Битва за звезды

— Вам не переубедить меня, Кирк, и не пытайтесь. Но я хотела бы спасти хооменов, и прежде всего вас, от нелепой, бессмысленной гибели.

Она неожиданно положила ладонь ему на руку. Хам­монд вздрогнул и инстинктивно отдернул ее.

Таяна невесело рассмеялась.

— Так вы уже научились у хооменов ненавидеть нас? Вы тоже считаете нас чудовищами?

Хаммонд смутился и пробормотал что-то нечленораздельное, но Таяна Марден больше не смотрела на него.

Опустив глаза, она явно огорченно о чем-то задумалась. Хаммонд невольно почувствовал симпатию к этой прелестной женщине, которая волей судьбы оказалась по другую от него сторону баррикады.

— Неужели вы сделаете такую глупость и позволите разрушить ваш мозг? — тихо спросил он.

— Я уже говорила — не хочу помогать этим безумцам-хооменам лететь к Трифидам.

— Но они, то есть мы, все равно полетим туда! — воскликнул Хаммонд. — Ваша жертва будет напрасной, Таяна.

Женщина-врамен внезапно посмотрела на него таким взглядом, что у Хаммонда сильно забилось сердце.

— Почему вас заботит то, что случится с таким чудовищем, как я? Неужто вы испытываете ко мне не только отвращение?

Таяна поднялась с кресла и, подойдя к Хаммонду, присела на корточки так, что их лица оказались маняще близко. Тонкий аромат ее белокурых волос, ласковый взгляд серых глаз окончательно заворожили Хаммонда. Ее сочные губы…

— Неужели я совсем вам не нравлюсь, Кирк? — еле слышно прошептала она.

Не осознавая, что делает, Хаммонд обнял женщину за плечи и поцеловал. Губы Таяны были неожиданно холодными и упругими. Опомнившись, Хаммонд отпрянул.

Таяна смотрела на него с нескрываемым триумфом, но ее слова оказались для него ушатом холодной воды.

— Как вы осмелились поцеловать меня, вы, необузданный дикарь? — гневно воскликнула она, вскакивая на ноги.

Хаммонд не сразу нашелся, что ответить.

— Простите, Таяна, я сам не знаю, что со мной происходит, — пробормотал он. — Но вы меня спровоцировали…

— Я? — возмутилась Таяна, хотя в ее глазах сверкали насмешливые огоньки. — Какая чушь! Впрочем, я напрасно обвиняю вас, принимая за цивилизованного человека. Это не оскорбление, Кирк, это только констатация очевидного факта. Простите меня, я была неправа, забыв, что вы человек совсем другого времени.

Последние слова окончательно сбили Хаммонда с толку. В этой восхитительной женщине были странно смешаны лед и пламя, и это делало ее еще более привлекательной.

— Я просто не хочу, чтобы ваш разум был разрушен, — еще раз повторил он.

— Хватит, — твердо сказала Таяна. — Но я рада, что вы навестили меня, Кирк. Приходите, если возникнет желание. Мы еще раз потолкуем о вашей эпохе, она меня очень инте­ресует.

Хаммонд почувствовал огромное облегчение, когда охранник захлопнул за ним дверь. Задумавшись, он не спеша пошел в сборочный цех, где и встретил Дона Вильсона.

Лидер коммуны хооменов внимательно выслушал его рассказ о встрече с Таяной Марден.

— Я не сомневался, что врамены тщательно охраняют все подходы к Трифидам. Но что имела в виду Марден, когда намекала о каких-то других опасностях, которые ждут нас на Алтаре? Она больше ничего не говорила об этом?

— Ничего, — покачал головой Хаммонд. — Она запнулась, словно поняв, что коснулась какой-то очень важной тайны, которую нам знать нельзя. У меня сложилось впечатление, что она попросту сделала промах.

— Врамены редко делают промахи, — скептически заметил Вильсон. — Она могла попытаться сбить нас с толку этими туманными намеками.

— Я могу еще раз встретиться с ней, — охотно предложил Хаммонд. — Кажется, она будет рада вновь поговорить со мной о двадцатом веке.

Дон Вильсон поджал губы, с сомнением глядя на него. Хаммонд ответил ему простодушным взглядом, хотя с трепетом ждал ответа, словно он значил что-то важное для него. Но ответ Вильсона оказался совершенно неожиданным.

— Норт Абел доложил, что психозонд будет готов к завтрашней ночи. На следующее утро мы начнем допрос Марден, и если она попытается использовать ментальную защиту, то сурово поплатится.

Хаммонд спрятал руки в карманы, чтобы Вильсон не заметил, как они задрожали.

— Не вижу в вашей несгибаемой позиции никакого смысла, — сказал он, стараясь не выдать своего волнения. — Таяна — мужественная женщина, и запугать ее вам не удастся. Но убедить ее, по-моему, можно. Я готов попробовать еще раз спасти и наше дело, и эту упрямицу.

После долгих размышлений Дон Вильсон неохотно согласился.

— Хорошо, встретитесь с Марден еще раз. Я скажу охране, чтобы вас пропустили к ней завтра во второй половине дня. — Он посмотрел на Хаммонда проницательным взгля­дом и добавил: — Вам не нравится, что мы вынуждены прибегнуть к психозондированию?

Хаммонд кивнул.

— Да, я думаю об этом с ужасом. В моем веке не было ничего подобного, и слава богу. Мне не хочется, чтобы от жуткого прибора пострадал любой человек, даже врамен.

— А вы думаете, мне это очень нравится? — проворчал Дон Вильсон. — Гурт Ланг и еще несколько наших товарищей пылают ненавистью к враменам — у них есть личные причины на это. Я же всегда готов пойти на компромисс. Но что делать, хотим мы или нет, будущее нашего дела во многом находится в руках Таяны Марден. Мы не имеем права отступать даже перед самыми жестокими методами. Поговорите с ней, Кирк, хуже не будет.

На следующий день Хаммонд с самого утра не мог найти себе места. Он мысленно еще и еще раз перебирал подробности вчерашней встречи и пытался понять, где совершил ошибку. Когда наконец он вновь вошел в маленькую комнату, ставшую для женщины-врамен тюремной камерой, он был настроен очень решительно. Любым способом нужно убедить Таяну согласиться на испытание! И дело здесь не в том, что она ему нравится, а просто он исходит из принципов гуманности.

Обо всем этом Хаммонд и сказал в своей небольшой, но тщательно обдуманной речи. Таяна внимательно выслушала его, а затем, к его огорчению, упрямо покачала головой.

— Спасибо за заботу, Кирк, я не собираюсь сдаваться.

— Вы говорите так, словно хоомены собираются оккупировать ваш родной Алтар! — взорвался от негодования Хаммонд. — Дело обстоит совершенно иначе! Хоомены хотят, чтобы вы поделились с ними секретами вечной жизни — разве это так уж несправедливо? Врамены когда-то были обычными людьми и лишь случайно обнаружили на Алтаре животворный источник. Почему же вы узурпировали право на вечную жизнь?