Благими помыслами

— В конце приказа приписка была, чтобы Павел Никитович сдавал дела своему товарищу, — отозвался писарь, а товарищем у нас…

— Коллежский асессор, Абашев Александр Аристархович, — продолжил за писаря его фразу Андрей Рябов. — М-да, не весело. Абашев, я слышал, от своих подчиненных требует, чтобы те реагировали на малейший чих обращающихся в их отдел за помощью. И еще категорически, под угрозой немедленного увольнения, запрещает брать за это хоть малейшую мзду. Даже в виде искренней благодарности. Нет, для обывателей то, не спорю, такое отношение выглядит здорово. Но вот городовым, с их крохотным жалованием, не позавидуешь.

— Может, все и обойдется еще, — с надеждой протянул Аполлон, у которого, как у писаря, приставленного к телу крупного начальника, определенная часть дохода тоже должна была состоять из мелких подношений всяких ходоков.

— Может, и обойдется, — без всякой надежды кивнул Андрей. Действительно, с Абашевым он знаком всего лишь шапочно, рано с такими данными что-то на будущее всерьез загадывать.

Вообще-то, отправляться в мир Инферно уже можно было сразу после завершения часов практики. Тем более что занятый своими тяжелыми мыслями Павел Никитович в этот день определил для прикрепленного к нему практиканта совсем малый объем задач, да еще и Илон уверял своего патрона, что пребывание в астральной форме абсолютно избавляет от потребности во сне.

Однако можно — не значит, не сходя с места, и в обязательном порядке. К подобному походу, наверняка связанному с реальным риском для жизни, необходимо как следует подготовиться. А еще, как-то вот прям сразу и нестерпимо захотелось Рябову перед отправлением в демонический мир провести вечер с Надеждой. И, в принципе, если по времени, так вполне себе приемлемое желание. Его, этого времени, у него, по всем расчетам, выходило с большим избытком. На пребывание в Инферно Рябов не планировал затрачивать и суток, а у него в запасе, если считать остаток сегодняшнего дня, да еще и воскресенье в придачу, в наличии аж трое суток с большим хвостиком.

— Андрей? Ты? — Улыбка, сама собой выползшая на его лицо при звуке открывающегося замка на двери подруги, при виде нахмурившейся Нади, застыла на лице размечтавшегося о горячей встрече кавалера. — Прости, я сегодня весь день готовила разные лекарственные средства и очень устала.

…А кроме сердитой складки на лбу, Калмыкова еще и не подумала посторониться, чтобы пропустить посетителя в комнату. Ой, печаль — тоска!

— Ну, Андрюшенька, — увидев, что парень застыл возле ее двери и, вроде как, не думает уходить, Надя пустилась на уговоры, — у меня, в самом деле, болит голова…. А еще… у меня эти… женские дни.

Вообще-то Рябова в его училище обучали отличать неправду. Даже не будучи менталистом, в большинстве случаев, с той или иной погрешностью это вполне можно сделать. Язык тела, все эти бегающие глаза, руки, тянущиеся ко рту, напряженные позы, пусть и не так однозначен, как связная речь, но почти не менее красноречив. Вот только влюбленному парню во все эти мелкие крючочки — приметы просто не хотелось верить.

— Хорошо, Надя, я зайду к тебе в следующий раз, — проговорил он, разворачиваясь в сторону выхода из заветного подъезда.

— Ну, что, теперь в магическую лавку? — Делано бодрым голосом вопросил у своего патрона Илон. Хоть он по определению не мог понять все нюансы межполового общения людей, грусть-тоску, снедающую сейчас его друга, уловил на раз. И, разумеется, если бы у Андрея с его подругой в этот вечер все сладилось, он бы его только до порога квартиры проводил. Все же эксгибиционистом Андрей Рябов отродясь не был.

— Да, пойдем туда. С одним пистолетом, как я понимаю, меня в твоем мире схарчат, не поморщившись.

