Битва за Норд-Ост
Шрифт:
Между тем с начала 1991 года страна стала жить под знаком «чрезвычайщины», что создавало в обществе тяжелую, подчас гнетущую атмосферу приближающейся катастрофы.
Обстановка «чрезвычайщины» в значительной мере повлияла на жесткое противостояние двух политических сил — сторонников применения чрезвычайных мер для спасения Союза и радикальных демократов, готовых к коренному изменению экономического и социально-политического устройства государства.
В условиях этого противостояния страна подошла к одному из самых драматичных событий в своей истории.
В ночь с 17 на 18 августа группа высших должностных лиц Советского Союза приступила к осуществлению государственного переворота. Был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). Заговорщиками были подготовлены указ о вступлении Янаева в должность президента СССР в связи с невозможностью по состоянию здоровья Михаилом Горбачевым выполнять свои обязанности,
В ночь с 18 на 19 августа на Старую площадь были вызваны руководство Гостелерадио СССР и ТАСС, которому вручили для обнародования документы ГКЧП. В СССР было введено чрезвычайное положение, сроком на 6 месяцев.
Группа «А» получила приказ взять под контроль дачу президента РСФСР Бориса Ельцина. Группа «Вымпел» в полной боевой готовности расположилась в клубе Дзержинского на Лубянке. Части внутренних войск блокировали телецентр «Останкино».
Рано утром в Москву вошли войска.
Очевидец свидетельствует:
«У здания ТАСС стоят десять БТР с десантниками. Офицер в чине капитана отказался сообщить корреспонденту РИА, какая боевая задача поставлена перед его подразделением. Не называя своего имени, он так прокомментировал происходящие события: "Армию не уважают ”. На вопрос корреспондента, применит ли его подразделение оружие против населения, капитан сказал: "Если будет такой приказ, то куда же мы денемся ”» [124] .
Центром сопротивления ГКЧП стал Дом Советов РСФСР на Краснопресненской набережной. Вокруг здания собралось несколько тысяч москвичей, защитников демократии. Началось возведение баррикад.
124
Хроника путча. Час за часом. События 19-22 августа 1991 г. в сводках Российского Информационного агентства. М., 1991. С.5.
Российским правительством были приняты меры, чтобы добиться изоляции путчистов, заручиться поддержкой и помощью сторонников и потенциальных союзников. Борис Ёльцин направил послание Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, выступил с обращением к военнослужащим СА, КГБ и МВД СССР, установил контакт с лидерами союзных республик и главами зарубежных государств и т. д. В результате за несколько часов, прошедших с начала объявления чрезвычайного положения, восемь союзных республик отказались подчиняться ГКЧП, другие колебались и выжидали. Власти Ленинграда, Свердловска, Смоленска, Иркутска, Тюмени и многих других городов заявили о своей безусловной поддержке правительства России. В ряде регионов готовились к забастовкам.
Во второй половине дня группе «Вымпел» было поручено разработать план захвата здания Верховного Совета. Вернувшиеся с рекогносцировки офицеры доложили: «если идти на штурм, будет кровавое месиво». Сообщили начальнику ПГУ Леониду Шебаршину. Тот с сомнением отнесся к возможной операции и дал команду: «Без моего личного приказа ни шагу». «Альфа» была солидарна с «Вымпелом».
Штурм отложили. Хотя, по мнению профессионалов, на захват здания Верховного Совета и разгон всей публики, собравшейся на площади, группам «Альфа» и «Вымпел», при поддержке армейских частей и ОМОНа, понадобилось бы от 45 минут до одного часа времени. При этом потери наступающей стороны могли составить несколько десятков человек. Тогда как потери обороняющихся специалисты исчисляли сотнями: у здания ВС свыше 200 убитых и раненых, внутри здания свыше 50 пострадавших. Относительная скоротечность операции и огромное несоответствие в потерях сторон были достижимы за счет эффекта внезапности и высочайшего профессионализма штурмующих. Все было продумано и просчитано. Недоставало лишь одного — приказа о штурме. Отдать его у заговорщиков не хватало воли. Позднее один из спецназовцев скажет: «Если бы приказали штурмовать 19-го числа, никто бы не пошел на попятную. А дальше было уже поздно».
22 августа авантюра ГКЧП потерпела окончательный крах.
