна команда зенитчиков начала было разворачивать ко мне счетверённые «Максимы», я опередил их, дав длинную очередь из ДШК. Щита у них не было, поэтому тяжёлые пули срезали всю команду. Бойцы, хоть и не одетые в форму, но обращающиеся с пулемётами слишком профессионально для гражданских, попадали на палубу, обильно поливая её кровью.

Я уронил свой доспех на палубу с металлическим грохотом. Сделал несколько шагов по инерции, отстрелил-таки крыльевой модуль. Тот пролетел по-над палубой, едва не снеся ещё одну зенитную команду. Они начали разворачивать ко мне спаренные ДШК, закрытые броневым щитом. Тот не был рассчитан на попадание из ШВАК'а, да ещё и с такого мизерного расстояния.

Снаряды легко прошили бронещит, разбили механизм пулемёта, уложили почти всю зенитную команду. Лишь один боец выкатился из-за зенитки, вскинул винтовку и открыл по мне огонь. Это живо напомнило мне Тамбовскую губернию, но теперь я просто не обратил на него внимания. «Коммунисту», в отличие от «Большевика» пули были не страшны.

— Идём на крайний заход, — раздался в наушниках голос пилота лёгкого меха. — Вы отлично справились с посадкой, дальше наша поддержка тебе уже не нужна.

— Вас понял, — ответил я, отводя доспех за искорёженную снарядами моей авиапушки надстройку, чтобы не попасть под атаку своих товарищей, да и зенитчики начали проявлять ко мне повышенный интерес.

Лёгкие мехи прошлись над палубой. Смертоносные косы пулемётных очередей и выстрелов авиапушек прошлись по ней. Разбили ещё одну установку с «Максимами» и основательно повредили последнюю с закрытыми щитом спаренными ДШК.

— Уходим, — сообщил мне пилот лёгкого меха — и пара небесных лихачей рванула прочь от транспорта на максимальной скорости.

Я вышел из-за разбитой зенитки, быстро направил свой доспех к последней установке. Она не разворачивалась в мою сторону и стволы спаренных ДШК не опускались, лёгкие мехи хорошо поработали над ней. Бойцы поспешили покинуть установку, и палить по мне не стали, со всех ног бросились к палубным надстройкам. Я двинул доспех следом за ними.

— Лёгкие мехи, — ещё в воздухе начал раздавать команды Ютаро, — займитесь эсминцами. Отряд, сосредотачиваемся на советском крейсере.

— Здесь «Цубамэ-12», — вышел на связь пилот, прикрывающей доспех Руднева, — идём от транспорта. Готовы прикрыть вас от русского меха.