Благородный дом. Роман о Гонконге.

Ричард Кван подписал банковский чек, с улыбкой проводил сэра Дунстана Барра до машины, а потом отвел душу, изругав всех, кто попался ему на глаза, и прошел к себе в кабинет, с треском захлопнув за собой дверь. Он лягнул стол, потом взял трубку, наорал на племянницу, потребовав, чтобы она соединила его с Хэпли, и чуть не расколотил телефон, швырнув трубку на аппарат.

— Цзю ни ло мо на всех этих мерзких гуйлао! — крикнул он в потолок и почувствовал себя значительно лучше. «Эта падаль собачья! Интересно... о, интересно, смогу ли я уговорить Змею, чтобы он разогнал завтра очереди вообще? Может, он и его люди сломают пару-другую рук?»

С мрачным видом Ричард Кван предался размышлениям. Паршивый день. Не задался с самого начала, ещё на ипподроме. Ричард Кван был уверен, что тренер — или жокей — подкармливает Баттерскотч Лэсс какими-то стимуляторами, чтобы лошадь бежала быстрее и сократила отставание — теперь она уже в фаворитах. А все для того, чтобы в субботу, не дав пилюли, поддержать какого-нибудь аутсайдера и нажиться в доле с теми, кто делает на этом деньги. «Грязные собачьи кости — вот кто они все! Лгуны! Они что, думают, я приобрел скаковую лошадь, чтобы оставаться в убытке?»

Банкир отхаркнулся и сплюнул в плевательницу.

«Этот Барр со своими гнилыми речами, и эта собачья кость Дядюшка У! С активами этих двух клиентов уходит большая часть моей наличности. Ничего, с Ландо Матой, Контрабандистом Мо, Прижимистым Дуном и Тайбанем я в полной безопасности. О, придется и вопить, и ругаться, и рыдать, но на самом деле ничто не может нанести вреда ни мне, ни „Хо-Пак". Я для них слишком важен.

Да, паршивый день сегодня. Единственный светлый момент — встреча с Кейси утром».

Кван с таким удовольствием разглядывал её, наслаждался ею — приятно пахнущей, сообразительной и напористой американкой из великого внешнего мира. Они приятно поболтали о финансировании, и он исполнился уверенности, что ему отломится жирный кусок — обслуживание всего их бизнеса или его части, что уж наверняка. Ясно, что прибыли ожидаются огромные. Её знание банковского дела и финансов впечатляют, но что касается азиатского мира — ноль! Спасибо всем богам за американцев.

«Мне нравится Америка, мисс Кейси. Да. Дважды в год езжу туда, чтобы съесть хороший бифштекс, побывать в Лас-Вегасе — и заниматься делами, конечно».

«И-и-и, — с удовольствием вспоминал он. — Шлюхи Золотой Страны — самые лучшие и самые доступные гуйлао во всем мире, а гуйлао такие дешевые по сравнению с гонконгскими девицами! О-хо-хо! Так славно было иметь дело с ними: пахнущие дезодорантом подмышки, шикарные груди, ляжки и задницы. Но лучше, чем в Вегасе, нет нигде. Помнишь ту золотоволосую красотку: выше меня ростом, а как легла...»

Зазвонил его личный телефон. Он поднял трубку, как всегда раздраженный тем, что пришлось установить его. Но выбора не было. Работавшая у него много лет секретарша вышла замуж и уволилась, а жена прочно усадила на её место свою любимую племянницу. «Конечно же, чтобы шпионить за мной, — мрачно думал он. — И-и-и, ну куда деваться мужчине?»

— Да? — ответил он, гадая, что нужно жене теперь.

— Ты не звонил мне целый день... Я жду уже столько часов!

Сердце екнуло при звуке этого голоса: вот уж никак не ожидал услышать его. Раздражение мигом улеглось. Как сладко она говорит на кантонском, как сладки её «нефритовые врата»!

— Послушай, Маленькое Сокровище, — примирительным тоном заговорил он. — Твой бедный Батюшка был очень занят сегодня. У меня...

— Тебе просто больше не нужна твоя бедная Дочка. Придется мне утопиться или найти другого, кто бы нежно любил меня, о-о-о...

У него даже давление подскочило, когда он услышал плач.

