Битва в кружке пива
Шрифт:
– Ужин его зовут, а её завтрак, - сварливым голосом сказала перешедшая к печи старуха. Подошедшая к ней и заговорившая что-то тихим голосом Альма, отвлекла её внимание от гостей.
– Ужин, ах какое занимательное имя, - просюсюкал Трамс подвигаясь к мальчику. Капитан поморщился и хотел было что-то сказать, но тут мальчик оторвался от леденца и обвёл всех взглядом своих больших жёлтых с вертикальным зрачком глаз. Потом улыбнулся Трамсу, продемонстрировав два ряда острых зубов и лизнул леденец чёрным раздвоенным языком. Трамс побледнел и начал отодвигаться.
– Хватит рассиживаться,
Мальчик быстро сжевал леденец вместе с палочкой, после чего разделся, аккуратно сложив одежду на лавку. Подошёл к старухе и сел на подставленную лопату. Старуха открыла заслонку устья печи, оттуда пахнуло сильным жаром.
– Иииеэх, - Выдохнула старуха, задвигая лопату с мальчиком в печь. Вынув, пустую лопату, старуха закрыла заслонку. Запахло горелым мясом и паленой шерстью. Сидящие на лавках с ужасом смотрели на старуху, некоторые с трудом сдерживали рвоту.
– А я?
– Тоненьким голоском обижено спросила девочка.
– А ты потом!
– Рыкнула старуха.
– Я сейчас хочу!
– Капризно надула губы девочка.
– Потом я сказала!
– Опять рыкнула старуха, и тем же рыкающим голосом ласково обратилась к гостям, - Гости дорогие сейчас испечётся, мясца свежего отведаем, - и, закатив глаза, басом добавила, - С кровью!
После чего взяла кочергу и открыла заслонку. Мимо нее, сверкнув белыми ягодицами, промелькнула девочка и скрылась в бушующем пламени. Сидящие на лавках успели заметить, как вспыхнул и моментально сгорел синий бант, который девочка не успела снять. Гости с ужасом посмотрели на две горки аккуратно сложенной детской одежды. Ещё сильнее запахло горелым мясом и палёной шерстью. Еле сдерживая рвоту, Трамс рванул на улицу.
– Мы, пожалуй, не будем вас стеснять, - попытался изобразить вежливый поклон капитан, пятясь к двери, весь его отряд уже выскочил наружу вслед за Трамсом.
– Куда ж вы гости дорогие, а я хотела ещё вами баньку растопить, тьфу с вами, уже заговариваться начала, за одно и помылась бы!
– Дребезжащим басом закричала им вслед старуха.
– Сидеть, - негромко приказала наёмница, попытавшимся было улизнуть из избушки Франку и Дорну.
– Сейчас, сейчас ужинать будем, - забормотала старуха, вытащила из раскалённой печи протвинь с вкусно пахнущим жареным поросёнком и поставила его на стол накрытый белоснежной скатертью.
– Что это?
– Спросил, принюхиваясь, Франк.
– Раньше было маленькой свиньёй, а теперь жаркое, с лесными травками тоже принюхиваясь, ответила наёмница и, уже обращаясь к старухе, сказала:
– Ихха, мне кажется, с запахами ты перестаралась, откуда палёной шерсти взяться-то было?
– Зато проняло-то, как, - звонко засмеялась старуха.
В кабинете колдуна шло важное совещание. Об этом свидетельствовала на половину опустошённая бутылка вина столе и ещё пять пустых под столом. Совещались Колдун и его друг граф Роберт, первый министр и глава всех разведслужб Федерации.
– Ты меня уважаешь?
– Поднял очередной серьёзный вопрос повестки дня Колдун. Ответить граф Роберт не успел, дверь распахнулась, и на пороге появился слуга викторианской
– Сколько раз тебе ...
– Колдун попытался сфокусировать взгляд на слуге, - Чтоб без доклада не ик ...
– А если хочешь ик, - поддержал Колдуна граф Роберт, - То мог бы там под дверью, всё что тебе приспичило... Ик, доложить. И не отвлекать тут нас от важных дел!
Слуга с достоинством поклонился:
– Там, ваша милость, жертвы возмущаются.
– И что им надо?
– Попытался нахмурить брови колдун.
– Волнуются, когда жертвоприношение начнётся? Они и в баню сходили, и накрасились, уже и оделись, вернее разделись, давно готовы и ждут.
– У нас тут...
– начал граф, но замолчал, увидев как от сильного толчка в спину, слуга вылетел на средину кабинета. В кабинет ворвались пять рассерженных девушек, почти совсем раздетых.
– Мы... Нас... Три дня... В жертву... Когда?
– Все разом громко и возмущенно заговорили девушки.
– Мааалчать! Я великий... У меня тут...
– Попытался поймать ускользающую мысль Колдун, - У меня тут... Великий...
Девушки замолчали и восхищённо уставились на Колдуна. Колдун сумел, наконец, сфокусировать взгляд, взгляд сфокусировался и остановился на совсем полураздетых девушках. И Колдун смущённо попытался продолжить свою уже совсем ускользнувшую мысль:
– Ну, не великий у меня, а большой...
– И услышав хмык графа Роберта, запутался окончательно, - Ну не совсем большой...
– Милые дамы, - пришёл на помощь своему другу граф, - Мы тут решаем важные вопросы, ик, безопасности и обороны страны.
– Он с трудом оторвал свои глаза от раздетых девушек, и оторванные глаза переместились на пустые бутылки под столом. Граф сосредоточился и произнёс, глядя на эти пустые бутылки:
– Родина в опасности! Враг под столом... Эээ... У ворот!
– Да!
– Подержал его, наконец согнавший часть мыслей в кучу Колдун, - Никаких жертв пока Родина в опасности! И не от кого, совсем, пока не победим...
– А как же традиция? Ведь надо ж соблюдать... Каждые три дня... Хотя бы по одной...
– Опять хором заговорили девушки, жалобно глядя на Колдуна. Колдун беспомощно перевёл глаз на слугу:
– Арчибальд...
– Традиция это святое! Традиции надо чтить!
– Мстительно изрёк слуга.
– На время военной опасности действия традиций приостанавливаются, вплоть до... Ик!
– Попытался прийти на помощь граф, и решительно закончил:
– Приказ первого проконсула Федерации Свободных Государств!
– Какой приказ?
– Удивлённо спросил Арчибальд, за всю его многовековую службу чёрным колдунам, традиции жертвоприношений чтились и никогда не нарушались.
– Приказ военного времени!
– Граф посмотрел на часы, - Военное время два часа пополудни. Издаёшь приказ?
– Он посмотрел на колдуна. Колдун победно обвёл всех взглядом, три раза. Первый раз он не смог разглядеть, второй раз - разглядел, но пьяный взгляд не смог остановиться, и пошёл на третий круг.
– Издаю! И чтоб комендантский час, ик! Ты! Немедленно!
– Указал Колдун в сторону девушек и закончил свою мысль, - Каждая, комендантский час...