Битва за Оилтон

Но этот поступок оказал некую помощь беглецам. Ведь ход наверх сразу на несколько уровней оказался открыт. Враги наверху посовещались пять минут, сбросили вниз большую мину-нетрожку, да и отправились дальше. А данная мина только тем и отличалась от иных, что имела полужидкую форму и определенные свойства. Брось ею на асфальт с пятого этажа, она примет вид большого пятна, под цвет того же асфальта и через минуту будет готова взорваться от толчка или нажатия весом более пяти килограммов. Можно и на десять килограммов прибор настроить, в зависимости от стоящей задачи. Мерзкая вещь и опасная. Разрядить такую мину даже в теории трудно. Но если ее не трогать, то и она тебе ничего не сделает.

Малыш быстренько выбрался наверх, осмотрелся в галерее, где недавно прошли моусовцы, и решил, что путь здесь может оказаться вполне себе не худшим вариантом. Главное – опасаться таких вот оставленных за собой врагами мин-нетрожек. И идти в противоположную сторону.

Действительно, около километра вдаль и почти на три уровня вверх опять никого не встретили, зато с минами неприятеля пришлось Малышу повозиться. А парочку так вообще пришлось обойти окольными путями. Зато вот потом начались трудности и схватки. Пришлось на острие движения выдвинуться вначале Гарольду, а потом и Николя. Парадорскому ничего не оставалось, как присматривать за тылами и опекать сразу трех неполноценных в плане воинского профессионализма личностей. Клеопатру и Граци стало к тому времени сильно клонить в сон, что во время допроса под домутилом контролировалось пинками, бодрящими уколами или пощечинами. Так что пришлось привлечь на помощь пусть и маленького, но весьма сообразительного помощника.

– Михась! Если я крикну «ложись!», то ты первым делом ударяй своим телом Граци сзади под коленками. Свою невесту я сам толкну куда надо. Договорились?

Мальчуган понятливо и усердно кивал, но каждый раз после таких упоминаний настойчиво просил:

– Пистолет мне дайте! Я тоже стрелять умею, не сомневайтесь! В тир хожу. Лучше всех в классе стреляю.

Оружие командир дать ребенку не решался. Да и надобности особой вначале не было. Но когда после третьей, весьма кровавой и громкой стычки замыкающая группа проскакивала поле сражения, Танти заметил на трупе моусовца нетронутый парализатор и быстро сорвал вместе с портупеей. Трофейное оружие уже висело на Граци, который использовался как носильщик. Благо ботинки по размеру на него отыскались уже на месте второй стычки. Как и на Клеопатру, вкупе с отличной непромокаемой курткой. На Граци уже висели два автомата и подсумок с гранатами, так что парализатор тоже бы вполне уместился. Но Михаил вдруг протянул руку и посмотрел совсем при этом не жалобно. Скорее, решительно и требовательно.

– Да ладно. Смотри, как пользоваться, – решился майор.

Полминуты, и мальчик уже оказался вооружен весьма мощным и полезным оружием, которое ремнями крепилось у него на животе. Правда, командир зафиксировал шкалу поражения на отметке чуть ниже среднего. В любом случае прожаривать кого-то насмерть ребенку не следовало. А вот оглушить или просто частично парализовать и сбить с ног – самое то.

Дальше было еще сложней. Гарольду, Николя и Малышу пришлось показывать максимум из своей боевой выучки, смекалки и физической выносливости. Но даже они получили по нескольку легких ранений, а прочнейшие скафандры у них стали похожи на свисающие тряпичные клочья маскхалатов. Несколько раз приходилось «ложиться!» и группе авангарда. Но там Парадорский тоже справился весьма эффективно с возникшей угрозой, не прибегая к помощи Михаила. Хотя малец, после того как сбивал с ног Граци и откатывался в сторону сам, и пытался достать свой парализатор да запустить его в дело. Командир успевал все сделать сам.

Один раз он бросился назад к пройденному повороту, заметив там две тени, и тихо приголубил пиклийцев из своего парализатора. Потом вместо контрольного выстрела свернул им шеи. Второй раз ему пришлось схватиться врукопашную со свалившимся ему чуть ли не на голову десантником. Кажется, противник и сам не ожидал куда-то вдруг провалиться, но автомат при падении не выпустил и начал стрелять, еще не встав на ноги. Этот тоже долго не пожил со свернутой шеей.