— Послушай, Сладкоречивая Малышка, встретимся сегодня вечером, в десять. Закатим пир из восьми блюд в Ваньчае, в моем люб...

— В десять слишком поздно. И я не хочу никакого пира — я хочу бифштекс, я хочу пойти в пентхаус в «Ви энд Эй» и пить шампанское!

Он застонал про себя: там его могут увидеть и донести тайтай. О-хо-хо! Но зато как он возвысится в глазах друзей и врагов, всего Гонконга, появившись в «Ви энд Эй» со своей новой любовницей Венерой Пань, молодой восходящей звездой телевизионного небосклона, которая была не прочь продемонстрировать свои прелести.

— В десять я позвоню...

— В десять слишком поздно. В девять!

Он попытался быстро перебрать в уме все договоренности на сегодняшний вечер.

— Послушай, Маленькое Сокровище, я...

— В десять слишком поздно. В девять. Думаю, теперь я умру, потому что тебе уже все равно.

— Послушай. У твоего Батюшки назначены три встречи, и я...

— О, у меня даже голова разболелась! Я тебе больше не нужна, о-о-о... Этому жалкому существу придется вскрыть себе вены, или... — Он заметил, как изменился её голос, и внутри все перевернулось от этой угрозы. — Или снизойти до других, не таких значительных, как её досточтимый Батюшка, но таких же богатых и...

— Хорошо, Маленькое Сокровище. В девять!

— О, ты действительно love меня, да?! — Венера Пань говорила на кантонском, но это слово произнесла по-английски, и его сердце екнуло. Для современных китайцев английский стал языком любви: в их родном языке романтических слов не было. — Скажи мне! — потребовала она. — Скажи, что ты love меня!

Он смиренно исполнил приказание и положил трубку. «Маленькая сладкоречивая шлюха, — с раздражением думал он. — Ну что ж, в свои девятнадцать она имеет право быть требовательной, и вздорной, и упрямой с тем, кому почти шестьдесят. Ведь с ней ты чувствуешь себя двадцатилетним, твой царственный ян блаженствует. И-и-и, а ведь Венера Пань — это лучшее из того, что у меня когда-либо было. Дорогое удовольствие, но, и-и-и, о таких мускулах в „золотой лощинке", как у неё, писал легендарный император Хуан!» [123]

123

Хуан-ди — один из пяти легендарных императоров. Правил якобы в 2698-2598 гг. до н. э. Кроме прочего ему приписывается изобретение принципов традиционной китайской медицины.

Его мужское естество шевельнулось, и он с наслаждением почесался.

«Ух и задам я этой шлюхе сегодня! Куплю дополнительное приспособление особо большого размера, колечко с колокольчиками. О-хо-хо! Будет извиваться у меня как змея!

Да, а пока подумаем насчет завтра. Как подготовиться к завтрашнему дню?

Позвони своему знакомому Великому Дракону, Главному Сержанту Тан-по в Цимшацуй и заручись его помощью. Пусть его люди проследят за тамошним филиалом и всеми филиалами в Коулуне. Позвони в „Блэкс", и Родственнику Дуну из огромного банка „Дун-По", и Родственнику Улыбчивому Цзину, и Хэвегиллу, чтобы договориться о дополнительной наличности против ценных бумаг и акций „Хо-Пак". Ах да! Позвони своему очень хорошему другу Джо Джэкобсону, вице-президенту „Чикаго федерэл энд интернэшнл мерчант бэнк" — у его банка активов на четыре миллиарда, и он тебе очень многим обязан. Очень многим. Их ведь так много, тех, кто в большом долгу перед тобой, — и гуйлао, и цивилизованных людей. Звони всем!»

Ричард Кван вдруг резко вышел из мечтательного состояния, вспомнив о звонке Тайбаня. Внутри все сжалось. «Вклады „Нельсон трейдинг" — золото в слитках и наличные — просто огромны. О-хо, если „Нельс..."»

Раздраженно звякнул телефон.

— Дядя, мистер Хэпли на линии.

— Привет, мистер Хэпли, как приятно поговорить с вами. Прошу прощения, раньше был занят.

— Ничего, мистер Кван. Я лишь хотел, с вашего позволения, уточнить пару фактов. Первое, беспорядки в Абердине. Полиция...