Битва троллей

И только когда несколько троллей перед ним начали переговариваться, влахак смог выбраться из этих мыслей. Пока Стен погружался в свои заботы, троллям, похоже, было совсем неплохо. Они тихо переговаривались, шутили, разыгрывали друг друга, смеялись и вообще казались сейчас самыми мирными существами под землей. До этого Стен настолько был занят своим собственным миром, что даже не замечал, как сильно тролли наслаждались возвращением домой. И тут до него донеслось глубокое, медленное пение; несколько троллей пели песню без слов, от которой, казалось, содрогается воздух. Эта песнь неслась по туннелю, отражаясь от стен, и вместе с собственным эхом стала такой проникновенной, что потрясла Стена до глубины души.

И хотя он не различал слов, человек испытал все чувства троллей, которые выражались в этой песне. Гордость и печаль, победа и поражение звучали в этих темных звуках, усиливаясь от голоса к голосу, пока они, казалось, не наполнили весь подземный мир. Стен почувствовал, как его тоже подхватила эта песня, и он забылся в музыке, которая несла в себе и его собственную противоречивость.

Так он и шел сквозь темноту, сопровождаемый песнями троллей. «Возможно, они все-таки более похожи на нас, чем мне казалось», — подумал Стен, в то время как подземный мир принимал его в себя.

37

— Кто еще?

— Старес, Антра, Оден, Цорге…

Список, казалось, был бесконечным. Пальцы Тамара так сильно сжали край стола, на который он опирался, что косточки побелели. В уме прокручивались имена погибших и пропавших, которых Рурьос называл бесцветным голосом.

Юный марчег понимал, что этот список должен привести его в ярость. Он хотел ненавидеть, но больше не был способен ни на какие сильные чувства. Только глухое отчаяние, которое заглушало все остальные переживания, поднялось у него внутри.

— Катастрофа, — закончил Рурьос свою речь. — И это еще не все.

— Есть еще плохие новости? — спросил Тамар, не поднимая глаз на ветерана.

— Да. Сообщения наших лазутчиков.

— Позволь угадать: Сцилас следует за нами по пятам?

— Он повернул и идет на запад. Его кавалерия уже подошла к Маги.

Тамар с удивлением посмотрел на старого воина, усталое лицо которого было омрачено беспокойством. Сложный марш-бросок во время бегства на юг не прошел бесследно и для Тамара, но от Рурьоса вообще осталась одна тень.

— На запад? — повторил вдруг юный марчег.

Он быстро раскрыл карту на столе и провел пальцем по течению Маги, на берегу которой остатки объединенной армии разбили лагерь.

— Тогда Сцилас окажется между нами и Теремией. Теперь влахакам отрезан путь назад.

— Не только им, — мрачно перебил его Рурьос. — На северо-западе Сцилас стоит с основной частью своей армии. На западе ждет его кавалерия, которая довольно долго сможет удерживать любую попытку прорваться, пока подоспевшая пехота не пойдет в атаку. На юге протекает Маги, которую мы не сможем пересечь без лодок.

— Мы можем пойти на восток, вглубь Сиревы.

— А потом? Турдуй все еще занят солдатами Сциласа. Единственной надеждой был бы быстрый штурм. Но если дракон сможет удержать город и нам останется только осада, тогда его армия развернется к нам и разобьет нас прямо под стенами своего собственного города!

Хотя Тамар и взвесил тщательно все слова ветерана, он в конце концов должен был признать, что тот прав.

— Куда еще? — мрачно спросил Рурьос, но Тамар не знал, что ответить.

«Нам остается только дорога на север в непроходимые горы. Но там мы станем не более чем кучкой беззаконных, которые скрываются в долинах. Вряд ли я смогу найти достаточно воинов, чтобы еще раз открыто противостоять ему».

Казалось, Рурьоса занимали похожие мысли, так как он задумчиво поскреб свой небритый подбородок и уныло покачал головой.

