Битва за Средиземное море. Взгляд победителей

«Неприятель сосредоточивается. На данный момент замечены следующие неприятельские корабли: 1 линкор, 6 крейсеров, 11 эсминцев».

Вскоре пришло новое сообщение, в котором говорилось, что вражеский флот движется 5 колоннами. В центре шел линкор, имея 2 эсминца впереди себя и 2 — позади. Но бокам шли колонны из 3 крейсеров каждая, а внешние колонны состояли из эсминцев. Это принесло новые разочарования, так как подобный строй представлял серьезное препятствие любой атаке против линкора — крейсерами, эсминцами, самолетами. ив Барнард пишет:

«К 19.15 ситуация прояснилась. Вражеские корабли сосредоточились в одно мощное соединение и двигались домой курсом на запад-северо-запад. Однако они находились всего в 45 милях от нас и имели скорость около 15 узлов. К 19.25 крейсера установили радиолокационный и визуальный контакт с какими-то вражескими кораблями, а в 19.30 должна была начаться вечерняя атака торпедоносцев «Формидебла».

Прежде чем начать описывать вечернюю атаку торпедоносцев, полезно вернуться к Иакино на мостик «Витторио Венето», который в 15.30 получил серьезный удар. Корабль имел крен на левый борт, сел кормой, машины, встали. Однако аварийные партии немедленно бросились в бой. Две правых турбины были запущены, и вскоре «Витторио Венето» давал уже 16 узлов. Иакино отмечает, что к 17.00 линкор развивал уже 19 узлов и свободно держал эту скорость. Когда в 15.30 «Витторио Венето» получил попадание, он находился в 420 милях от Таранто. Иакино серьезно тревожило отсутствие истребителей прикрытия, как германских, так и итальянских. Они, кстати, так и не появились до конца дня.

В 16.00 Иакино получил радиограмму от Супермарины, в которой говорилось об 1 линкоре, 4 крейсерах и 12 эсминцах на расстоянии 170 миль на юго-юго-восток от него. Иакино, уточнив координаты по карте, решил, что это соединение имеет всего 1 линкор, делающий не более 20 узлов, и потому не может нагнать его до наступления темноты. Поэтому, готовя план ночных действий, он решил сохранить тесное кольцо крейсеров и эсминцев вокруг «Витторио Венето». 1-я дивизия — «Зара», «Фиуме» и «Пола» — шла по правому борту, 3-я дивизия — «Тренто», «Триесте» и «Больцано» — по левому. 8-я дивизия — легкие крейсера «Абруцци» и «Гарибальди» — была отделена и отправлена в Бриндизи самостоятельно.

Иакино эмоционально описывает, как он следил за этими великолепными кораблями, занимающими свои места в строю, особенно по правому борту, еще не зная, что видит их в последний раз. Тени прошлого проплывали у него в памяти. На «Заре» он служил в качестве начальника штаба командующего эскадрой во время Абиссинского кризиса. В декабре прошлого года «Пола» был его собственным флагманом. Он знал большинство его офицеров, а капитана 1 ранга де Пизу считал блестящим командиром. Замыкал колону «Фиуме», на котором Иакино поднял флаг в 1938 году, приняв командование 1-й дивизией крейсеров. Он принимал участие в большом морском параде в Неаполе, где эти корабли заслужили всеобщее восхищение своим видом и прекрасной работой команд.

Все еще разглядывая корабли 1-й дивизии крейсеров, через 15 минут после захода солнца Иакино внезапно заметил на большом расстоянии британские торпедоносцы.

«Появились самолеты, которые должны были нанести нам роковой удар после наступления ночи», — пишет он.

ГЛАВА 11

ВЕЧЕРНЯЯ АТАКА ТОРПЕДОНОСЦЕВ

Весь день Иакино не давала покоя постоянная опасность с воздуха. Но его главной заботой были не бомбы, а торпеды. Если скорость его кораблей снизится, он потеряет одно из своих главных преимуществ, а также гибкость маневрирования.

И теперь, когда солнце медленно опускалось к горизонту, в оранжевом закатном небе на левом крамболе он мог видеть 8 авианосных самолетов, мотающихся взад-вперед в сгущающейся за кормой темноте. Эти 8 самолетов кружили, как коршуны, выжидая благоприятного момента, когда они смогут незамеченными нанести удар по своей цели, ясно обрисованной на фоне заката. А еще выше, держась прямо над головой итальянцев, Болт сообщал обо всех изменениях строя, скорости и курса.

Он вспоминает:

«На закате итальянский флот перестроился в компактную группу, которую в сумерках атаковать торпедоносцам было достаточно трудно. Я видел начало атаки из точки в 5 милях за кормой итальянского флота и очень жалел, что нам пришлось сбросить свои 2 — 500-фн бомбы ранее, еще до первого возвращения на авианосец. Атака была очень зрелищной, итальянский флот выплеснул огромное количество разноцветных трассеров из своих мелкокалиберных зениток».