Вскоре после этих событий для спецгрупп «Альфа» и «Вымпел» настали смутные времена. С должности командира «Альфы» был снят Герой Советского Союза Виктор Карпухин (в июле 1992 года командиром группы будет назначен Герой Советского Союза генерал-майор Геннадий Зайцев, который руководил подразделением в 1977–1988 годах). Долгое время неясным оставался и правовой статус «Альфы», поскольку группа вошла в состав управления президентской охраны, сначала президента СССР Михаила Горбачева, а несколько позже — президента России Бориса
Ельцина. В свою очередь «Вымпел» из состава ПГУ был передан в Межреспубликанскую службу безопасности (была такая структура на месте бывшего всесоюзного КГБ). Новый начальник ПГУ Евгений Примаков, назначенный вместо Леонида Шебарши на, объяснил подобную передачу изменившимися целями, задачами и методами разведки. Вообще, Евгений Максимович, будучи во главе столь серьезного ведомства, весьма приветствовал все новшества и изменения в его структуре. Уходу «Вымпела», например, Примаков радовался, словно ребенок. Вскоре «Вымпел» вновь обрел очередного «хозяина» — Агентство федеральной безопасности Российской Федерации (АФБ РФ). И только 24 января 1992 года, после создания Министерства безопасности РФ, «Вымпел» вошел в состав нового ведомства на правах самостоятельного управления. С этого момента группа была полностью переориентирована на антитеррористическую деятельность.Во время известных событий октября 1993 года, когда противостояние между президентом Борисом Ельциным и Верховным Советом вылилось в вооруженное столкновение, группы «Альфа» и «Вымпел» получили приказ взять Белый дом. Однако офицеры спецподразделений отказались штурмовать здание Верховного Совета. «Офицеры спецназа снова не захотели втягиваться в политическую борьбу, дошедшую до кровавого витка», — позже отметит газета «Известия».
Тем не менее утром 4-го октября начальнику главного управления охраны президента Михаилу Барсукову удалось убедить «Альфу» и «Вымпел» выдвинуться к Белому дому. Сначала бойцы групп помогли эвакуировать раненых. Затем вдруг «прошел слух, что руководству Белого дома выйти живыми не позволят. И тогда “Вымпел” и “Альфа” решили идти в Белый дом и под своим прикрытием вывести людей. Всех — и случайных защитников, и их неуступчивых лидеров» [125] .
125
Вымпел... С. 144.
Свидетельствует очевидец.
Вероника Куцылло, парламентский обозреватель газеты «Коммерсантъ-Daily»:
«Мы опять у Совета Национальностей. <…> В зале полумрак, то же медленное бессмысленное ворчание людей. В президиуме кто-то появился. Кажется, Баранников. Он привел двух человек (или они его?). Представил: “Альфа. Они сложили оружие у входа в Белый дом. Говорить будет старший лейтенант Сережа ”. Мне плохо видно, но слышно, как Сережа говорит, серьезно и устало: “Не наше дело разбираться в политических аспектах происходящего. Это будут делать потом политики. Мы хотим вывести отсюда безоружных людей. Наше подразделение пока не сделало ни одного выстрела. И из нас никто не хочет стрелять по людям. Мы обещаем, что если вы согласитесь, мы сделаем коридор для безоружных. У входа будут автобусы с темными окнами, которые отвезут вас к безопасному метро. Если кто-нибудь из толпы на улице прикоснется к автобусу, мы предупредим, что будем стрелять на поражение ”.
Никто не протестует. Никто не кричит: “Мы согласны”. Зал просто молчит. С ним можно делать все, что хочешь. <… > Мне все равно. Альфа так Альфа. Телефоны все равно не работают, мне нечем передать сенсацию… Альфа… Там много про нее говорилось, должна же была она когда-то появиться <…>.
Мы ждем. Альфу — не Альфу, что угодно. Пусть нас кто-нибудь возьмет. Хотя сначала они, конечно, будут брать депутатов. Но я ошиблась.
Когда сзади прозвучало: “Всем встать! Руки за голову! Ко мне по одному!” — мы удивились. Ждали, что подойдут они со стороны Совета национальностей, а не так предательски сзади нас. Я обернулась. На первой ступеньке лестницы, направив вниз на нас автомат, стоял увешанный всем, чем можно, военный в каске вроде мотоциклетной. Альфа. Руки поднялись сами собой: в одной диктофон, в другой блокнот, иду так вверх, но крикнуть за угол: “Ребята, здесь Альфа, осторожней!”, — еще успеваю.
Стоим носом к стене. Руки где-то вверху. Малов кричит, что мы — журналисты, что за углом — тоже журналисты, вы в них не стреляйте, а дальше там — депутаты. Обыскивают по всем правилам. Кажется, на этот раз и мне не избежать. Интересно, какую реакцию у них вызовет бронежилет? Телефон в кармане. Антенна торчит. Если реквизируют, за полжизни не расплачусь.
“Это кто? Журналисты? Повернитесь!” Кто-то поглавнее. Прикид тот же — на первый взгляд они все одинаковые, но нотки командные. И более спокоен — первый заметно нервничал. “Да опустите же руки! Что с поднятыми стоите!” — “Да ваши приказали… ”. — “Опустите, я говорю!” Опять меня не обыскали. Прижимаю телефон локтем — вдруг все-таки покусятся. “Товарищ командир, там за углом тоже журналисты ”. — “Все будет нормально, не волнуйтесь ”.