Бизнес - класс

Полный умиления, Коломнин осторожно погладил ее пальцы.

– Охотник фигов, - презрительно отреагировала Лариса.
– Твое счастье, что рядом настоящий таежник оказался. Рейнер тебя спиртом отогрел, укутал в свою одежду. А сам твое, непросохшее натянул. И - на себе до снегохода.

– Стало быть, не решился.
– Ты про что это?

– Да так. Как же он сумел-то...
– Коломнин живо представил тщедушную Женину фигурку.

– Чахлое дитя цивилизации - вот ты кто, - Лариса наморщила припудренный носик.
– Женя сам нам позвонил, когда температура за сорок зашкалила. Пришлось взять бригаду из Томильской больницы и - сюда. Неделю просидели. Двустороннее воспаление легких кое-как сбили. Но все боялись, чтоб менингит не начался. Головку-то застудили. И зря, между прочим, боялись. Я им сразу сказала: "В этой голове студиться нечему. И без того сквозняк".

– Спасибо на добром слове.

– На здоровье. Вертолет еще из-за этой сволочи гоняли! Совсем с людьми не считается. То едва под пули не попадает. То еще хуже. Сегодня опять врача привезут. Решать будут, можно ли тебя транспортировать. Сволочь такую!

И сердитыми движениями принялась загонять рассыпавшийся по простынке макияж в сумочку.

– Лоричка моя, - Коломнин дотянулся щекой до ее ладони и принялся тереться.
– Как же ты сюда? Что Фархадов?

Почувствовал, как она непроизвольно задрожала.

– Неужто без разрешения?!

– Так ведь испугалась за тебя, дурака. Похоже, что зря.

– А где Рейнер?

– Не знаю.

– То есть как это? А кто знает?

– Роговой.

Ошарашенный Коломнин принялся подниматься.

– Лежи!
– потребовала Лариса, поспешно возвращая его на место.
– В самом деле: Роговой его спрятал до суда. В общем не хотела пока говорить. Не заслуживаешь. Ну да черт с тобой! Женя дал показания. Оказывается, акции он не передавал! Это была фальшивка.

– Я знаю.

– Тем же вертолетом улетели они вместе с Резуненко в Томильск и сразу - в РУБОП.

Лариса отвлеклась на созерцание измазанного йодом платья. Горестно вздохнула.

– Ты долго меня мучить собираешься?!
– рявкнул Коломнин.

– А чего говорить-то? Пока ты, крутой охотник, валялся на перинках, мы там все сами сделали.

Заметив новые неполадки, мучительница опять занялась туалетом, начисто игнорируя заалевшие в нетерпении щеки больного.

– Убью садистку.

Она фыркнула. Но сострадание взяло все-таки вверх над желанием поинтриговать.

– Ладно, чего там? Сережка, мы победили! РУБОПовцы на другой день вместе с ОМОНом чуть ли не двадцать человек арестовали. Так что следствие полным ходом. Говорят, еще несколько нераскрытых убийств подтвердилось.

– А по... Тимуру?

– Пока нет, - Лариса помрачнела.
– Но "железка" теперь под нами. Как и следовало ожидать, после арестов все акционеры к нам переметнулись. Новый Совет директоров избрали: у нас там теперь трое из пяти. Гендиректора своего поставили. Уже первые собственные составы сформировали, - в интонациях Ларисы явственно проступила тоска человека, оказавшегося в стороне от магистральных событий.
– Богаченков с юристами сейчас оттуда не вылезает. Чистит. Охрану расставляет. Кстати, любопытный субъект твой Богаченков. Негромкий, но, как бы сказать, обстоятельный. Какую-то программу бюджетирования нафантазировал. Взахлеб работает.

– Что ж, выходит не зря все было, - Коломнин почувствовал, что вдруг подступили слезы, - видно, здорово ослаб.

– Еще как не зря!
– Лариса обхватила его, обрушив сверху водопад волос.

– А если войдут?
– счастливо пробормотал больной, чувствуя, как стремительно идет на поправку.

Но главное, что бурлило в нем и стучало, в такт капели, - "победа"! Самое тяжелое препятствие было преодолено. Плотина прорвана, и два встречных потока устремились навстречу друг друга: газоконденсат, заполняющий резервуары нефтеперерабатывающего завода. И - исходящий оттуда финансовый поток, обильно орашающий полузасохшую "нитку".

Вертолет опустился на поляне точнехонько возле водонапорной башни. Из него вышли двое. Первый, полненький человек с выглядывающим из-под шубы белым халатом и с металлическим чемоданчиком в руке, поозиравшись, уверенно показал на стоящий в отдалении бревенчатый домик с вывеской "Поселковый медпункт" и тронулся по рыхлому снегу, утаптывая наст для бредущего следом высокого старика.

В таком порядке добрались они до домика, вошли в предбанник, так и не встретив никого. Не раздавалось ни звука.

– Наверняка спит. А Лариса Ивановна с медсестрой в поселковую лавку ушли, - предположил врач и тихонечко приоткрыл дверь в комнату, оборудованную для больного.

Хотел было тут же прикрыть, но не успел. Старик уже навис над его плечом, стремительно багровея.

На кровати спали двое. Коломнин раскинулся на спине, слегка похрапывая. А поверх одеяла, в накинутом на голое тело халатике, посапывала, уткнувшись носиком в его шею, Лариса.

Мелкий сухой кашель разорвал тишину: то ли не мог старик больше сдерживать подступившие спазмы, то ли - не в силах был выносить представшую картину.

Лариса спросонья приоткрыла глаза и - пулей взметнулась.

– Салман Курбадович, вы?
– растерянно пролепетала она.

– Ну-с, посмотрим, - врач, чувствующий невольную вину за неловкую ситуацию, с деланной бодростью потер руки и подошел к настороженно затихшему Коломнину.
– Как себя выходец с того света чувствует? А что думали? И впрямь ведь - извлекли. Еще чуть-чуть...Так, приподняли рубашку.

Он извлек из чемоданчика фонендоскоп и погрузился в прослушивание, торопясь отгородиться от повисшего тягостного молчания.

Фархадов вновь закашлялся.

– Может, сочку?
– искательно предложила Лариса. Но вопрос ее он проигнорировал, сосредоточившись на изможденном Коломнине.

– Исхудал, гляжу.

– Есть малек, - понурился Коломнин так, будто в этом была его вина.
– Но вообще-то, чувствую, силы восстанавливаются.

– Вижу, - не удержался Фархадов.

– Могу выходить на работу.

– А вот это ни боже мой!
– врач, простукивавший грудь пальцами, поднялся.
– Не только что на работу. Но и транспортировать пока нежелательно. Дыхание жесткое. Малейшее дуновение и - рецидив.

– Да вы что? Там такие дела, а я здесь валяюсь упакованный, - Коломнин отбросил одеяло.

– Ничего. Обойдемся. У нас незаменимых нет, - Фархадов жестом узловатого своего пальца уложил бунтаря на место.
– Врач сказал, надо слушать. Зря не скажет. Через три дня заберем.

Он сделал знак врачу собираться.

– Вообще-то я проведать прилетал. Не умер ли. И - отметить хочу: удачно ты в целом с "железкой" сработал. Так что - поправляйся. Ждем.

Натолкнувшись на умоляющий взгляд поднявшейся невестки, насупился.