Битва рассказов 2013
Шрифт:
Вот и наступил долгожданный финал конкурса рассказов, и пусть в нем победит сильнейший. Спасибо судьям, читателям и участникам конкурса за интересную и приятную атмосферу. Впереди — финал. Будет так же приятно слышать мнения по поводу рассказов. Всем еще раз спасибо, а мы вместе с командой Евразия отправляемся дальше, в последний бой.
Виктор Смирнов— Если честно, мы с самого начала думали, что этим все и закончится… Правда, немного жалко, что не удалось так здорово пообщаться с Евразией, как с другими фаворитами второй группы — Элефантом и Кругловым в частности. Надеюсь, это не поздно исправить.
Илья Кирюхин
НетА то, что Киплинг когда-то сказал, так это дело его.
Ребята, мы никогда не рассматривали Литконкурс как «битву», принципиально не оценивали работы наших «соконкурсников», думаем — это дело судей и читателей. Каждая работа — ТВОРЧЕСТВО в чистом виде, и это здорово! Жалко, что участников было не так много, ведь мир Этногенеза, в котором мы пытаемся жить, объединяет многие и многие тысячи единомышленников. Желаем удачи команде Dream Ttam и, конечно же, нам!
Антон Салтыков— Илья, и вам тоже удачи!
Виктор Смирнов— Илья, «битва» — нехорошее слово. А вот слово «спарринг» мне нравится. Так веселее, главное, чтобы в одной весовой категории.) Удачи вам, пусть финал будет по-хорошему нелегким, красочным и непредсказуемым. А вы в «Что? Где? Когда?» не играли?
Илья Кирюхин— Виктор, нет, как-то не довелось, не было особых возможностей для публичности.
Виктор Смирнов— Илья, незаурядная эрудиция (даже для того, чтобы выжать из той же Вики то, что надо, надо немало знать), плюс серьезные навыки анализа текста. Обычно это отличает профессиональных знатоков или тех, кто явно к этому расположен).
Илья Кирюхин— Виктор, спасибо на добром слове, оно, как известно, «и кошке приятно».
Егор Жигулин— Раз уж 5 туров закончились, победителя определит редакция. Судьи превращаются в болельщиков…
Александра Давыдова — Задание к финалу [18]
Условия сюжетные: в ходе повествования раскрыть две тайны 1)почему детей не пускали к реке? 2)что такого сделал Макс, что его наказали родители?
В какой-то момент по ходу текста обязательно должна трагически умереть собака.
18
Авторский текст А. Давыдовой выделен курсивомв рассказах финалистов.
«Евразия»
Илья Кирюхин
Пьющий Шайтан
Ну, вот и все!
«Вот и все. Замыкается круг.
Корабли возвращаются в порт».
Всем, кто читал!
Всем, кто болел за участников конкурса!
Всем, кто судил!
Всем, кто писал, рисовал и пиарил!
Всем нам — обитателям мира Этногенеза!
Всем, всем, всем — СПАСИБО!
За радость творчества, за радость сопереживания, за чувство локтя и плеча!
Сколько помню себя, нам никогда не разрешали играть с рекой. Купаться — только под присмотром взрослых, щепочки и бумажные кораблики пускать — ни-ни, а уж о том, чтобы построить плот, и речи не было. Родители, казалось, делали всё, чтобы не дать нам полюбить воду. Меня возили на море, а соседский Макс — то вообще плавал по океану на огромном корабле, и рассказывал потом о синей воде, соленых брызгах и бескрайнем горизонте. Красота. Не то, что наша речка — грязная, серая, с покосившимися домиками на том берегу…
Поэтому мы очень удивились, когда Макс пришел во двор заплаканный, созвал всех и подговорил строить плот. Он всхлипывал и размазывал слезы кулаком по щекам. Из плотно сжатого кулака выглядывало что-то серебристое.
— Чего рыдаешь? — я сочувственно ткнул его в бок.
— Предки, — прошипел Макс. — Точнее, отец.
— Ремнем?
— Угу.
— Отомстил?
— Блесну утащил. Он ее хорошенько прятал, на антресолях…
— Максимка, да ты белены объелся, что ли? — Любка встряла, как всегда, некстати. Девчонка, да еще городская — что с нее взять.
— Почему белены?
— Да вон, у тебя глаз того… позеленел!
— И ч-чо? — Макс зло покосился на Любку, засунул блесну в карман и почесал зад. — А ты? Идешь с нами? — он смотрел на девочку с вызовом: она видела его слезы, сопли и знала про выпоротую задницу.
Любка — девчонка настырная, и это нам с Максом даже нравится, видимо, не сообразила, что может сейчас схлопотать в глаз, и еще ближе подошла к Максу.
— Ну-у блин! Макс, у тебя глаз опять синий… Как это у тебя получается?
— Да иди ты! — То ли боевой настрой у Макса прошел, то ли последствия порки «рассосались», его лицо приняло обычное сосредоточенное выражение. Он взял меня за рукав и отвел в сторону.
— Когда будешь готов свалить?
Я уж было хотел сказать по привычке: «Всегда готов!», но понял — вопрос серьезный и надо ответить «со всей ответственностью», поэтому спросил:
— У тебя план есть?
— У меня карта есть! — От слез не осталось и следа. Макс заговорщицки оглянулся и прошептал: «Я теперь все знаю. И про реку и про деревню ту, — он махнул на покосившиеся домики на другом берегу, — это радиация!»
— Да ладно, не гони! Сколько раз уж выясняли — до нас в 57-м ничего с «Маяка» не дошло. Наш поселок это облако не накрыло, всякий знает! Спроси у отца. — Сказал и поперхнулся, вспомнив, что сейчас Макс к отцу точно не пойдет. — Переселенцы-то из-под Кыштыма на том берегу жили.
— Жили-жили, да все и померли, — продолжил приятель. — Можешь не верить.
— Если у вас от меня секреты, так и не фиг было приглашать плот строить, — Любкин голос заставил обернуться. И очень вовремя, к нам подходили мои родители.
— Костик, что за плот? — Мамин голос не предвещал ничего хорошего. Я готов был прибить Любку за ее длинный язык. — Уж не на реку ли вы собрались?
— Марьмихална, — веснушчатое лицо рыжей девчонки приняло противное ябедливое выражение, — Костик сказал, что у вас книжка про Кон-Тики есть, но он не дает ее почитать.