Битва за Днепр. 1943 г.

Вновь послушаем Ф. Меллентина:

Были все основания предполагать, что русские готовят удар на стыке 13-го и 59-го корпусов, и поэтому мы получили задачу упредить их наступление. Бальк принял решение прибегнуть еще раз к обходному маневру, который оказывался до этого роковым для многих дивизий и корпусов русских и проводился нами с большим искусством. С этой целью 7-й танковой дивизии был дан приказ переправиться через реку Ирша севернее Малина и захватить большой плацдарм. После выполнения этой задачи, по замыслу Балька, 1-я танковая дивизия и дивизия «Лейбштандарт» за два ночных перехода должны были сосредоточиться южнее Коростеня, откуда предполагалось нанести внезапный удар севернее Мелени. Одновременно должна была перейти в наступление с плацдарма у Малина и 7-я танковая дивизия. В случае осуществления такого маневра в котле оказались бы значительные силы русских, сосредоточенные около Мелени.

Сосредоточение 1-й танковой дивизии и дивизии «Лейбштандарт» проводилось с соблюдением всех мер предосторожности. Ведение разведки было запрещено. Мы полностью полагались на боевую выучку этих двух дивизий и надеялись, что они сумеют осуществить внезапный прорыв фронта русских западнее Мелени. Начало наступления было назначено на 9:00 16 декабря, и дивизии заняли исходное положение почти вовремя.

Наступление проводилось с сильной артиллерийской подготовкой. 30 артиллерийских батарей и минометная бригада сосредоточили свой огонь перед фронтом дивизии «Лейбштандарт», которая наступала при поддержке приданных ей танков 1-й танковой дивизии. Как только дивизия «Лейбштандарт» добилась некоторого успеха, артиллерия и минометы перенесли свой огонь в полосу 1-й танковой дивизии. Мотопехота этой дивизии наступала на противника с фронта, а танки, которые действовали вместе с дивизией «Лейбштандарт», повернули на запад и нанесли удар во фланг и тыл русским частям. Такой сложный вариант наступления мог быть осуществлен только войскам и обладающими высокими боевыми качествами. Две участвующие в наступлении дивизии как раз были одними из лучших дивизий германской армии, они прорвали оборону противника и, развивая прорыв, продвинулись на значительную глубину. 7-я танковая дивизия Мантейфеля также имела успех, и к исходу дня 16 декабря мы надеялись, что в районе Мелени создастся положение, напоминающее Танненбергскую битву в миниатюре.

Заметим, что вопреки убеждению Меллентина (и карте в его книге) Малин немцами так и не был захвачен – 7-й танковой дивизии удалось создать лишь плацдарм западнее города. На нем были сосредоточены 7-я танковая и 112-я пехотная дивизии, но их наступление полностью провалилось.

Э. Раус описывает ход дальнейшей операции так:

На второй стадии операции мы планировали консолидировать наши позиции. Чтобы очистить заболоченные леса вдоль реки Ирша от противника и установить непосредственный контакт между 59-м и 13-м корпусами, 48-й танковый корпус повернул в район Коростеня и 16 декабря атаковал с двух сторон русские силы на болотах. 1-я танковая дивизия и 1-я танковая дивизия СС вместе с корпусной группой «С» генерал-майора Вольфганга Ланге (временное соединение силой около дивизии, состоящее из 3 ослабленных пехотных дивизий, сведенных в полк каждая) ударили из Коростеня на юго-запад, а 7-я танковая и 112-я пехотная (генерал-лейтенант Теобальд Либ) дивизии ударили с позиций к югу от реки в направлении на северо-восток. Северное соединение, двигаясь по открытой местности вдоль железной дороги на Киев, сначала наступало очень быстро, но южная группа сразу затормозила, так как ей пришлось вести тяжелые бои в лесах. Тем не менее 17 декабря танковые авангарды встретились. Наши войска все еще продирались сквозь чащи на берегах Ирши, когда внезапно сильное танковое соединение русских нанесло им фланговый удар с севера.

Э. Раус выдает желаемое за действительное – «танковые авангарды» так никогда и не встретились, и кольцо у Мелени замкнуть не удалось. Как ни странно, Меллентин здесь куда более скромен – он весьма неохотно признает, что окружения не получилось. Тем более, что восточнее Коростеня противника ждала неудача. 17 декабря немецкие войска начали наступление вдоль железной дороги на Киев. К 19 декабря ударная танковая группировка достигла станции Чеповичи и заняла ее. Однако по приказу командующего 60-й армией в течение ночи на 20 декабря части 4-го гвардейского танкового корпуса были переброшены вдоль фронта на 30 км и к утру вышли в район Чеповичей и севернее, где заняли оборону вместе со 11-й танковой бригадой 25-го танкового корпуса, прибывшего из резерва Ставки.

17-20 декабря восточнее Коростеня противнику удалось потеснить оборону 24-го стрелкового корпуса, но затем он был контратакован силами 13-й и 14-й гвардейских танковых бригад. Во взаимодействии с пехотой танковые бригады в течение трех суток боев остановили прорвавшуюся вражескую группировку и отбросили ее к Коростеню.