Весь личный состав итальянского флота теперь находился на боевых постах, готовясь поставить огневой заслон на пути приближающихся самолетов. Было также решено, что каждый корабль будет ставить дымовую завесу, а корабли крайних колонн справа и слева будут использовать прожектора, чтобы попытаться ослепить пилотов. Ни один из этих тактических приемов ранее не использовался в таком тесном строю, и были некоторые опасения — сработают ли они?

Как только солнце село, оранжевое небо стало фиолетовым, а затем серым, показав весь богатый спектр средиземноморского заката. Медленно сгущалась темнота, не было видно ни единого огонька.

В 19.15 Иакино приказал повернуть на 30° влево и взять курс прямо на запад. Сумерки быстро сгущались, и он надеялся, что таким маневром сможет уклониться от слежки или, по крайней мере, скомкать план атаки. К 19.30, когда окончательно стемнело, самолеты приблизились вплотную.

Суматоха началась на концевых кораблях. Яркие лучи прожекторов осветили огромные облака дыма. Загрохотали зенитные орудия, ставя заграждение. Автоматические пушки и пулеметы выплевывали струи огня, как только замечали приближающийся самолет. Трассирующие пули искрились подобно фейерверку. Наконец переполох докатился и до флагманского корабля «Витторио Венето». Иакино приказал повернуть на 30° вправо, чтобы вернуться на первоначальный курс 300°. Грохот боя мешал правильно оценивать происходящее. На каждом корабле в страхе ждали, когда внезапное содрогание палубы под ногами покажет, что торпеда нашла свою цель.

Но почитаем отчет из первых рук. Рассказывает наблюдатель ведущего «Альбакора» Гопкинс:

«Мы дожидались заката, намереваясь атаковать на малой высоте в темноте. Я думаю, что сейчас с нами были 6 или 7 самолетов. Когда мы прибыли к цели, «Витторио Венето» был окружен примерно 7 крейсерами и дюжиной эсминцев. Пока мы дожидались нужной освещенности, к нам присоединились еще 2 «Суордфиша», прилетевшие самостоятельно с Крита. Сначала мы приняли их за итальянские истребители CR-42 и долгое время пытались уклониться от них. Когда мы наконец начали выходить в атаку с темной стороны горизонта на ясно освещенные последними отблесками заката с запада итальянские корабли, то обнаружили, что нас заметили очень издалека и поставили непреодолимый огневой заслон. Мы были вынуждены отойти, разделиться и снова выходить в атаку поодиночке с разных направлений. Огневой заслон, поставленный итальянскими кораблями, был впечатляющим, но неэффективным. Беспорядочная пальба привела к тому, что часть кораблей обстреливала друг друга, причинив мало вреда нашим самолетам.

Выходя из атаки, мы получили сообщение с «Формидебла», что он не сможет принять нас на борт, так как авианосец может оказаться вовлеченным в артиллерийский бой, поэтому нам следует лететь на аэродром в Малеме, если мы сможем.

На самом деле не все из нас приняли это сообщение, и я полагаю, что только двое или трое из нас, в том числе и я, прибыли на аэродром. Остальные сели на воду где попало вокруг Крита, но экипажи были подобраны и доставлены на берег».

На «Формидебле» мы не знали результатов атаки. На сей раз нам не удалось получить рапорты из первых рук от экипажей по завершению атаки. Уже стемнело, а ночь — не самое подходящее время для проведения полетов. Пройдет еще по крайней мере год, прежде чем флот научится проводить ночные полеты. Кроме вахтенных наблюдателей и операторов радаров, которые остались на боевых постах, весь экипаж получил отбой боевой тревоги. Все ужасно устали. Экипажи самолетов, которые остались на борту, были измотаны больше остальных и улеглись пораньше.

Болт завершил свою работу в 19.50, получив приказ лететь в бухту Суда на Крит. Он говорит:

«Наконец «Формидебл» дал передышку самолету, следившему за итальянским флотом, и мы направились в бухту Суда. Ночь была ясной и безлунной, и я думал, что отблески на воде доставят моему пшюту немало трудностей. Бухта Суда достаточно узка и имеет высокие берега, все береговые огни были погашены. Поэтому там не следовало маневрировать как бог на душу положит. Вход в гавань прикрывали 2 бона, охраняемые дозорными кораблями. Так как море было спокойным, то я решил сесть за пределами бухты. Пройдя низко над водой, я сбросил цепочку плавающих огней, и мы выполнили безукоризненную посадку. (Это произошло в 21.25). П.О. Раис за это заслуживает всяческих похвал. Мы направились к берегу. Стояла полная темнота и не было заметно ничего подозрительного. Более того, поскольку на авианосце не хватало запасных частей, мы отдали свою приборную панель. Самолет был оборудован самым примитивным компасом и авиагоризонтом. Мы сделали опознавательный для дежурившего у бона корабля и проследовали в гавань. Расстояние в 5 миль оказалось бесконечным. Сигнальная лампа была использована в качестве фары, и мы наконец обнаружили катер, который провел нас к месту якорной стоянки. Я прибыл на крейсер «Йорк» и доложился капитану 1 ранга Порталу. Именно на борту крейсера я услышал сообщения о ночном бое.