Благословение небес (История любви леди Элизабет)

— О, Алекс, ты так замечательно выглядишь! Я так скучала но тебе! — засмеялась Элизабет, снова стиснув подругу. В светском обществе Алекс звалась Александрой, герцогиней Хостонской, но для Элизабет она была просто Алекс, ее старинной подругой, подругой, которая долгое время была в свадебном путешествии и вряд ли могла знать, в какую ужасную переделку попала Элизабет в ее отсутствие.

Потянув подругу к дивану и усадив, Элизабет обрушила на нее стремительный поток вопросов. «Когда ты вернулась из свадебного путешествия? Счастлива ли ты? Как ты оказалась здесь? Как долго у меня пробудешь?»

— Я тоже скучала по тебе, — сказала Алекс, радостно смеясь и отвечая на вопросы Элизабет в том же порядке, в каком они были заданы. — Я вернулась три недели назад. Я неимоверно счастлива. И здесь, чтобы повидать тебя, конечно же, и погощу несколько дней, если ты не возражаешь.

— Конечно, не возражаю! — весело сказала Элизабет. — У меня нет абсолютно никаких планов, за исключением сегодняшнего дня. Сегодня ко мне должен приехать дядя.

В действительности список светских развлечений Элизабет был абсолютно чист на все двенадцать месяцев в году, но визиты ее дяди были еще большим несчастьем, чем отсутствие визитов вообще. Но сейчас все это не имело значения. Элизабет была так счастлива снова видеть свою подругу, что беспрерывно улыбалась и ничего не могла с этим поделать.

Как когда-то в юности, они скинули обувь и, поджав под себя ноги, стали болтать обо всем сразу, как будто и не было этих полутора лет, они вспоминали свои детские годы, и их лица попеременно становились то счастливыми, то нежными и печальными.

— Ты сможешь когда-нибудь забыть, — смеясь, спросила Элизабет двумя часами позже, — какие смешные турниры мы устраивали, когда нас приглашали к Мэри Эллен на день рождения?

— Никогда, — улыбнулась при этом воспоминании Алекс.

— На рыцарских поединках ты каждый раз сбрасывала меня с седла, — напомнила Элизабет.

— Да, зато ты всегда выигрывала в соревнованиях по стрельбе. Во всяком случае, до тех пор, пока об этом не узнали твои родители и не решили, что ты слишком взрослая — или слишком утонченная, — чтобы участвовать в этом. — Алекс вздохнула. — Нам не хватало тебя.

— Не так сильно, как мне вас. Я всегда точно знала, в какой день будет турнир, и изнывала от тоски, представляя, как вы там веселитесь. А потом мы с Робертом решили устраивать собственные турниры и уговорили участвовать в них всех слуг, — добавила она и засмеялась, вспомнив себя и своего сводного брата в те далекие дни.

В ту же секунду улыбка сошла с лица Алекс.

— А где Роберт? Ты ни разу о нем не упомянула.

— Он… — Элизабет заколебалась, понимая, что невозможно рассказать об исчезновении брата, умолчав обо всем, что этому предшествовало. С другой стороны, сочувствие, проскальзывавшее в глазах Александры, вызывало у Элизабет подозрение, что ее подруге уже известна вся история. Бесстрастным голосом она произнесла:

— Роберт исчез полтора года назад. Я думаю, это может быть связано с… в общем, с долгами. Давай сейчас не будем об этом, — торопливо добавила она.

— Очень хорошо, — согласилась Алекс, изображая беспечную улыбку. — Тогда о чем мы будем говорить?

— О тебе, — сразу нашлась Элизабет. Алекс была старше Элизабет, но время потекло вспять, когда Александра стала рассказывать о своем муже, которого она явно обожала. Элизабет внимательно слушала описания удивительных мест, в которых они побывали. Муж специально повез ее в свадебное путешествие вокруг света, чтобы показать ей все те места, которые он уже видел и очень любил.

— А теперь расскажи мне о Лондоне, — сказала Элизабет, когда Алекс прервала свой рассказ о виденных ею городах.

— А что бы ты хотела знать? — очнувшись от воспоминаний, спросила Алекс.

Элизабет наклонилась вперед и уже было открыла рот, чтобы спросить о вещах, которые так много значили для нее, но гордость помешала ей задать эти вопросы.

— О… да ничего в особенности, — солгала она. «Я хочу знать, являюсь ли я предметом насмешек или осуждения моих подруг, или — что еще хуже — их жалости, — подумала Элизабет. — Я хочу знать, распространились ли слухи о моей бедности. Но больше всего я хочу знать, почему никто из них ни разу не потрудился навестить меня или хотя бы прислать записку».

Полтора года назад, когда состоялся ее первый выход в свет, Элизабет имела сокрушительный успех, и количество предложений руки и сердца, которые она получила, исчислялось рекордными цифрами. И вот сейчас, в девятнадцать лет, она оказалась отторгнутой от того же самого общества, которое когда-то обласкивало и восхвалило ее и даже старалось ей подражать. Элизабет нарушила их правила и стала центральной фигурой скандала, слух о котором распространился в свете, как пожар.

Глядя на Александру с чувством неловкости, Элизабет спрашивала себя, знают ли в свете всю историю целиком или только о самом скандале и говорят ли еще об этом или наконец предали инцидент забвению. Алекс отправилась в продолжительное путешествие как раз перед тем, как этому случиться, и Элизабет гадала, успела она услышать об этом после возвращения или нет.

Эти вопросы стучали у нее в мозгу, но задавать их было слишком рискованно. Ее удерживали от этого две причины: во-первых, Элизабет боялась, что, услышав ответы, Алекс расплачется, а она сама не собиралась плакать. А во-вторых, чтобы задать Алекс вопросы, ответы на которые ей так хотелось получить, нужно было сначала рассказать подруге обо всем, что случилось. А простая правда заключалась в том, что Элизабет чувствовала себя слишком одиноко и сиротливо, чтобы так рисковать, — кто знает, может, узнав обо всем, и Алекс откажется от нее.

— Так что же конкретно тебе хотелось бы узнать? — повторила Элизабет все с той же жизнерадостной, не ведающей улыбкой, которую она надела себе на лицо, улыбкой, за которой прятала от своей гордой подруги печаль и сострадание.

— Все! — мгновенно ответила Алекс.

— Ну тогда, — сказала Алекс, мысленно выталкивая из комнаты облако невысказанных вопросов Элизабет, — лорд Дазенберри только что обручился с Сесилией Лакруа!

— Как хорошо, — ответила Элизабет, тихо и ласково улыбнувшись, в голосе ее звучала искренняя радость. — Он очень богат и из прекрасной семьи.

— Он неисправимый волокита и заведет себе любовницу не позже чем через месяц после того, как произнесет в церкви клятву Верности, — высказалась Алекс со свойственной ей прямотой, которая всегда шокировала и одновременно привлекала Элизабет.

— Надеюсь, что ты ошибаешься.

— Я не ошибаюсь. Но если ты так думаешь, может быть, заключим пари? — предложила Алекс, так обрадовавшись, что в глазах подруги снова заискрился смех, что не подумала о том, как бестактно ее предложение. — Скажем, фунтов на тридцать?