Благосклонная фортуна

Не удержались от комментариев и всезнающие мэтры:

– Одежды у них странные, вроде как и форма…

– Но вся разная, сборная. Просматриваются элементы противоборствующих армий…

Виктор был вынужден кивнуть в согласии:

– Верно подметили! Так что бежать к ним с раскрытыми объятиями спешить не стоит. Как бы это не банды дезертиров, которые объединились для налёта на местную ярмарку. Могли и позариться на крупную добычу… Наши жаловались, что эти отморозки и на нашей стороне умудряются налёты устраивать… Ладно! Спрыгиваем вон там и стараемся поймать коней! Не получится, отходим вон к той башне, там вроде солдаты держатся стойко…

И первым поспешил к краю крыши. Причём сразу прыгать не стал вниз, а, дождавшись мчащегося мимо вопящего горца, прыгнул на него сзади, сдёрнул труп со свёрнутой головой вниз и даже помог выпутаться погибшему из стремян. После чего вытянул руки вверх, ловя брошенный ему полуторник. Точно так же повезло обзавестись конём и мэтру Слишу. Зато остальные, уже прикрываемые первой парой всадников, довольно быстро и ловко стали вылавливать свободно мечущихся коней без всадников. Тем более что данный участок от ворот и от основного места сражения двух сошедшихся сил виден не был. Зато заметили их от удачно защищающейся башни. Вначале на рыцарей бросился десяток горцев. Но, несмотря на дикие крики, рвущиеся у них из гортаней, ничем особенным опытнейших воинов они удивить не смогли. Ну а рыцаря или преподавателя боя на мечах тем более криками не напугаешь.

По два-три удара на сшибке, и вот уже весь десяток – трупы или израненные доходяги. А у каждого из шестерых членов одной команды в распоряжении по коню. А то и по два. Причём в этой короткой стычке немного отставший Виктор не успел и меч свой кровью обагрить.

Дальше последовал рывок в сторону защищающейся башни. Но оттуда неожиданно последовали крики:

– Это предатели! Они навели горцев и открыли им ворота изнутри форта! Смерть им!

Следом за криками, отданными странно знакомым голосом вчерашнего сержанта, посаженного якобы в карцер, полетели копья и стрелы. Виктор вообще-то считался слабым наездником, да и конь оказался непослушным для чужака, но в любом случае действовал правильно, и ему повезло дважды. Сначала он поднял животное на дыбы и шею того пронзило копьё, а потом умудрился откатиться в сторону и не оказаться придавленным бьющейся в агонии тушей. Да ещё и меч в руках удержал.

Без коня под собой остался и принц Шахов. По два лёгких ранения сразу получили виконт и мэтр Форш. И ни у кого не осталось сомнения: ещё одна попытка приблизиться к угловой башне форта закончится фатально для всех.

– Недоумки! – орал им со злостью Менгарец. – Вас там всё равно сожгут, выходите на прорыв!

Но при этом сам быстро отступал следом за товарищами к разгорающейся казарме, которую они только что покинули. Ещё и щит чей-то подхватил с земли, прикрываясь от возможных стрел ополоумевших северян. Как бы там ни было, но ни союзников, ни помощников в форте им не отыскать. А потому приходилось надеяться только на самих себя и уже вот такой, компактной группой пробиваться за ворота. Скорее всего, на перекрёстке можно будет более точно разобраться в обстановке, а там примкнуть к местным поселянам или к многочисленным торговцам.

Не успел Виктор осмотреть пойманного ему коня, как из-за угла пылающего здания вылетело уже двадцать всадников, которых, видимо, направили на место сопротивления поджигатели. И все двадцать выглядели некой элитой сборной банды. Потому что были в броне и с самым лучшим вооружением в виде тяжёлых мечей, пик и рыцарских щитов. Правда, пики они на таком крохотном пространстве применить не успели, зато слаженно занесли свои мечи для первого удара. И волею случая именно Менгарец оказался у них на пути во главе защищающегося клина.

