Битва русских титанов

Переступив через гордость мальчишка попросился на воз.

Кормили в пути крайне скудно. Правда давали свежие овощи. На следующий день опять заставили идти босиком. Недолго женщины выдерживали, да и мальчишка у которого ноги разбиты за прошлый день, вскоре сдался. Но после обеда их опять скинули с воза и заставили еще немного помучиться. Старший надзиратель объяснил:

– Башмаки положены только взрослым мужчинам. Подростки и женщины будут только босые. Климат позволяет, а вот так приучайтесь иначе смерть.

Агнет затрепетала от мысли что их в дальнейшем ждет. И действительно лагерь был похож на казарму, и в нем содержали женщин, а в отдельном бараке и мальчиков.

Сразу же по прибытию их всех троих обрили наголо. Потом вымыли в противной, зеленоватой воде... Сам лагерь производил удручающее впечатление, так как был окружен полосами колючей проволоки. Регламент тоже простой: работа по четырнадцать часов на плантациях, и еда два раза в день. Очень голодно, и тяжело. Прямо как в рабстве из хижины дяди Тома. Но тут трудились как раз не черные, а белые. Рабыни и их дети...

Самые первые дни работы были сродни пыткам, особенно уставали спины. К счастью надсмотрщики понимая насколько тяжело так вкалывать с непривычки в первые дни были снисходительнее и позволяли лежать, немного отдыхая. Американцы практичный люди и они понимают, что нужно время чтобы врабатываться. Кроме, то работы для лучше загрузки мышц чередовались.

Агнет вкалывала как все и постепенно втягивалась в изнурительный ритм.

Её мать очень сильно похудела, но от этого даже казалась моложе, и крепче, чем прежде.

Ганс работал вместе с другими мальчиками, и Агнет его видела не часто. Но судя по всему её брат тоже втянулся в изнурительную работу. Похудел, но стал более сухим и жилистым. В лагере время от времени умирали, особенно часто пожилые женщины, но повального мора не было. Американцы лечили, а климат на юге Мексики достаточно сухой и здоровый. Все же это не джунгли.

Постепенно проходил месяц за месяцем. Наступила зима и временно затишье с полевыми работами. Американцы и англичане как раз добились успехов в Африке и сообщили об этом немцам. Правда на восточном фронте Вермахт вышел к Волге.

Зимой в тропиках довольно прохладно... Полуголые женщины старались укрыться от ночного ветра лохмотьями и разжигали костры. Так как пока сезонная работа закончилась даже пробовали развлекаться - петь и плясать.

Агнет себя физически чувствовала неплохо. Она даже окрепла от постоянно физической работы, и по сему отплясывала лихо. Но нескольким женщинам было не до смеха. У них ныли от тяжелой работы суставы, а набегавшись с севера холод усиливал боль. В общем не холодно: около пятнадцати градусов, по после летнего солнцепека, или даже сравнительно короткого, солнечного дня в зимнюю ночь холодновато.

Особенно мерзнут огрубевший девичьи ноги, и их то и дело поджимаешь и суешь поближе к костру. Холодновато и в плечах... Агнет вдруг очень даже захотелось, чтобы её обнял сильный мужчина. Но появились мальчики, из них выделялся белокурый Ганс. Волосы у мальчугана росли быстро, уже по плечи. И сам он сильно загорелый и жилистый похож на Маугли.

Брат подбежал к сестре, резко дернул за руки и предложил:

– Давай покружимся!

Агнет ответила на это:

– Я уже три часа танцевала!

Ганс приветливо хихикнул:

– Еще поскачем четыре!

Нет конечно танцевать приятнее, чем орудовать мотыгой. Можно активно размять себе косточки. Холод отступает, и тебе хорошо. И вообще, когда тело юное оно быстро привыкает переносить любые невзгоды. А сколько старух или женщин средних лет умерло не выдержав напряжения каторжной работы. А вот и её мама подскочила. Ей каторга пошла на пользу. По лицу больше тридцати лет не дашь, а талия вообще стала как у юной девушки. Правда, ноготочки на ногах, без педикюра обломанные, как кстати и у Агнет.

Девушки и мальчишки скакали вместе. Тут к сожалению не было взрослых, но некоторые пацаны уже вымахали не маленькими. Так что кое-кто постарше уже сплелся в сладострастных объятиях. Из глины один из умельцев слепил шахматы и предложил играть на поцелуи. Что было с радостью принято.

Если не считать легкого чувства голода, то было и неплохо. Ганс хоть и похудел, но не выглядел истощенным или больным, а наоборот стал подвижнее и шустрее.

Мало того, даже устроили театральное представление. Высмеивали президента США Рузвельта ковылявшего на инвалидной коляске, и толстомордого Черчилля.

Самым забавным было то, что пацан приклеив себе маленькие усики, и подражая Гитлеру пнул женщину изображающую собой Черчилля, ногой в зад. А потом утекал от неё.

Та неслась за ним оглушительно ревя. И размахивая метелкой, она выглядела комичной. На роль Черчилля избрали самую упитанную заключенную. Но при этом достаточно проворную, и она несколько раз огрела мальчишку по спине.

После чего все очень дружно и долго смеялись. Даже тыкали друг в друга пальцем словно говоря: а ты видимо фраер!

Несколько дней у заключенных были вполне счастливые. Но потом снова вернулись трудовые будни. Когда тебе глаза застилает пот, и некогда даже разогнуть спину.

Ганс чувствовал во время работы скуку. Уже обрыло ковырять мотыгой землю, тянуть плуг, таскать тяжелые носилки. Вот и сейчас он идет за таким же мальчишкой как он и сам. Смотрит на мускулистую, потную спину юного напарника и представляет себе, что это болото из черной топи. И там находится замок Кощея, где в заключении находится прекрасная принцесса. Её тоже жестокие хозяева заставляют вкалывать босиком и полуголой. И плеть свистит обрушиваясь на спину.

Ганса обожгло от удара. Надсмотрщик плотоядно усмехнулся - ему просто захотелось ударить. Мальчишки прибавляют шагу. Еще один надзиратель разбрасывает под их босые ноги угли, чтобы они вскрикнули и обожглись. Ганс раздавил уголек. Его мозолистые подошвы ощутили только легкий ожог.

Напарник тоже раздавил уголек и старался не оглядываться.

Нет собственно говоря, эта каторга размеренная суета...

Агнет тоже вот так жила и страдала и мучилась. Пусть даже трудности стали рутинными.