Битва полчищ

Гелал безучастно наблюдал за этим сверху, не обращая внимания ни на колдунов, ни на паладинов. Да, сын Акхкхару и Ки-Сикиль считается слабейшим архидемоном Лэнга. Но даже самый слабый архидемон – это архидемон. Да и кто осмелится бросить вызов ужасному Курильщику?

Однако таковые нашлись. Ифриты. Гази Мунтасир наконец-то увидел противника, достойного Правого Крыла Огня, – и огненные джинны ринулись в бой. Небеса озарились багровым, бездымное пламя смешалось с ядовитым газом.

Тем временем Шамшуддин рвал жилы, спасая войско от бесславной гибели. И приходилось ему нелегко.

Работать с газами вообще очень сложно. Когда Тахем Тьма применил в Ларии Туман Смерти, Шамшуддин отказался даже попробовать. Там был слишком большой объем, слишком даже для него.

Но Курильщики надышали все-таки гораздо меньше. Да и особого выбора у Шамшуддина нет. Ядовитый газ уже здесь – и в этот раз Креол не сможет совершить Длань Адада. Если положение не спасет Шамшуддин – его не спасет никто.

Впрочем, работал он не в одиночку. Используя свой пучок командования, Шамшуддин созвал на коцебу всех лучших аэромантов. Не так уж много их оказалось – большинство сейчас в Черной бухте, сражаются с морскими демонами. И все же они стали серьезным подспорьем. Бурные ветра погнали ядовитый газ назад, к югу.

Но Курильщики выдыхали все новые клубы. Сражаясь с ифритами и паладинами, глотая их одного за другим, эти колоссы успевали еще и травить наземные войска. В дыму и пламени мелькали смутные силуэты, а к небесам летели предсмертные крики…

Над ядовитыми тучами пронеслись две серебристые тени. Вот поравнялись они, и два Серебряных Рыцаря на миг встретились глазами. Лод Гвэйдеон и лод Белькесир – пожалуй, самый доблестный паладин после Генерала. Весь Орден единодушно считал, что, когда лод Гвэйдеон сложит оружие и примет титул Великого Магистра, именно лод Белькесир займет его место.

«Наши союзники гибнут, и Тьма торжествует над миром, – раздался голос в голове лода Гвэйдеона. – Не пора ли обратиться к завету лода Каббаса, о Генерал?»

«Нет, благородный лод, еще не пора, – так же мысленно ответил лод Гвэйдеон. – Ибо сказано было, что сие должно совершить лишь в самую тяжелую минуту, когда не останется иного выхода».

«Но не сейчас ли эта минута, о Генерал? Быть может, стоит спросить совета у коннетабля Хобокена?»

«Мы паладины, благородный лод, и мы служим не коннетаблю Хобокену и даже не святому Креолу, но одной лишь Пречистой Деве. Верю – когда придет нужный час, она пошлет нам знамение».

Лод Белькесир окинул взглядом долину Седой Луны, и сомнение было в том взгляде.

Глава 26

Бокаверде Хобокен хранил каменное лицо. Внутри него все бушевало, но на лице этого не отражалось. Только кончики усов чуть заметно подрагивали.

Штаб-автомат стоял на холме, в отдалении от главной картины боя. Его не достигал творящийся там ужас. Но Хобокен все видел и слышал через пучок командования, следил за битвой тысячами глаз и ушей.

Штаб-офицеры с надеждой смотрели на главнокомандующего. Здесь были серые колдуны, плонетские мутанты, рокушские эйнхерии… эти последние воевали с Хобокеном ранее и потому единственные ничуть не волновались. У Железного Маршала всегда есть запасной план. Железный Маршал готов к любым неожиданностям. Сейчас он щелкнет пальцами, совершит очередное чудо, и все радикально переменится.

Разве он не делал это уже множество раз?

– Мы ждем ваших приказов, повелитель, – наконец рискнул произнести Тибалорд.

– Вот что, ребятушки… – начал Хобокен, взмахивая крюком.

Договорить ему не дали. Прямо из воздуха высунулись мерзкого вида хари – черные, блестящие, с оскаленными клыками. Утукку, целые десятки утукку полезли отовсюду, точно мошкара на свет. Бывает, в лесу тряхнешь так неосторожно ветку – и на тебя валятся гроздья насекомых.

То был шестнадцатый да-барр, особый «скрытный» легион Шаб-Ниггурата. Утукку, состоящие в нем, могли так сливаться с эфирными потоками, что даже маги и другие демоны не чувствовали их присутствия. Шаб-Ниггурат использовал их для шпионажа и убийств… обычно он убивал своих врагов сам или посылал Двурогих, но иногда требовалось сделать это незаметно…

И вот тогда в дело вступал шестнадцатый легион.

Двух генералов прикончили сразу же, почти мгновенно. Пал Кегех Умсодорос, зампотех Хобокена. Погиб и Верус Паук – великий бестиолог даже в лучшие свои годы не проявлял боевых качеств, а уж теперь, в глубокой старости…

Но остальные смогли за себя постоять. Тибалорд Каменная Стена взмахнул рукой, и воздух затвердел, обращаясь прозрачным камнем, не пуская демонов к живому мясу. Полковник Икталинтасорос подпрыгнул выше деревьев, в полете вынес из-за спины тяжелый плазмоган и шарахнул так, что заложило уши. Бригадный генерал Баркладиан схватил сразу двух утукку и принялся ломать им шеи, не обращая внимания, что те рвут ему живот, выворачивают наружу кишки…

Да и сам Хобокен не сделал и шагу назад. Одного из убийц он встретил адамантиевым палашом, в другого вонзил крюк из кровавого железа. Этой твари пришлось особенно плохо – так страшно она завизжала.

А через секунду утукку развалился на дымящиеся куски.

Железный Маршал с новым уважением посмотрел на свой крюк. До этого момента ему не выпадало возможности проверить, что там начудесил зеньор Креол. Дельное оружие, прости Единый, куда как дельное!

Да и палаш ничего себе – вон как рубанул! Разрезал зверюгу, точно кусок масла!

Еще двое чудищ набросились на Хобокена сзади, вцепились в кирасу когтями и клыками, только где уж им было прогрызть адамантий! Тщедушны слишком для такого подвига. Седоусый полководец крутанулся, расшвыряв демонов, словно бешеных котят, и ну рубить палашом!

Спустя минуту на земле лежали лишь трупы.

Эйнхерии – это не жалкие ревенанты. Просчитался Шаб-Ниггурат, бросив на вражеский штаб всего лишь горсть утукку. Самолично являться надо было.

И он скоро явится. Как только закончит с другими делами, так сразу явится, своего не упустит. И от архидемона не защитит ни мертвецкая силища, ни адамантиевые доспехи, ни даже татуировка киигов…

Впрочем, татуировки у Хобокена больше и нету.

Оценивая шансы уцелеть, Хобокен задумчиво крякнул. Как и остальные гренадеры «Мертвой Головы», он почти ничего не помнил из того времени, когда был мертв. Какие-то смутные образы… картины… яркий свет. Будто вчерашний сон – вроде что-то и видел, но что именно, вспомнить не получается.

Зеньор Креол сказал, что это нормально. При воскрешении память о посмертии почти всегда глохнет, подавленная памятью живого тела.

Но кое-что Хобокен все же помнил. Очень мало, но достаточно, чтобы не бояться вернуться туда, где провел двадцать два года. Свое нынешнее существование Железный Маршал считал просто временным возвращением на службу.