Всё, что успел сделать Виктор до основной сшибки, это хоть как-то использовать несчастное животное, на которое собирался усесться. Продли он жалость к коню хоть на тысячную долю секунды – не успел бы. А так он гаркнул несчастной скотине в ухо и резко уколол его остриём меча в круп. Конь не просто взвился на дыбы от боли, но успел прыгнуть два раза вперёд и чуть в сторону, где на хорошей скорости столкнуться с пытающимися на ходу выстроиться в ряд всадниками. Удар получился страшный, сразу два нападающих рухнули на землю вместе со своими скакунами. Строй нарушился, распадаясь надвое.

В следующий момент Менгарец закрутил мечом свой изумительно смертельный пропеллер. Причём в этот раз он превзошёл в сражении даже самого себя, да и, пожалуй, прежние легенды о себе, сложенные вкупе.

Тяжеленный полуторник умудрялся не прекращать своего убийственного вращения даже тогда, когда хозяин прокатывался по земле, рубя при этом ноги лошадей с нападающими. Он продолжал рубить и кромсать и во время проскальзывания под брюхом пытающейся перепрыгнуть препятствие лошади. И образно говоря, мелькал в отблесках пожарищ словно молния, когда разрезал на части каменеющих в предсмертном вопле бандитов.

Ко всему прочему обладатель меча словно впал в боевой транс, рубя, круша и сминая на своём пути всё, что только могло заинтересовать подсознание как некую угрозу. Не чувствуя малейшей усталости, он не просто пеший рубил всадников, а некоторых даже догнал огромными скачками и зарубил с тыла.

Хорошо, что слух в тот момент всё-таки не отключился окончательно, расслышал, как находящийся где-то недалеко маркиз Хроммель истошно рявкнул своим басом на полную мощность. И получилось у него не хуже, чем у пароходного гудка:

– Николай Резецкий! Остановись!

«О-ба-на! А этот откуда тут взялся?! – возопило озабоченное сознание, заставляя тело присесть перед прыжком, а глаза – осмотреться по сторонам. Недурно, что следующая здравая мысль подсказала: – Тьфу ты! Да это же я Николай! Как бы…»

Дальше ещё легче пошло: появилось понимание, что рядом живых врагов уже не осталось. А боевые товарищи изловили ещё одного коня и пытаются привлечь к себе внимание. Потому как приблиться благоразумно остерегались.

Дал подержать меч в руки принца, потому что с ним запрыгивать в седло оказалось сложно. И при этом проинспектировал состояние собственное. Если не считать нескольких мелких царапин да чувствующихся ушибов, можно было считать себя везунчиком. И отката пока после жуткого перенапряжения не ощущалось. Поэтому сил на прорыв оставалось предостаточно, не рассусоливая с товарищами, что да как, Виктор первым устремился в сторону ворот.

То ли остальные так занялись сражением, то ли не заметили этого прорыва, но больше никто из разбойников на пути маленького отряда не возник. А вот на перекрёстке обстановка резко накалилась. Причём не только от полыхающего уже чуть ли не целиком здания постоялого двора, стоящего немного левее и перекрывающего дорогу в ту сторону. Гораздо опаснее показались около полусотни тяжеловооружённых конников, которые двигались прямо на форт. И причём они не просто двигались, они как бы организованно отступали. От кого – не понять. Может, торговцы и местные люди объединились и дали отпор, может, полковник, который обещал к рассвету, вернулся чуть раньше, а с ним значительный отряд сопровождения оказался, не столь важно.

Просто перед шестью невольными соратниками для побега оставалась только одна дорога, направо! Ну или ещё два выхода: рвануться в тупик возле трактира или вернуться в крепость. Да только спрятаться в тупике никак не получится, нападающие их уже заметили и с гортанными криками пришпорили своих лошадей. Они-то думали, что с фортом уже покончено, а тут оттуда выехали, словно на прогулку какие-то чужаки.

Сражаться с таким количеством неприятелей – полное безумие. В таком бою могли погибнуть и пять рыцарей, подобных Менгарцу.