Благородный принц

Так много ошибок.

По крайней мере, я отказалась вести себя как одна из шлюх клуба Воинов. Они передавались между членами клуба чаще, чем наркотики.

Отчасти причина, по которой я не хотела уезжать от Джеремаи, заключалась в том, что я не верила, что он сохранит верность. Я верила, что, если буду рядом и буду наблюдать, он не сбежит. Может быть, так оно и было бы. Может быть, и нет. На самом деле это не имело значения.

В конце концов, ни у кого из нас не было желания друг к другу. Я испытывала отвращение к нему, к самой себе. А он был поглощен азартными играми.

Отбросив эти воспоминания в сторону, я поспешила в свою комнату, чтобы одеться, затем на кухню, чтобы приготовить ужин. Мои энчилады (прим. ред.: энчилада — традиционное блюдо мексиканской кухни. Энчилада представляет собой тонкую тортилью из кукурузной муки, в которую завёрнута начинка. Начинка чаще всего мясная (обычно из курятины), но может состоять и из яиц или овощей. Свёрнутые энчилады обжариваются на сковороде или запекаются под соусом (и иногда сыром) в духовой печи. Традиционно энчиладу поливают соусом моле из чили и какао) с черной фасолью были в духовке, когда снаружи донесся гул двигателя. Я поспешила на свое место наверху, у окна, приподняв край шторы как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек, который жил в белом двухэтажном доме, на противоположной стороне улицы, паркуется у себя на подъездной дорожке.

Это был один из моих любимых моментов дня.

Беременная жена мужчины открыла входную дверь, чтобы выпустить на улицу визжащего малыша. Маленький мальчик на пухлых ножках подбежал к своему отцу, который подхватил его под мышки и подбросил в воздух.

— Папа! — Смех мальчика прозвучал достаточно громко, чтобы растопить мое сердце.

Будут ли у меня когда-нибудь дети? Хотела ли я их? Да.

И я бы защитила их. В отличие от моей матери, если бы мне пришлось защищать их, я бы умерла, пытаясь.

Как наши соседи пропустили то, что происходило в нашем доме? Как все это пропустили? Учителя. Пасторы. Родственники. Мы были изолированы от других, но не отрезаны. Любой, у кого есть два глаза, должен был заметить враждебность во взгляде моего отца. Это была не любовь, а одержимость.

Ни один человек не заметил жестокого обращения. А если и заметил, то не остановил это.

Когда-нибудь я стану любопытной соседкой, наблюдающей за всеми детьми.

До тех пор я буду делать все, что в моих силах, из этого окна.

Семья, живущая напротив, исчезла в своем доме, а я вернулась на кухню, заканчивая готовить ужин.

Мои дни здесь были скучными, но одиночество помогло мне успокоиться. Это помогло мне оставить смерть Джеремаи в прошлом.

Я всегда буду оплакивать мальчика, который любил меня. Я буду сожалеть о том, что случилось с человеком, который пытался. Но гнев прошел.

Я надеялась, что однажды плохие воспоминания тоже исчезнут.

Я выключила духовку и включила подогрев на острове, чтобы еда не остыла, пока я жду.

Было пять тридцать.

С минуты на минуту.

Минуты тянулись до шести. Я выпила стакан воды со льдом, затем второй.

Где он?

В половине седьмого мне захотелось в туалет.

К семи я уже мерила шагами комнату.

Что-то случилось?

Может быть, в городе произошел несчастный случай. Чрезвычайная ситуация.

Воины.

Нет. Люк не упоминал о них. Ни разу за последние месяцы. Если бы они были в Клифтон Фордж, он бы сказал мне. Он бы не переставал пытаться узнать у меня информацию.

Это не Воины.

Тем не менее, я подошла к входной двери, убедившись, что замок на ручке и задвижка надежно закрыты. Сигнализация была включена.

Мне нужно было чем-то себя занять, поэтому я пошла на кухню и убрала неиспользованные тарелки. Накрыла и убрала в холодильник энчилады — потом разогрею их. Вымыла столешницы.

Затем я подошла к своему креслу в гостиной, свернулась калачиком под заказанным пледом и стала ждать.

Пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке.

Проходили часы, медленнее, чем когда-либо прежде. За шторами опускалась темнота. А я оставалась в своем кресле, с нетерпением ожидая вспышки фар и звука открывающейся двери гаража.

К десяти часам мой желудок скрутило в узел, и сидеть было невозможно. Поэтому я надела пижаму и подвязала волосы. Затем смыла косметику с лица.

Я вернулась в свое кресло, включив телевизор, чтобы добавить шума. Из-за яркого света было трудно смотреть, но я не могла выключить его. Хотя и сосредоточиться на фильме я тоже не могла.

Наконец, ровно в полночь дверь гаража открылась.

Я вскочила со стула, мое сердце бешено колотилось, когда я бросилась на встречу с Люком в прачечную.

— Привет, — выдохнула я. — Все в порядке? Я волновалась.

— Да. — Он скинул ботинки. — Просто встретился с друзьями, выпил пива. Сыграл пару партий в бильярд. Извини, что пришел так поздно.

— О.

Это не должно было быть так больно, как было.

В конце концов, он мне ничего не должен. Вероятно, он устал развлекать меня каждый вечер.

Люк натянуто улыбнулся, не встречаясь со мной взглядом, когда прошел мимо меня и направился через кухню. Не было никаких комментариев, ни одной поднятой брови по поводу нового оформления гостиной.

Он просто ушел, пробормотав «Спокойной ночи» у подножия лестницы.

Спокойной ночи? Я ждала его. Я волновалась. И все, что я получила, было спокойной ночи?

Сегодня в Клифтон Фордж прилетели инопланетяне и похитили начальника полиции. Это было единственное объяснение. Потому что Люк, которого я знала, человек вежливый, добрый и уважительный, не отшил бы меня вот так. Нет, это было то, что сделал бы Джеремая.

Я хлопнула себя ладонью по лбу. Это снова Джеремая.

Почему я была такой жалкой? Я была здесь, ждала возвращения Люка. Ждала проблеска его одобрения и улыбки. Тем временем он жил своей жизнью. Встречался с друзьями. Пил пиво. Играл в бильярд.

Замените друзей братьями, бильярд покером, и на самом деле ничего не изменилось, не так ли?

Ну, как по мне, ничего.

Я прошлась по дому, выключая свет, и потом ворвалась в свою спальню. Что я вообще здесь делала?

Наверху включилась и потекла по трубам вода. Люк принимал душ.