Поэтому Меллентин предпочитает сосредоточить свое внимание на событиях, происходивших несколько южнее – так называемом «котле у Мелени», который на самом деле не был и котлом:

На второй стадии операции мы планировали консолидировать наши позиции. Чтобы очистить заболоченные леса вдоль реки Ирша от противника и установить непосредственный контакт между 59-м и 13-м корпусами, 48-й танковый корпус повернул в район Коростеня и 16 декабря атаковал с двух сторон русские силы на болотах. 1-я танковая дивизия и 1-я танковая дивизия СС вместе с корпусной группой «С» генерал-майора Вольфганга Ланге (временное соединение силой около дивизии, состоящее из 3 ослабленных пехотных дивизий, сведенных в полк каждая) ударили из Коростеня на юго-запад, а 7-я танковая и 112-я пехотная (генерал-лейтенант Теобальд Либ) дивизии ударили с позиций к югу от реки в направлении на северо-восток. Северное

В последующие дни мы прилагали все усилия, стремясь сомкнуть клещи вокруг значительных, но не известных нам сил русских в районе Мелени. 7-я танковая дивизия вела тяжелые бои, а дивизия «Лейб-штандарт» уничтожила 46 танков. Сопротивление русских становилось все более решительным, а 21 декабря они предприняли неожиданные для нас по своей силе контратаки. Ведя ожесточенные бои на внутреннем и внешнем фронте намечавшегося окружения, наши героические части с честью выходили из всех опасных положений, но русские оказались значительно сильнее, чем мы предполагали.

Днем 21 декабря в наш штаб была доставлена карта, найденная у убитого русского майора. К нашему удивлению, оказалось, что мы пытались окружить у Мелени не менее 3 танковых и 4 стрелковых корпусов русских. Видимо, русские сосредоточивали свои силы для крупнейшего наступления от района Мелени на Житомир, и наше собственное наступление тремя танковыми дивизиями должно было показаться им необычайной дерзостью.

В 15:00 нам стало известно, что у русских созвано большое совещание командиров соединений. Этот факт, а также общая обстановка на нашем фронте свидетельствовали о том, что русские меняют свой план действий. Было вполне вероятно, что они откажутся от первоначального наступления на Житомир и сосредоточат все свои усилия на уничтожении 48-го танкового корпуса. Исходя из такой оценки, мы приняли решение перейти к обороне и отказаться от попытки окружить войска, намного превосходящие наши собственные силы. Тем не менее дивизия «Лейбштандарт» получила приказ попытаться овладеть Меленью и соединиться с частями 7-й танковой дивизии южнее полуокруженной группировки русских.

По утверждению К. С. Москаленко, упомянутая Меллентином карта была подброшена немцам советской разведкой. Это похоже на правду, поскольку от двух из трех танковых корпусов здесь действовали только отдельные бригады, а четырех (!) стрелковых корпусов у Мелени не было и быть не могло. Между Малином и шоссе Житомир-Коростень находилась лишь часть 24-го стрелкового корпуса, а также несколько дивизий из состава 13-го и 15-го корпусов, отошедшие на север с линии Черняхов-Радомышль. Кроме того, Москаленко приводит приказ командования фронтом от 18 декабря, который требовал от командующих 13-й и 60-й армиями с утра 19 декабря демонстрировать противнику готовность к крупному наступлению в районе Сарновичей, Мелени и Чеповичей, в направлении на запад и юго-запад, для чего следовало показать сосредоточение крупных сил пехоты, артиллерии, в том числе танковой армии Рыбалко в районе Ходаки, Стремигород, организовать работу ложных радиосетей, а главное – широко «распустить слухи, что на всем фронте мы перешли к жесткой обороне, а на коростеньском направлении будем наступать».

Дезинформационные меры сделали свое дело – даже после войны немцы искренне считали, что вели бои против советской ударной группировки. Э. Раус пишет:

Учитывая наши ограниченные силы, ни фельдмаршал фон Манштейн, ни я сам даже не планировали столь крупной операции, не говоря уже о трудностях, с которыми мы столкнулись бы, если бы углубились в заболоченные леса между реками Тетерев и Днепр. Действительно, цели нашей упреждающей атаки были достигнуты, создание непрерывной линии пехотного фронта продолжалось. Несмотря на огромные потери только что прибывших пехотных и танковых соединений, отчаянная контратака ничего не дала противнику. Мы отбили все удары, хотя после тяжелых боев. Только 17 декабря русские потеряли более 80 танков, в последующие два дня их атаки стоили им еще более 150 танков. Мелкие выпады пехоты, поддержанной танками, против позиций 13-го корпуса тоже были безрезультатны.

Таким образом, в ходе наступления с 6 по 19 декабря немцы уничтожили 430 советских танков – столько машин здесь просто не могло быть, даже если помимо 210 танков и САУ 4-го гвардейского танкового корпуса учитывать потрепанную еще под Фастовым 55-ю танковую бригаду 7-го гвардейского танкового корпуса и около 70 танков переброшенной к Чеповичам 111-й бригады 25-го танкового корпуса.

20-21 декабря командование фронта передало в состав обороняющейся в районе Коростеня 13-й армии весь 25-й танковый корпус Ф. Г. Аникушина (111-я, 162-я, 175-я танковые и 20-я мотострелковая бригады). Корпус к началу боев насчитывал 229 танков и САУ. 22 декабря советские танкисты нанесли удар, выбив противника со станции Чеповичи и из Стремигорода. По советским донесениям здесь было уничтожено 120 вражеских танков (цифра тоже явно преувеличенная) и еще 48 захвачено. В Стремигороде танкистами 175-й танковой бригады были захвачены два штабных автобуса, принадлежащих танковой дивизии СС «Рейх» [115] и 12 офицеров штаба, а также 8 исправных танков. Попытки противника отбить Стремигород не увенчались успехом.

115

Возможно, здесь в документах ошибка и имеется в виду «Лейбштандарт».