Следом за ним вскоре попытался атаковать еще один пиклиец, но того одним выстрелом в голову из автомата убил вернувшийся вовремя Малыш.

Еще парочка преследователей подорвалась на заготовленной Парадорским ловушке. На пройденной дороге он оставил одну из тройных мин-нетрожек рядом с той, что была установлена здесь заранее. Но сделал это так, будто кто-то проложил небольшой мостик поверх прежней и перешел дальше. Враг клюнул, устремляясь в погоню за возможным противником, а мостик-то оказался оперт иным концом на иную мину. Бабахнуло знатно. Хотя сомнения в данном случае терзали немалые. Ведь поди догадайся, кто там взорвался: свои или чужие?

Главное, что ни дремлющие на ходу Граци с Клеопатрой, ни рвущийся в бой Михаил во всех этих стычках не получили даже минимальной царапины.

Выбирались на поверхность в совершенно непонятном месте. Во-первых, слишком уж сухо оказалось вокруг, а во-вторых, слишком длинными показались колодцы, ведущие к люкам. Идущий впереди Малыш, приподняв крышку канализационного люка головой, стал шептать товарищам:

– Кусты вокруг, трава. Вижу петляющую дорожку, уложенную плиткой тротуарной… деревья… Парк, что ли?

– И никого нет? – толкал его в бок головой Николя.

– Никого! Мало того, кажется, опять туман резко опускается. С чего бы это?

– Меньше думай! Кишкой наверх! – сердился еще ниже вцепившийся в скобы Гарольд. – Наверху и туманом полюбуешься, и кронами! Эстет фигов!

– Грубый солдафон, – ворчал Малыш, ужом выскользнувший наружу и спешащий к ближайшим кустам. – Так и умрешь в старости, ни разу не заметив вокруг ничего прекрасного.

– Надо еще до той старости дожить вначале! – поучал Гарри, тоже высунувшийся наружу чуть ли не по пояс и глядя, как товарищи осматриваются дальше из кустов. – Ну? В чьей это мы усадьбе оказались?

– Э-э-э! – протянул с узнаванием Николя. – Да это не усадьба, это парк аттракционов.

– Но ржавчина этот туман забери! – шепотом восклицал Малыш из других кустов. – Я ничего из-за него не вижу, кроме края десантной платформы!

– Зато я вижу участок погнутого монорельса и опять-таки такую же злосчастную платформу, придавившую этот монорельс.

– Вроде на этой возвышенности пиклийцам делать нечего, – принял решение Гарольд. – Тем более из-за тумана. Они наверняка все поперлись в город, хотя могут и охранять платформы. Ведь те, небось, с минами да патронами. Ребята, осмотритесь чуть дальше, а ты, Танти, – он нагнулся вниз, – подавай наш балласт наружу.

– Принимай. Но вначале пусть взбирается Михась! Герой, пошел!

Мальчуган проворно стал карабкаться наверх. Почти усевшемуся под стеной Граци пришлось отвесить парочку пощечин, чтобы тот оживился и стал выполнять команду.

– Наверх! Немедленно выползай наверх! Граци, здесь опасность! Выполнять!

Веревок не было, и в узком колодце кого-то тянуть за руки было бы сущей каторгой. Но если один все-таки двигался самостоятельно, то вот с любимой невестой Тантоитану пришлось повозиться и вспотеть до судорог. Бить ее по личику – рука не поднималась, а на уговоры и прямые приказы она как только не реагировала. Например, на гневный окрик: «Ну? Чего опять застряла? Шевели попкой!» – она чуть ли скобы не выпустила из рук, начав энергично вертеть вышеупомянутой частью тела, усевшись при этом командиру прямо на шлем.

Тогда пришлось ее довольно больно уколоть несколько раз, что опять вызвало поток капризов, жалоб и даже по-детски звучащих угроз:

– Ты меня избил! Я все папе расскажу!

Пришлось ее уже наверху уложить на траву и заставить шепотом опять решать сложные математические задачки. А Гарольду, вытирая пот со лба и дыша словно загнанный конь, старый друг признался:

– Все! Отныне пусть она сидит дома и только детьми занимается! Чтобы я с ней еще воевать куда-нибудь поперся!

– Стерпится – слюбится, – только и буркнул в ответ капитан Стенеси.