Битва рассказов 2013

Он мог немного двигать глазными яблоками. В его поле зрения так же попал обвитый проводами и помещенный внутрь сканирующего аппарата рентгенолог. Аппарат возвышался вдоль операционного стола, будто хищный зверь, изучая внутренние ткани его тела несколькими хоботами. Глаза-линзы вывели друг за другом четыре небольших голограммы его тела на центральный монитор.

Одна из голограмм представляла его тело освежеванным, все мышцы были выставлены напоказ. Другая показывала реки, притоки и ручьи его сердечно-сосудистой системы. Третья вычленяла его нервную систему. Четвертая представляла его голый скелет. Эти гомункулы медленно вращались, будто плавали в невидимых бочках, демонстрируя себя ему и хирургу.

Долговязый анестезиолог сидел в конструкции, напоминающей огромного паука, и наблюдал за дозами анастезии, которая парализовала его и вызвала онемение. Антенны машины были воткнуты в него, он ничего не чувствовал, но был в сознании — так как его разум должен был осознавать процедуру, которой он должен была подвергнуться. Старый, покрытый бородавками и похожий на карлика медик опустился на колени на резиновой подкладке, чтобы шептать ему на ухо. Хьюго мог его слышать, но не видеть; не мог он видеть и других людей в операционной, которые присматривали за имплантатами и дополнительными железами, ожидающими в плоских посудинах.

Хьюго ничего не чувствовал. Ни зажима, сковавшего рот, ни серебряного патрубка отсасывающего оттуда слюну, ни гофрированного операционного стола под ним, с канавками для стока крови или других жидкостей. Не в состоянии шевелить головой, но, способный немного вращать глазами, он мог видеть очень немного. И слышать бормотания бородавчатого карлика.

— Сначала мы разрежем твои плечи и руки…

Он услышал, как приближается лазерный скальпель, жужжащий, словно назойливая муха. Операция началась.

Он слышал слова гнома.

— Берсеркеры способны превращаться в самых разных зверей. Кто может сделать это лучше чем ты, Хьюго? Ты теперь медведь, Хьюго…

— Тем не менее, ты не сможешь превращаться в других зверей, которых нам хотелось бы скопировать. Мы ограничены доступными конечностями, костями, плотью, предметом наконец… Что ты знаешь о белых медведях, Хьюго?

В тот момент Хьюго испытал жуткую обессиливающую глухую муку, будто из него разом вынули внутренности. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы опознать незнакомое чувство.

Этим чувством был ужас.

— Что ты знаешь? — повторил он.

— У медведя четыре лапы, — механически ответил он. — Две из них задние, еще…передние. Голова луковицеобразная, длинная, имеются клыки… Они хищники…

Под бормотание комментирующего медика, прерываемое жужжанием лазера — которым вторил главный хирург — он искоса смотрел на то, как рассекают голограмму его тела, осознавая, что то же самое происходит с ним самим. Внутрь него поместили крохотные зажимы, чтобы остановить сильное кровотечение.

Он был пойманным зайцем, которого распяли на доске мясника.

— Имплантаты, — шипелхирург-гном. — Вот, что мы вживим в твое тело, нанопластик, усиленный карбоновым волокном. Последнее достижение наших японских коллег — гибкий хрящ. В штатном режиме, в состоянии покоя — они будут невидимы в твоем теле. Но их механическая память в нужный момент воспроизведет всю ту силу и мощь, которую мы заложили в них. При активации, когда амулет размягчит твою плоть и кости, эти имплантаты увеличатся до своего полного боевого размера.

— Мы вложим в тебя дополнительные железы внутренней секреции, для того чтобы хранить и производить гормон скорости, и железы, дабы обращать этот процесс…

— Но, — отчаявшись, пробормотал он, — мне ведь все равно не стать настоящим медведем?

— На данном этапе, этого и не требуется. Ты сможешь превратиться в убедительную гибридную форму медведя. А затем, другие добровольцы испытают на себе тоже самое под действием искусственных генераторов размягчения плоти.

Ужас Хьюго нарастал. То, что делал хирург, не могло быть просто экспериментом. Таким, который проводят из любопытства. Хьюго облизал губы.

— Самое интересное, Хьюго — продолжал карлик — это предметы, которые мы вживим в твою грудную клетку. Динозавр и оса.

Хирург облизал пересохшие губы.

— Динозавр даст тебе боевой ярости, и он обратит тебя в медведя. — продолжал он. А Оса согреет тебя в адском холоде белого безмолвия.

К сожалению, в сегодняшнем мире, одного динозавра недостаточно. Вживленная плоть поможет тебе стать ещё сильнее, ещё выносливее, ещё быстрее.

— Ты слышал про белое безмолвие, Хьюго? О, это прекрасно! Ты станешь стражем Арктики, Хьюго. И скоро, тысячи, таких как ты, оградят строящийся мир от посягательств извне.

Хирургическая операция длилась уже три нескончаемых, наполненных ужасом, часа. Шепчущий голос покрытого бородавками карлика стал хриплым. Слой сжатой под кожей, усиленной «умной» плоти разместили в руках, ногах и туловище Хьюго. Эта псевдоплоть была «умной» в следующих аспектах. Она прорастала нейронными волокнами внутрь его тела, сливаясь с ним на физиологическом уровне. Также искусственная плоть помнила формы, которые в нее заложили.

На призрачной голограмме, висящей над операционным столом, светились два ярко красных огонька, будто самородки в верхней части груди.

5 июня 1999 года, штат Аризона

Хьюго смотрел на себя в зеркало. Зеркалом была вся стена. Ну, конечно же, худшее из всех обличий теперь смотрело на него. Злобная форма, которая теперь связана с ним навечно, едва гнев зародится в сознании Хьюго. Форма, которую навсегда поселили в его измененное тело — физически имплантировали в компактном состоянии.

— Ты скоро привыкнешь — голос Виктории вернул его в реальность.

Тело уменьшилось в размере. Настоящий Хьюго вернулся из обличия зверя.

Хьюго ничего не ответил ей. Он присел и начал размеренно покачиваться, пытаясь проснуться. Только это был не сон. Не сон.

— Прости меня — стоя на коленях у стальной решетки, она тянула руку сквозь неё, силясь дотянуться до Хьюго.

* * *

2 июля 1999 года, штат Мичиган

Виктории больше нет. Той, что втянула его в опасный эксперимент, и той которая спасла его, ценой собственной жизни. Побег из подземелья, переход через линзу, бойня на перроне, схватка в поезде в обличии зверя. Хьюго взревел, но вовремя подавил гнев, едва не обратившись в медведя. Перевязав покрепче, сломанную в драке с фэбээровцами руку ( лапу), он все шел, удаляясь от насыпи, сжимая карту, начертанную рукой Виктории. На берегу озера Мичиган красной точкой губной помады она обозначила вторую линзу. Он не знал куда она его приведет, но для себя Хьюго уже решил, что обязательно должен попасть в Тибет, край мудрецов и отшельников, тех, что дали 50 лет назад гомункулу Отто Кляйна Виктории Кард душу. Бессмертную душу. Он воскресит её. Чего бы это ему не стоило.