Благословение небес (История любви леди Элизабет)

— А потом, почему ты не рассказал мне потом, когда уже знал, что я люблю тебя?

— Потом, — криво усмехнулся Ян. — Ты хочешь сказать, когда я заставил тебя полюбить меня? Ну, во-первых, мне не хотелось, чтобы ты изменила свое мнение обо мне в худшую сторону. А во-вторых, мы были так счастливы, что я желал только продлить это счастье как можно дольше. И наконец, я просто не знал, в чем конкретно виноват, потому что мои сыщики так и не смогли выйти на след

Роберта… да, — сказал он, заметив ее изумление, — я тоже нанял детективов, почти одновременно с тобой. Видишь ли, его длительное отсутствие могло означать только одно из двух — либо он опасается кредиторов, либо он погиб, возвращаясь на родину. Если бы выяснилось последнее, мне пришлось бы тебе признаться в своем преступлении.

— А если бы тебе так и не удалось ничего узнать, ты когда-нибудь рассказал бы мне правду о его исчезновении?

Какое-то время Ян молчал, глядя на ее руку, которую бессознательно поглаживал, потом поднял глаза и ответил:

— Да. Незадолго до того, как ты сбежала, я решил, что, если в ближайшие полгода моим людям так и не удастся ничего выяснить, я расскажу тебе то немногое, что мне известно.

— Я рада, что ты рассказал бы мне, — тихо сказала Элизабет. — Мне было бы неприятно думать, что ты мог бы обманывать меня вечно.

— К сожалению, я не могу сказать, что принял это решение исключительно по благородству своей души, — сказал Ян. — Здесь сыграл свою роль страх. Я жил в постоянном страхе, что в один прекрасный день появится Вордсворт и представит доказательства того, что я причинил Роберту непоправимый вред или, что еще хуже, стал виновником его смерти. Под конец я уже сам хотел определенности, какой бы она ни была. К тому времени любая правда была для меня лучше неизвестности. Я устал бояться, что ты бросишь меня.

Ян замолчал, ожидая, что она как-то отреагирует на это, но Элизабет молчала, и он сказал:

— Мне очень важно, чтобы ты поверила мне. Это важно не только для меня, но и для нашего будущего. Я клянусь, что сказал тебе правду.

Она подняла на него глаза.

— Я верю тебе.

— Спасибо.

— Тебе не за что меня благодарить, — попыталась пошутить она. — Просто я вышла замуж за изумительного человека, который научил меня всегда ставить себя на место оппонента. Я уже давно это сделала и давно поняла, почему ты так долго скрывал от меня правду о Роберте. — Она продолжала уже без улыбки. — Поставив себя на твое место, я приготовилась даже к твоей реакции на мое возвращение.

Задолго до того, как я увидела тебя в палате лордов, я уже знала, что тебе будет очень трудно простить меня за то, что я предала тебя и опозорила, хотя и не представляла, что в своей жажде мщения ты зайдешь так далеко.

Ян снова увидел боль в ее глазах и, невзирая на свою убежденность в том, что они оба должны высказаться до конца, с трудом удержался, чтобы не заключить ее в объятия и заставить замолчать.

— Понимаешь, — медленно продолжила она, — я предполагала, что ты можешь отослать меня на время, пока твой гнев не уляжется, или что ты просто будешь держаться со мной отчужденно какое-то время. Но я и представить себе не могла, что ты захочешь положить конец нашему браку и откажешься от меня навсегда. Мне следовало ожидать этого, потому что Дункан рассказывал мне, как ты избавился от своей собаки. Но я была слишком уверена в твоей любви… ведь ты сказал мне об атом перед тем, как я сбежала…

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я действительно тебя любил. И сейчас люблю. И, ради Бога, если уж ты не веришь всему, что я тебе говорил, поверь еще и этому,

Ян ожидал возражений, но Элизабет промолчала, и он понял, что, несмотря на молодость и неопытность, врожденной житейской мудрости его жене не занимать.

— Я знала, что ты любишь меня, — сказала она, помолчав. — Если бы ты не любил меня так сильно, я никогда не смогла бы причинить тебе боль и ты не расстался бы со мной, опасаясь, что я снова могу сделать тебе больно. Я поняла, что ты боишься именно этого, когда ты сказал о разводе. Я так отчаянно боролась против развода только потому, что знала, как ты любишь меня.

— Клянусь, что больше никогда не поступлю так с тобой.

— Спасибо. Не думаю, что смогу пережить это еще раз.

— А ты не могла бы просветить меня относительно того, что наговорил обо мне Дункан?

Элизабет улыбнулась ему нежной, понимающей улыбкой.

— Он рассказал мне, что ты сделал, когда вернулся из плавания домой и узнал о гибели семьи.

— И что же я сделал?

— Ты оградил себя от боли, которую могла тебе причинить потеря единственного любимого существа, которое у тебя осталось, — Лабрадора по имени Тень. Я поняла, что ты делаешь то же самое, когда заявил о разводе.

Ян погладил ее по щеке, и голос его стал хриплым от волнения:

— На твоем месте я бы себя возненавидел. Элизабет поцеловала ладонь, которая гладила ее щеку.

— А ты знаешь, — сказала она, улыбаясь сквозь слезы, — каково это: чувствовать, что тебя любят так сильно… — Она покачала головой, словно не находя слов, и продолжала голосом, полным любви: — Знаешь, что я замечала, когда мы с тобой появлялись на людях?

Ян не удержался и наконец притянул ее к себе.

— Нет, — прошептал он, — а что ты замечала?

— Я смотрела, как другие мужья обращаются со своими женами — как они смотрят на них, разговаривают. И знаешь что?

— Что?

— Я поняла, что я единственная, за исключением Алекс, жена, которую обожает собственный муж, и не стесняется признаться в этом всему миру. Но в одном я точно единственная, — смеясь, добавила она, — я совершенно уверена, что я — единственная жена, которую пытался соблазнить собственный муж на глазах у всего благотворительного комитета.

Ян крепче обвил ее руками и попытался, причем весьма успешно, соблазнить жену на диване.

За окном падал снег, в камине потрескивали поленья, взрываясь снопами искр. Удовлетворенная и счастливая, Элизабет лежала в объятиях Яна, укрытая одеялом, и ее мысли лениво переместились с завтрака, который они так и не съели, к завтраку, который им принесли бы, будь они сейчас в Монтмэйне. Со вздохом она поднялась с постели и оделась.

Когда она переворачивала ветчину, сзади подошел Ян и, положив руки ей на талию, заглянул через плечо.

— Это выглядит до ужаса съедобным, — поддразнил он. — По правде говоря, я рассчитывал на наш «традиционный» завтрак. Элизабет улыбнулась и повернулась к мужу.

— Когда мы должны возвращаться? — спросила она, почему-то думая о том, как уютно было лежать рядом с ним наверху.

— Тебе понравится, если я скажу, что через два месяца?

— Замечательно понравится, но ты уверен, что тебе не наскучит и что ты не будешь переживать из-за работы?

— Даже если мой бизнес и пострадает, у меня достаточно денег, чтобы мы могли это себе позволить как награду за последние три месяца. Кроме того, — добавил он, ухмыльнувшись, — очевидно, я организовал все гораздо лучше, чем мне казалось, потому что будь это не так, Джордан уже сообщил бы мне об этом.