Все же, как замечательно, что для прокачки характеристики Удача, Рябов тогда все-таки сподобился заглянуть в игорный дом. Теперь на выигранные деньги хоть можно приобрести что-нибудь очень-очень полезное для межмирового похода. Да вот, хотя бы этот широченный браслет в половину предплечья, со встроенным в него емким кристаллическим накопителем. Помимо собственно защитной функции в качестве очень крепкого стального наруча, этот браслет еще способен выпускать универсальный магический щит, способный по уверениям продавца прикрыть своего хозяина и от просто грубых ударов чем-нибудь острым или тяжелым и даже от десятка — другого самых распространенных атакующих заклинаний.

Минус же у браслета был всего один: его цена. На две тысячи рублей здесь, в Александрове, без проблем можно было бы купить собственный довольно просторный дом с каменной конюшней и каретным сараем. Но все же свою жизнь Андрей Рябов оценил дороже, потому купил, сожалея лишь об одном, что вместе с этим наручем тут нет в продаже еще и полного доспеха на все его оставшимся неприкрытым тело. Ну, не в моде в последние пару сотен лет были подобные предметы мужского туалета.

Зато в продаже обнаружились патроны с нанесенными рунами на пули стихийными заклинаниями! В том числе и вполне подходящие к Андрееву браунингу. Цена, разумеется, тоже кусалась, но не настолько, чтобы отказываться от этой покупки.

А потом они с Илоном отправились обратно к себе на квартиру. Во-первых, потому что в магической лавке больше не было ничего подходящего, что бы могло помочь в предстоящем походе, а во-вторых, без Мурки уходить в другой мир было нельзя по условиям фамилиарной связи, оговоренной Андрею Системой еще добрых шесть лет тому назад.

Несмотря на то, что это путешествие в иной мир было для Рябова самым первым, каких бы то ни было особых волнений он почему-то не испытывал. Вообще эмоции временно отключились. А по самому переходу…. Сначала на ту сторону вновь отправился Илон. Ну, просто растворился в пространстве, как он делает иногда не по одному десятку раз на дню на глазах своего патрона. Потом Андрей вдруг услышал что-то вроде тихого зова. Не ушами услышал, а… даже не объяснить словами это ощущение. И появилась возможность в направлении этого зова потянуться. Тоже, не телом, а какой-то внутренней сутью. И практически в самый последний момент перед отправлением еще успел ощутить присутствие вместе с ним его фамилиара.

Новый мир резанул по органам чувств свежеиспеченного путешественника между мирами на манер зубьев очень тупой ножовки: ничего особо не нарушено, но больно, просто ужас как. И дело было даже не в порывах раскаленного ветра, швыряющего в лицо частички каменистой породы, отчего лицо сразу начало жечь, словно натертое наждаком. Хотя, наверное, и это тоже. Измененная сила тяжести тоже вносила свою лепту. Постоянные толчки почвы норовили просто уронить на землю и мешали сосредоточиться. Да много еще всего. В целом, похоже, отличий тут было столько, что обычный человек, в своем теле из мяса и костей, просто не выжил бы тут и минуты. Но самой болезненной оказалась сама перестройка мировосприятия.

— Вот, хозяин, сам можешь убедиться, до входа в амфитеатр тут буквально полсотни шагов, — пришедшая к Рябову мысль его демона-хранителя буквально привела его в чувство. До этого он смотрел, конечно, на пейзаж вокруг, но, как внезапно оказалось, не воспринимал его. Внезапно нечто темное и массивное, совсем поблизости от места появления их маленькой группы, стало восприниматься огромным, поистине циклопическим сооружением. В направлении же недалекого, заявленного Илоном входа в здание, буквально подпиравшее своей вершиной небеса, двигался пусть и не очень густой, но практически равномерный поток весьма разнообразных по своей внешности существ. Рогатые, хвостатые, чешуйчатые, двуногие, четвероногие и вообще ползающие безногие — кого только не было в этой непрерывной толчее входящих в амфитеатр. Не проявляя никакой видимой агрессивности по отношению друг к другу, они выходили и выходили из возвышающейся в отдалении от амфитеатра огромной портальной арки. Определенно, если у Андрея еще и оставались до этого момента мысли о каком-то возможном превосходстве землян, то после буквально мимолетного взгляда вокруг все эти мысли рассеялись без следа.