Битва с Непознаваемой

Имп и ломы, злобно поглядывая на веселившегося гуманоида, прозванивали приборами электронные схемы «Рин-Веспапа». Тяжелый танк тихо гудел реактором и дребезжал плохо подогнанными заплатами.

— Откуда взялись эти оккупанты? — поинтересовался Андрей. — Из аппарата военного атташе при консульстве?

— Хуже. — Вокто сделал отмашку с видом полного смирения. — Тут же курортные места, вот корпорации разных стран и построили в долине свои фактории. Повсюду частные охраняемые территории: собственность трансгалактических владельцев. Вот и прислали хозяева своих охранников — наверняка все в разведках служат или раньше служили.

Попросив несколько минут внимания, Хлау начал объяснять людям состояние танка.

Обшивку «Рин-Веспапа» подлатали на скорую руку. Пробоины в броне залепили заплатами и покрасили, так что внешне машина выглядела целой. Рулевую систему починили как следует, заменив поврежденные узлы современными аналогами. Бластеры ближнего боя были, разумеется, отключены от источников питания и заблокированы, полицейский осмотр это подтвердил. Контуры длинноствольной гравимагнитной пушки восстановлены на четверть стандартной мощности, что позволит выстреливать пластиковые снарядики со скоростью не больше двух звуковых.

Главная процессорная сеть полностью вышла из строя, поэтому инженеры собрали временную схему. «Родной» реактор заменили мощной кварковой батареей, двигатель поставили от тяжелого грузового аэромобиля. Механический движитель и приборы наблюдения работают нормально. С большим трудом удалось активировать автоматику саморемонта, но древние устройства работают медленно. Как понял земной историк, экипаж сможет водить танк по грунту на приличной скорости, поднимать машину в воздух на высоту человеческого роста, лететь не быстрее пассажирского аэробуса и стрелять имитаторами. Для короткого эпизода этого вполне достаточно, дизайнеры студии дорисуют остальное.

— Нарисуем двухчасовое сражение, — заверил Андрей и спросил в переговорное устройство: — Викуся, ты как устроилась?

— Хреново, любимый, — сообщила рыжая из кабинки стрелка-водителя. — Тут кресло на каких-то дистрофиков рассчитано. Мои ляжки не помещаются.

Сразу несколько тарогов и шерлонов бросились к лобовой маске танка, помогли Веронике покинуть тесный отсек, подрегулировали размер сиденья и вернули землянку на место. Повертевшись, она сообщила, что теперь стало чуть комфортнее. Кажется, звезда провинциальных космопортов собиралась добавить сочную непристойность, но в последний момент раздумала.

Подпрыгивавший от нетерпения маэстро потребовал начинать, ассистентка хлопнула табличкой с названием фильма, эпизода и дубля, режиссер скомандовал: «Мотор!»

— Давай, малышка, вперед на малой скорости, — попросил Андрей.

— Покатили! — обрадовалась Виктория, врубая вторую передачу.

Армированные проволокой монокристаллического титана керамические гусеницы понесли танк в сторону вражеских позиций. Преодолев окопы, в которых стреляли холостыми бойцы военно-исторического клуба, машина прибавила скорость, а потом и оторвалась от поверхности. Чаклыбин с Андреем, сидевшие в башне, время от времени разворачивали эту башню вправо-влево и водили стволом пушки вверх-вниз. Платформа с камерами и прожекторами летела рядом с танком, Паккарди свирепым голосом отдавал приказы прибавить или сбавить ход, выполнить резкий разворот, медленно развернуть башню в сторону вражеских танков, промчаться над артиллерийской позицией.

За два часа они сняли несколько дублей, не меньше десятка раз выстрелили главным калибром. Когда вымотанная Виктория отказалась терпеть такие издевательства, за штурвал сел Андрей, которому нестерпимо хотелось, как в армейские годы, порулить мощной машиной. «Рин-Веспап» оказался весьма послушен, и они от души напугали зрителей, выполнив несколько головокружительных приемов танкового боя. Эпизод, когда «Рин-Веспап» и «Хонкедикта» сошлись лоб в лоб, Паккарди назвал жемчужиной будущего фильма.

Потом отведенное земной группе время закончилось, Андрей отвел танк на площадку для крупногабаритного реквизита, и астрогренадеры, поставив винтовки в пирамиду, бросились мыть заляпанную грязью машину. Танкодром уже превращался в сказочный лес, из павильонов подтягивались жуткие существа в кошмарных доспехах. Можно было биться об заклад, что скоро начнут снимать эпическую фэнтэзню про борьбу отважных шерлонских рыцарей против местных аналогов эльфов и гоблинов.

Воспользовавшись получасовой паузой, люди вернулись в тот же кабачок, хорошенько подкрепились и поспешили в другой павильон.

При помощи декораций, макетов и голографического фона работники студии выстроили солидный сектор мегаполиса. За линией жандармского оцепления, усиленного линией военно-полицейских роботов, толпилась массовка. Посреди площади стоял отмытый и подкрашенный «Рин-Веспап». Хлау Тенточ заверил гостей, что городской пейзаж и наряды горожан точно соответствуют изображаемой эпохе. За танком выстроились пехотные подразделения: по отделению гренадер, астродесанта, спецназа и Одо-Одо. Позже мастера трехмерного дизайна дорисуют остальные подразделения, и получится парадное прохождение многочисленных войсковых колонн.

На трибуне губернаторской резиденции стояли шерлоны и тароги в мундирах. В центре, разумеется, поместили актера, загримированного под Кордо Ваглайча. Сбоку висела устаревшая платформа видеохроники — именно таким устройством пользовались журналисты Федерации Кьелтарогга сорок лет назад.

— Артист не похож, — раздраженно заворчал Всеволод. — Ведь у Кордо был очень характерный профиль: дважды повторяется закругление со скосом. Сверху круглый выпуклый лоб, острая впадина глазниц, а ниже — снова круглый нос и впадина челюстей. А что за урода нам предлагают?

Хлау деликатным шепотом объяснил, что послевоенная традиция требует изображать кровавого тирана совершенно конкретным образом, поэтому исполнять данную роль могут лишь актеры комического жанра. Между тем началась работа над первым дублем. По приказу маэстро Жозефа публика на трибуне зашевелилась, адмирал с монументальными бакенбардами сказал что-то, вызвав отрепетированный вой верноподданной толпы. Можно не сомневаться, что люди поймут сцену как всенародное благоговение перед кабтейлунком, а кьельцы посочувствуют предкам, обманутым демагогией Ваглайча.

Под рев толпы исполнитель роли кабтейлунка вприпрыжку сбежал с трибуны, развинченной походкой приблизился к танку, с помощью офицеров Одо-Одо попытался влезть на машину, но сорвался и упал. Ничего не поделаешь — согласно местной традиции, Ваглайч не может вызывать симпатий, то есть обязательно должен выглядеть смешно и глупо, как пьяный дворник. Кое-как забравшись на танк, пискляво произнес заученные фразы: дескать, каждый шерлон обязан принять смерть по воле правителя, поэтому все пойдут на фронт ради победы, предначертанной кабтейлунком. Это был совсем не тот текст, который написали для сценария Чаклыбин и Машукевич, немного смягчившие настоящую речь Кордо.