Бизнес-леди и чудовище

– Не свисти, – теперь уже Элеонора убрала батон, ох, простите – руку писательницы подальше от себя. – Не знаю, как там насчет кожи, но вот мешки под глазами и собачьи брыли под щеками без скальпеля не убрать. Или золотые нити вставила?

– А вот и нет! – хитро улыбнулась Веригина. – Все свое, никаких ниток и скальпелей!

– Тогда тем более ты должна поделиться со мной секретом!

– Почему «тем более»?

– Ну ты же хочешь сняться такой красоткой в одной из моих программ?

– Хочу!

Так Элеонора и узнала о продукции фирмы «Свежая орхидея». Она еще удивилась, что практически ничего не слышала о таком производителе косметической продукции.

Оказалось, что это российская компания, совсем недавно появившаяся на рынке антивозрастных препаратов. Молодая, но хваткая. Буквально за пару лет она приобрела довольно широкую известность. Правда, в узких кругах обладающих многонулевыми банковскими счетами VIP-персон. То один, то другой персонаж появлялся вдруг помолодевшим и посвежевшим, естественно, вызывая ажиотажный интерес среди своих знакомых.

Сетевой маркетинг, выбранный учредителями фирмы, оказался гораздо эффективней стандартной раскрутки бренда. И именно из-за бешеной дороговизны продукции фирмы. Массовому потребителю вся эта красота была не по карману.

Каждый новый потребитель получал персонального консультанта и – вуаля! Через какое-то время утраченная было молодость возвращалась.

За все три года, которые Элеонора Озеровская пользовалась продукцией «Свежей орхидеи», у теледивы не возникло даже сиюминутного желания сменить крем, попробовать другие бренды. Ведь Катенька постоянно напоминала, что только комплексное воздействие всех препаратов: от пены для ванн и шампуня до кремов и сывороток, – дает такой потрясающий эффект. В противном случае результат тоже окажется противным. И весьма.

Насколько противным, Озеровская выяснять не собиралась. Она слишком дорожила своей безупречно молодой внешностью, чтобы экспериментировать.

И вот теперь из-за собственной забывчивости осталась без любимого ночного крема!

Элеонора выдержала ровно неделю, а вначале второй, не дождавшись возвращения своего консультанта, купила крем у Арины. Неважно, что он немного другой серии, главное – соблюдено основное правило: только «Свежая орхидея».

И вечером, приняв, как обычно, ванну с любимой пеной, протерев лицо тоником, она нанесла на соскучившуюся по питанию кожу крем.

Чтобы следующим утром, заглянув в зеркало, завизжать от ужаса.

Из глубины предательской стекляшки на нее с не меньшим ужасом смотрело, визжа едва ли не громче, отвратительное чудовище с бесформенной, покрытой красными шелушащимися пятнами мордой. Именно мордой, назвать ЭТО лицом было нельзя.

Глава 1

Утро красит нежным цветомСтены древнего Кремля,Просыпается с рассветомВся советская страна!

Бравурный марш строителей коммунизма в очередной раз обрушился на Лану в самый неподходящий момент. Она только-только выбралась из засиженного пауками подземелья, где за ней гнался кто-то, судя по разнузданной толпе мурашек на спине, очень опасный. И вот подземелье осталось там, где ему и положено быть, то есть под землей, отважная искательница приключений Лана Красич, даже ничуточки не запыхавшись, одной левой (вторая ведь уже правая), заваливала выход из обители опасного кого-то здоровенным валуном. Как вдруг из темноты показалась отвратительная клыкастая харя и, капая слюной, занудила песню про утро советской страны.

Когда харя сообщила насчет кипучей, могучей и непобедимой, Лана сочла количество сюра запредельным и проснулась.

А зловредный будильник, подаренный не менее зловредным братцем, продолжал орать панегирик Москве.

Совсем не оригинальное, но весьма упертое желание запустить в будильник подушкой в очередной раз ушло не солоно хлебавши. Другому желанию уже давно бы осточертело каждое утро хлебать несоленую бурду, но это же упертое!

Поэтому Лана каждый вечер размещала будильник очень стратегически: на столе среди падающих и бьющихся вещей, попадание сюда подушкой было бы весьма разрушительным.

Заменить будильник? А зачем? Любой звук, вырывающий из вкусного утреннего сна, одинаково противен. А этот все-таки подарок Ярика. Брат уехал, и опять надолго, Лана снова уныло соскользнула, словно отчаявшаяся лягушка на дно крынки с молоком, в свою бизнес-крынку.

Отчаянно бить лапками, чтобы сбить свой кусок масла и выпрыгнуть на свободу, смысла не было. Милана Мирославовна Красич, последняя надежда отца на семейное управление созданным им строительным холдингом, соскочить с бизнес-крючка, как это сделал когда-то ее старший брат Яромир, даже не пыталась.

Она видела, как расстроился отец, когда Ярик вместо финансово-юридической академии поступил во ВГИК.

Впрочем, «расстроился» – не совсем то слово. Горячая кровь серба Здравко Красича, познакомившегося в немецком концлагере с тихой русской девушкой Настей и уехавшего вместе с ней в Советский Союз, вовсе не остыла в венах его сына и внука. И скандал, разразившийся в доме Красичей, грозил перейти в ураган высшей категории опасности.

Если бы не мама Лена. Хрупкая светловолосая женщина, похожая на голубоглазого эльфа, легко справилась со своими бушующими мужчинами. А если учесть, что и муж, и сын были выше мамы Лены почти на голову, в целом это смотрелось забавно.

Легкий тычок маленьким кулачком в спину Красича-старшего, и багровый от злости Мирослав, шумно сопя, ушел в кухню, где немедленно разбилось что-то стеклянное. Провоцируемого толпой неуправляемых гормонов семнадцатилетнего Яромира пришлось волочь в его комнату за ухо. Но хихикать над смешно изогнувшимся братом Лана не рискнула.

После этого Мирослав почти год практически не общался с сыном, но постепенно смирился с тем, что достойного наследника строительной империи у него нет. Зато есть наследница – умница и красавица Милана, учившаяся тогда в седьмом классе.

И вопроса «Ну, куда поступать собираешься, дочка?» Лане никто не задавал, ее будущее было предопределено. А девушка особо и не возражала, если папа так хочет, пусть так и будет.

Она вообще была редчайшим по нынешним временам экземпляром. Выросшая в более чем состоятельной семье, обладавшая нестандартной, притягательной красотой, Лана миновала подростковый возраст тихо и незаметно. И если взросление Яромира добавило маме Лене немало седых волос, то отличница Лана, все свободное время проводившая дома с книжкой, стала для матери настоящей отрадой. Это старое, уже почти вышедшее из обихода слово, наиболее полно отражало эмоции, вызываемые у родителей дочерью.