— Если мы сейчас спрячемся, то Сцилас объявит о своей победе и, возможно, сразу займет трон Ардолии. Как много масридов устремится к нему, когда он пообещает им новое покорение влахаков?

— Слишком много, — пробормотал Тамар.

Солдаты в лагере все еще были обессилены переходом и подавлены ужасом поражения. Однако уже скоро начнется недовольство. И хотя вопреки всем надеждам им удалось уйти от войска марчега Ласцлара не в беспорядочном бегстве, а организованно, потери все же были ужасными. Моральный дух воинов висел на тонкой ниточке, которая готова была порваться в любую секунду. Юный марчег чувствовал беспокойство и страх в лагере, он видел их в глазах своих воинов, слышал в перешептываниях у костра.

— Приведи мне госпожу Флорес, — резко приказал он. — Мне нужно обсудить с ней кое-что.

Не поднимая глаз на Рурьоса, Тамар знал, что на лице ветерана появилось выражение презрения. Но он ничего не сказал, а только молча вышел из шатра и исчез. Тамар со вздохом опустился на низкий стул и погрузился в безутешные мысли над картой страны, которая кусочек за кусочком ускользала от него. И только когда полотнище входа откинулось, марчег снова поднял голову.

Флорес сал Дабран тоже выглядела уставшей. Ее камзол был весь заляпан кровью, грязный и разорванный. В таком виде она больше походила на нищенку с улиц Турдуя. Но хоть лицо Флорес и было бледным, а под глазами легли темные круги, оно выражало решительность, которой Тамар всегда завидовал.

— Марчег, вы посылали за мной?

— Да. Есть новости и, к сожалению, совсем не хорошие, — добавил Тамар и указал на карту. — Сцилас отрезал вам путь на запад. Он пытается прижать нас к реке.

Теперь уже лицо Флорес выражало беспокойство, когда она склонилась над столом и начала изучать карту. Ее взгляд прошелся по карте, она сжала руки в кулаки.

— Вот ублюдок, — выдала она.

— Для нас положение выглядит не лучше. На востоке у нас едва ли есть возможность выступить в бой против Сциласа и при этом победить.

Тамар покачал головой.

— Слишком велика опасность, что мы простоим там слишком долго, так что нас догонит армия Сциласа. Мы можем сбежать на север, но как нам кормить целую армию?

— Но, с другой стороны, нельзя, чтобы марчег Ласцлар навязал нам битву. Не сейчас, иначе он просто уничтожит нас. Воины обессилены; к тому же все еще сильно подавлены поражением. Мы не сможем выстоять в мало-мальски серьезной атаке.

— Я знаю, — ответил Тамар и опустил голову на руки. — Мы в ловушке. Или же мы сбегаем и прячемся в горах, где умираем медленной смертью, или же принимаем вызов и умираем быстро.

— Или же мы идем на юг.

Тамар растерянно посмотрел на боярыню, потом горько улыбнулся.

— Прекрасная идея, госпожа Флорес: только не забывайте о том, что перед нами этот трижды проклятый поток!

— Нам как раз через него и нужно перебраться на ту сторону.

— Да? Но прежде чем мы успеем построить достаточно лодок, Сцилас уже будет здесь. Что нам делать? Плыть?

— А вы послушайте меня, — ответила Флорес, и робкая улыбка озарила ее лицо.

Несмотря на продолжительную летнюю жару, вода в реке была очень холодной. В Маги впадали горные речки, истоки которых были на вечно заснеженных вершинах Соркат. Тем не менее Тамар без промедления нырнул в ее воды. Марчег молча бранил себя за собственное безрассудство. «И почему я согласился принять участие в этой рискованной операции? Это такое безрассудство». Но при обсуждении плана участие в этой вылазке показалось ему хорошей идеей. Ему сейчас срочно нужно было восстановить доверие своих воинов. Если он еще не совсем потерял его, то вся надежда было на это.