Битва За Масть

Ну никак, никак, не могла полюбить она жениха внучки по-настоящему!

А сам жених, как назло, все не ехал и не ехал! Где его носит? Ведь обещал же...

* * *

За окном смеркалось. Настенные часы над дверью в переговорную показывали почти восемь. Уже всерьез и окончательно перепуганная и не находившая себе места Людочка тихонечко узкими ноготками поскреблась в дверь. Не услышав никакого ответа, она несколько раз костяшками пальцев постучала в кабинет шефа:

– Артур Вениаминович... Артур Вениаминович... Артур...

И, наконец, дождалась. Из-за двери раздался истерический, сбивающийся на фальцет вопль Артура:

– Заткнись!!! Бестолочь!

Такого Людочка уж точно не ожидала! Это ее-то, ее - и такими словами. Оскорбленная до глубины души, она вернулась на свое место за конторкой и, на всякий случай оглянувшись вокруг, показала дурацкой двери, а вместе с ней и Артуру Вениаминовичу язык. Сам - бестолочь. Сволочь!

"Сволочь" опустил голову и неподвижным взглядом уставился на свое отражение в полированном столе. Исподлобья посматривая на Артура, Саша катал на ладони кости. Все устали.

– Ну, ты понял, наконец, чего я хочу?
– Белов обратился к своему визави так, будто разговаривал с умственно отсталым ребенком.

Саша сейчас и в самом деле напоминал то ли учителя, то ли врача, которому без конца приходится иметь дело с полными придурками. Для общения с ними нужно терпение, терпение и еще раз терпение. Иначе все бесполезно. Ну не по голове же их бить в самом-то деле!

Артур неопределенно покачал головой, и Саша продолжил терапевтический сеанс:

– Фуфло. Люди по делу пришли, а ты себя ведешь, как черт последний.

Артур, кажется, оцепенел окончательно. Прямо не человек - соляной столб, не сдвинуть.

А Саша по-прежнему гнул свое, капля - она и камень точит, а соль тем более.

– Ладно. Ты человек умный, ты ж видишь, это не накат, а реакция на твое поведение.

– Артурка! Твое здоровье!
– влез в разговор уже порядком поднабравшийся Пчела.

Фил, устроившись в глубоком кресле, острием тесака осторожно выковыривал грязь из-под ногтей.

Артур что-то тихо бормотал себе под нос. И лишь в какой-то момент вскинулся и произнес в пространство членораздельно и тоскливо:

– Мне в банк надо было. Я, блин, кредит просрал.

Саша дружелюбно потрепал его по плечу:

– Да не сердись, Артур, ну, кредитом больше, кредитом меньше... Слушай лучше. Ты дела большие ведешь, наверняка без заморочек не обходится. А у меня юрист есть, международник, очень толковый. Давай я его подгоню, он там посмотрит контракты, то-се, может, посоветует что дельное. А?

Саша ласково посмотрел Артуру в глаза. В них отражались вселенская тоска и Пчела, нахлобучивший на голову рыцарский шлем. При этом Пчела ухитрялся еще и курить. Дым валил изо всех щелей.

– Дай-ка померять, - заинтересовался игрушкой и Фил, но Пчела лишь отмахнулся.

Тогда Фил, похоже, не рассчитав силы, тупым концом тесака засветил рыцарю по блестящей макушке. Звон металла слился с воплем Пчелы:

– Озверел, что ли?

– Опричники, тихо!
– по-отечески улыбаясь, прикрикнул на шалунов Саша и вновь повернулся к Артуру, ожидая ответа.

"Родишь ты когда-нибудь, козел, или как?" - сказал он про себя.

Артур устало потер лоб пятерней. Похоже, он сломался:

– Если действительно толковый юрист, почему нет?

– Толковый, толковый. Ас...
– успокоил его повеселевший Саша.

Склонившись над нардами, Саша бросил кости в последний раз. Выпали две шестерки. Артур, не веря своим глазам, несколько раз посмотрел на кубики и на Сашу. Эти две последние шестерки удивили его едва ли не больше, чем все то, что ему пришлось пережить за последние восемь часов. То есть, можно сказать, за классический рабочий день.

– Ладно, опричники, пошли, - бросил Саша, надевая свой черный кожаный плащ. И добавил специально для Артура: - Я, кстати, тоже кое-куда опоздал...

III

Саша не просто опоздал на примерку, а появился на пороге, когда Оля уже собиралась ложиться спать. Одна. Назло.

"Буду спать по диагонали", - подумала Оля, держа в руках фату и не зная, куда ее приспособить. В конце концов она повесила ее на тот же крючок, на котором висела скрипка. И этот неожиданный натюрморт расстроил ее - фата показалась могильным венком, который кто-то возложил на всю ее сегодняшнюю и будущую жизнь.

Тут, как ни в чем не бывало, и явился Саша.

– Если хочешь знать, это подлость просто!
– с обидой в голосе обратилась Оля к дражайшему жениху.

Саша встряхнул свой кожаный плащ и аккуратно повесил его на плечики:

– Здрасьте. Подлость - это когда, извини, спид в нагрузку получают.

– При чем здесь спид, когда у нас свадьба?!

Она стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Сквозь легкую ткань голубого халата просвечивало ее худенькое тело, выглядевшее в лунном свете особенно соблазнительно.

Саша прислонился к стенке и внимательно посмотрел на подругу, потом сбросил испачканные грязью ботинки:

– Оленька, конечно, ни при чем. Это я так, к слову.

Оля не собиралась сдаваться, бабушка хорошенько попилила ее перед уходом, прямо как заправская скрипачка:

– Мы тебя, идиотки, два часа ждали! Последняя примерка, теперь не изменишь ничего. Она сразу шить будет.

Саша уже стянул и джемпер:

– Ну и замечательно. Я вам целиком доверяю. В платьях ни-че-го не понимаю, правда, Оль.

– Меня бабуля замучила просто! "Вот, он необязательный, он такой, он сякой"...

Саша улыбнулся, как Чеширский кот - от уха до уха:

– А ты отвечай: "Любовь зла, полюбишь и братка".

Пристально глядя на нее, Саша методично расстегивал пуговицы, снимал рубашку, майку, взялся за брючный ремень. Оля, слегка обалдев, продолжала говорить по инерции, непроизвольно меняя тон:

– Я хотела вместе, чтоб ты одобрил, а ты как всегда...

Не отрывая смеющегося взгляда от невесты, Саша начал расстегивать брюки.

– Хотела вместе, говоришь? Хорошая идея. Главное - своевременно! брюки отправились вслед за рубашкой.