Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра
Шрифт:
Адрион тоже вскочила:
– Я тебя подброшу.
– Хэпли, попросите, пожалуйста, Кристиана дать жирным шрифтом, что те, кто оказался в воде или просто окунулся, должны немедленно показаться врачу – это очень важно.
– Понял!
Адрион забеспокоилась:
– Пап, а ты был у доктора Ту…
– О да, – сказал Данросс. – Меня всего вычистили и вывернули. Давайте езжайте!
– А что было второе, тайбань? – спросил Хэпли.
– Второе, вам не следует забывать, что газета принадлежит тому, на чьи деньги она издается, а стало быть, он волен делать, что ему угодно. Но издателей иногда
Хэпли вдруг просиял.
– Пошли, милая, – выпалил он, прокричал «спасибо», и они убежали, держась за руки.
Данросс еще какое-то время сидел на трибуне. Потом глубоко вздохнул, встал и пошел прочь.
Под навесом у раздевалок жокеев стоял Роджер Кросс вместе с Брайаном Квоком и читал разговор тайбаня по губам. Потом проводил Данросса взглядом, убедившись, что за ним следует агент Эс-ай.
– Не стоит больше терять здесь время, Брайан. Пойдемте. – Он направился к выходу в дальний конец ипподрома. – Интересно, удалось ли Роберту что-нибудь выяснить в Шатине?
– Этих проклятых Вервольфов ждет сегодня настоящий праздник, – проворчал Брайан Квок. – Весь Гонконг будет напуган до смерти. Могу поспорить, мы… – Он вдруг осекся. – Сэр! Взгляните! – Он кивнул в сторону трибун, заметив среди разбросанных тут и там групп людей, наблюдавших под дождем за разминкой, Суслева и Клинкера. – Вот уж никогда бы не подумал, что он так рано встает!
Кросс прищурился:
– Да. Это интересно. Да. – Он подумал, а потом, внимательно следя за губами русского и его приятеля-кокни, изменил направление. – Раз уж этот тип почтил нас своим посещением, мы тоже могли бы побеседовать с ним. Ага… нас заметили. Клинкер, тот уж действительно нас не жалует. – И он неторопливо направился к трибунам.
Здоровяк-русский изобразил на лице улыбку, вытащил плоскую флягу и сделал из нее глоток. Потом предложил Клинкеру.
– Нет, спасибо, кореш. Я только что пивом пробавлялся. – Холодные глаза Клинкера встречали приближающихся полицейских. – Ну и вонища здесь стоит, верно? – нарочито громко произнес он.
– Доброе утро, Клинкер, – сдержанно поздоровался Кросс. Потом улыбнулся Суслеву. – Доброе утро, капитан. Скверный денек, а?
– Мы еще живы-здоровы, товарищ, живем, так что разве может день быть скверным, а? – Суслев был весь добродушие, он по-прежнему изображал рубаху-парня. – В субботу будут скачки, суперинтендент?
– Возможно. Окончательное решение будет принято в субботу утром. Вы долго еще простоите в порту?
– Недолго, суперинтендент. Ремонт руля идет медленно.
– Надеюсь, не слишком медленно. Мы все начинаем сильно нервничать, если важных гостей нашей гавани обслуживают спустя рукава. Я поговорю с капитаном порта, – решительно заявил Кросс.
– Благодарю вас, это… это весьма любезно с вашей стороны. Ваш департамент и так проявил большую заботу… – Подумав, Суслев повернулся к Клинкеру. – Дружище, можно тебя попросить?
– С удовольствием, – буркнул Клинкер. – Эти легавые мне на нервы действуют. – Брайан Квок посмотрел на него. Клинкер ответил вызывающим взглядом. – Я буду в машине. – И он поплелся прочь.
Голос
Суслева стал жестче:– Ваш департамент проявил большую заботу, прислав тело нашего несчастного товарища Воранского. Вы нашли тех, кто убил его?
– К сожалению, нет. Это могли быть наемные убийцы – из любой части света. Конечно, не проскользни он тайно на берег, до сих пор был бы полезен как оперативник вам в… где бы он ни служил.
– Он был простой моряк и хороший человек. Я считал, что в Гонконге безопасно.
– Вы передали фотографии убийц и информацию об их телефонном звонке своему начальству в КГБ?
– Я не из КГБ, плевать мне на КГБ! Да, информация передана… моему начальству, – раздраженно буркнул Суслев. – Ради бога, суперинтендент, вы же знаете, как это делается. Но Воранский был прекрасный человек, и его убийцы должны быть пойманы.
– Мы найдем их, и довольно скоро, – непринужденно проговорил Кросс. – А вы знали, что в действительности Воранский – майор Юрий Бакян из шестого отдела Первого управления КГБ?
По лицу Суслева было видно, что он потрясен.
– Он был… для меня он был просто приятель. Ходил с нами в рейс время от времени.
– Кто этим занимается, капитан? – спросил Кросс.
Суслев взглянул на Брайана Квока, который смотрел на него в упор с нескрываемым отвращением.
– Почему такая злость? Что я вам сделал?
– А почему Российская империя так жадна, особенно до китайской земли?
– Политика! – недовольно произнес Суслев, а потом добавил, обращаясь к Кроссу: – Я в политику не вмешиваюсь.
– Вы, ублюдки, постоянно вмешиваетесь! Какое у вас звание в КГБ?
– Нет у меня никакого звания.
– Жаль, что вы отказываетесь сотрудничать. Это было бы очень кстати, – заметил Кросс. – Кто составляет ваши экипажи, капитан Суслев?
Тот глянул на него:
– Может, поговорим наедине, а?
– Конечно, – согласился Кросс. – Подождите здесь, Брайан.
Суслев повернулся к Брайану Квоку спиной, спустился к выходу с трибун и выбрался на газон. Кросс последовал за ним.
– Как думаешь, какие шансы у Ноубл Стар? – весело спросил Суслев.
– Хорошие. Но она никогда не бежала по мокрому грунту.
– А у Пайлот Фиша?
– Посмотри на него – сам видишь. Ему нравится сырость. Фаворитом будет он. Планируешь быть здесь в субботу?
Суслев облокотился на ограждение. И улыбнулся:
– Почему бы и нет?
– Действительно, почему бы и нет? – негромко рассмеялся Кросс. Он был уверен, что сейчас они совсем одни. – Ты хороший актер, Грегор, очень хороший.
– Ты тоже, приятель.
– Ты здорово рискуешь, так ведь? – Теперь Кросс еле шевелил губами.
– Да, но ведь вся жизнь – риск. Я получил команду от Центра взять все на себя, пока не прибудет замена Воранскому. В этом рейсе нужно осуществить слишком много важных контактов и принять решений. И не самое последнее из них – по «Севрину». В любом случае, как ты знаешь, так хотел «Артур».
– Иногда я задумываюсь, насколько продуманны его решения.
– Он мудр. – Суслев улыбнулся, и морщинки вокруг глаз собрались сеточкой. – О да. Очень мудр. Рад увидеться с тобой. Центр очень и очень доволен твоей работой за год. Мне нужно много о чем тебе рассказать.