Битва самцов
Шрифт:
Я позволила Заку тоже обнять меня, несмотря на то, что его объятия были совсем не дружескими. Его горячие руки лежали на моей оголенной талии, поскольку я надела джинсы и короткий топ. Можно сказать, Зак откровенно лапал меня. Вдыхая мой запах, он тихо прошептал на ухо:
– Я буду ждать тебя. И пусть на это уйдут годы. Я терпеливый.
Я не стала обижать его и говорить, что ему придётся ждать до старости. Легонько отстранилась, вытерла мокрые от влаги щёки и постаралась взять себя в руки.
Мальчишки уже собирались сесть в такси, как вдруг на территории появилась машина. Я уже знала,
– Мой брат Корбин и друг детства Зак… э-э-э… наш друг детства. То есть, мой и Корбина. А это Вон – друг Читтапона.
Вон улыбнулся своей широкой и безумно обаятельной улыбкой, затем протянул руку моему брату. Я видела, как Корбин колебался, прежде чем ответить на рукопожатие, но он это сделал. И я гордилась своим двадцатиоднолетним братом. Мы с Воном некоторое время стояли, глядя вслед удаляющемуся такси, я махала рукой, ручейки слёз бежали без остановки. Потом, когда я успокоилась, Вон резко сказал:
– Теперь можем ехать?
– Куда? – удивилась я.
– Увидишь.
– А…
– Просто поехали, Элора. Думаю, тебе необходимо развеяться.
Я бросила на него озадаченный взгляд, но больше вопросов не стала задавать.
– Только сумочку возьму.
Сделала шаг к дому, но он поймал меня за руку.
– Зачем тебе сумочка? Если ты думаешь о кредитных картах, то не беспокойся, я за всё заплачу. Садись в машину.
Проверив, на месте ли телефон, я без сопротивления забралась в его спорткар. Мы отправились в бильярдную. Уж не знаю, откуда у Вона возникла эта бредовая идея, но я долго смеялась.
– Я не умею играть в бильярд!
– Не волнуйся, это не сложно. Я научу.
– Уж лучше ты отвёз бы меня на трассу и предложил погонять.
– Поставлю галочку, – весело сказал Вон, а потом показал куда-то за мою спину. – Бери кий.
– Кий?
Мне вдруг стало стыдно, потому что я не знала, что такое кий, биток, луза. Единственное знакомое слово оказалось «пирамида». Однако Вон очень доходчиво объяснял на чистом английском, что здесь есть и для чего. Он показал несколько ударов. Самое интересное, что у всех этих ударов тоже были свои названия, положение шаров тоже имело смысл. У меня голова шла кругом.
– Ладно, – заключил Вон, отходя в сторону. – Попробуй разбить пирамиду.
Я не была уверена, что справлюсь и боялась ударить в грязь лицом, хотя кроме нас с Воном, казалось, никого больше не было. Я подошла к бильярдному столу. Внимательные глаза Вона изучали мои движения и поведение, обожгли ложбинку между грудями, когда я нагнулась и прицелилась. Я съежилась, но деваться было некуда. Когда я ударила, шары разлетелись в разные стороны.
– Совсем неплохо, Элора! – похвалил меня Вон, наградив сногсшибательной улыбкой. Не знаю почему, но мне очень нравилось видеть Вона улыбающимся. У него красивая, широкая улыбка и ровные белые зубы.
После этого я включилась в игру, но если быть откровенной, то в детский азарт бесцельного
катания шаров по столу. Вон показывал удары, я пыталась повторить. Мы смеялись, дурачились, веселились, словно подростки. Вон попросил меня попробовать загнать шар в лузу. Я с боевой готовностью наставила кий на биток – потихоньку учила слова – и ударила. Метко! Он улетел туда, куда нужно, а за ним ещё два. Я запрыгала, хлопая в ладоши.– У меня получилось!
Кто-то ещё начал хлопать, но это был не Вон, ведь он стоял передо мной и я видела, где его руки. Резко обернувшись, я увидела старого знакомого – Тхэ Ёна.
– Отличный удар, американка! – воскликнул он.
Теперь я была уверена, что его волосы розовые в тон губ с характерно выраженной насмешкой. Несколько угловатые скулы присущие многим корейцам; азиатские, но довольно выразительные глаза. Он стоял прямо передо мной в непринуждённой позе, глядя на меня. Я почувствовала руки Вона на своих плечах.
– Оправился после драки? – с изрядной долей ехидства спросил Вон.
– До сих пор не могу понять, почему затвоюподружку впрягся Чит. Или ты даёшь её всем напрокат? Может, и со мной поделишься?
Услышав такое, мои глаза округлились, а внутри поднялась волна ярости. Да как он смеет? Дёрнулась вперёд, но Вон оттянул меня назад, обхватил талию руками – обнял так, как обнимают своих возлюбленных. Я не видела его лица, но по голосу поняла, что он улыбается.
– Чит – мой друг. А друзья должны быть рядом в нужный момент.
– А мне показалось, что тебе абсолютно наплевать на неё. Чит дрался с такой злостью, будто она принадлежит ему.
– Подбери свои слюни, Тэён, – из уст Вона имя звучало слитно, без чёткого «хэ». – Иди, куда шёл подобру-поздорову.
Дальше они перешли на корейский язык, я ничего не понимала, но, в конце концов, Тхэ Ён сдался и ушёл. Я сбросила со своей талии руки Вона и с серьёзным видом посмотрела на него.
– Долго я ещё буду скрывать, что Чит – мой муж? Нас могут неправильно понять.
Вон больше не улыбался, подошёл ко мне и убрал непослушные золотые пряди за уши. Мне показалось, что он сделал это неосознанно, мыслями он был словно не со мной.
– Ты притягиваешь мужчин, Элора. Будь осторожна. А за ответом иди к своему мужу.
~~~
Читтапон приехал рано утром в четверг, когда я ещё спала. Он разбудил меня лёгким поцелуем в щёку. Я приоткрыла глаза, но он уже вышел из комнаты, а я продолжила спать, решив, что мне это приснилось.
Часов в десять я вышла к завтраку, но ела в гордом одиночестве. Удалось выяснить у Чиа, что Читтапон уехал на работу. Мне вдруг стало так грустно, что плакать захотелось. Неужели я соскучилась? Нет. Я предпочитала думать, что Чит – единственный человек, с кем я могу поговорить здесь. Мне всего лишь одиноко. И всё же дала волю чувствам, проревев в комнате до самого обеда. Потом я долго лежала на кровати, глядя заплаканными глазами в окно. В один момент я бросила взгляд на комод и вдруг заметила голубого цвета золотинку. Подойдя ближе, я поняла, что Чит оставил мне подарок. Не знаю почему, но вдруг слёзы покатились из глаз. Я села на кровать и развернула подарок.