Благословение Небожителей. Том 3

Хуа Чэн полностью развернулся:

– О? Как же так? Гэ-Гэ и этот человек также разделяют многолетнюю глубокую дружбу?

“Этой дружбе не так уж много лет- подумал Се Лянь,-но она определенно глубока.”

Он думал, что это имеет значение, но был слишком смущен, чтобы сказать напрямую, поэтому ответил двусмысленно:

– Он тот, кому я доверяю больше всего, даже больше, чем моему учителю и Цзюнь У.

– И кто же это?-спросил Хуа Чэн.Се Лянь слегка откашлялся и смущенно сказал:

– Мне неловко говорить. Потому что… Если я совершу серьезную ошибку или попаду в большие неприятности, то первым, о ком я подумаю, будет он… И это доверие не совсем то же самое, что я испытываю к своему учителю и небесному императору…

Прежде чем закончить, он заметил, что выражение лица Хуа Чэна изменилось, и он замолчал:

– Сань Лан?

Только тогда Хуа Чэн пришел в себя,и вскинул брови:

– Ничего страшного, я думал совсем о другом. Ваше Высочество действительно так доверяет этому человеку?

Хотя обычно, когда он так вскидывал брови, то выглядел непринужденным или дразнящим,но на этот раз выражение лица Хуа Чэна не казалось таким естественным.Се Лянь кивнул:

– Эмм… Есть какие-то проблемы?

Хуа Чэн слегка склонил голову, поправил серебряные наручи на рукавах и с нарочито безразличным видом сказал :

– Ничего особенного. Но,по моему скромному мнению,будет лучше, если Гэ-Гэ не будет так легко доверять другим.???

Услышав его слова, Се Лянь не был уверен, что Хуа Чэн понял, о ком он говорит, и не смел сказать больше, поэтому только и мог ,что удивленно пробормотать “о”.

После паузы он все еще не мог сдержаться и спросил:

– Сань Лан не собирается спросить, кто этот человек?

– Хм? Я?Поскольку Гэ-Гэ ему доверяет и он не имеет никакого отношения к этому делу, то нет нужды спрашивать.

Хотя в его словах была логика, но если бы Се Лянь поддался порыву и сказал ему сейчас кто этот человек, это было бы неловко, будто он умолял спросить, кому он доверяет больше всего. Се Лянь не мог сказать, было ли это просто вежливостью или Хуа Чэну действительно было все равно. По случайному совпадению, именно тогда вернулись призрачные бабочки , вступившие в кровавый бой с крысами-трупоедами. После напряженной битвы они летели немного низко, будто еле тащились от усталости. Се Лянь устремился к ним, чтобы поприветствовать и протянул руку, чтобы поймать особенно крохотную серебряную малютку:

– Спасибо за вашу тяжелую работу!

Спустя мгновение после этого бабочки замерли в воздухе,и в следующую секунду, словно учуяв вкусную выпечку, все как одна ринулись к нему.

У Се Ляна в ладони уже сидела одна и он был почти оглушен налетевшим на него серебряным ветром. Хуа Чен спокойно кашлянул, и бабочки,облепившие принца тотчас же остановились и полетели к нему, приземлившись на серебряные наручи на его руках, став одним целым с выгравированными на них узорами.

В итоге они продолжили искать Инь Юя и пройдя некоторое время, Хуа Чэн внезапно заговорил:

– Это не Фэн Синь, не так ли?

Се Лянь уже начал думать о чем-то другом, и услышав его голос,недоуменно моргнул:

– А? Что?

– Тот человек, о котором говорил Гэ-Гэ.-непринужденно напомнил Хуа Чэн.

Се Лянь мгновенно махнул рукой:

– Конечно, нет.

Брови Хуа Чэна дернулись:

– И не Му Цин, не так ли?

Капля пота скатилась по лбу Се Ляна:

– Это еще более невозможно. Но почему Сань Лан вдруг снова спрашивает об этом?

Хуа Чэн улыбнулся:

– Я думал об этом, и вдруг почувствовал, что четвертый человек самый подозрительный. Итак, чтобы предотвратить любые сюрпризы, пожалуйста, скажи мне, кто тот человек, которому ты доверяешь больше всего и с которым разделил долгие годы глубокой дружбы?

Се Лянь, наблюдая за улыбкой на его лице, нутром чувствовал, что эта улыбка была невероятно фальшивой. Глубоко вдохнув,принц собрался заговорить,но вдруг слабый свет серебряных бабочек, внезапно исчез.

Вокруг сгустилась тьма и Хуа Чэн быстро схватив Се Ляна за руку, помчался в сторону улицы. Се Лянь понял, что что-то не так, и шепотом спросил:

– Сань Лан, что-то приближается, верно?

Даже несмотря на то, что оба мгновенно погрузились во тьму, но он все еще следовал точно за шагами Хуа Чэна,прошмыгнув в ближайший дом, чтобы спрятаться. Рядом с его ухом раздался голос :

– Они здесь.

Вдруг темноту нарушил очень странный,глухой звук.

Даже несмотря на то, что он был далеко, но каждый удар казался чрезвычайно тяжелым, и с каждым разом будто приближался все ближе,скорость передвижения была поразительной. Се Ляну казалось, что этот звук был ему знаком и он определенно слышал его раньше, и в момент ,когда стук раздался совсем близко, он выглянул наружу.

Ну конечно же! На главной улице подземного города появилась женщина, одетая в красный ,свадебный наряд.Будучи рваным и потрепанным,он источал мрачный холод,а лицо хоть и поражало красотой,но не подавало признаков жизни. Ярко-зеленый призрачный огонь над ее головой также заставлял побледневшее лицо светиться зеленым. На руках она держала маленького ребенка, лицо которого сияло бледностью, но выглядело гораздо более живым, чем у нее,это определенно был живой человек.

– Вновь повстречали старых друзей.- сказал Хуа Чэн.

Глава 168. Во тьме сияет призрачное пламя и в миг способно сжечь оно до тла.

Они тоже пришли на гору Тунлу!

Гу Цзы здесь, значит ли это, что Ци Жун тоже пришел?-поинтересовался Се Лянь.

– Посмотри на зеленый призрачный огонь над ее головой, нет никаких сомнений, что он здесь. – сказал Хуа Чэн.

Гу Цзы, казалось, немного боялся Сюань Цзы и маленькая, детская фигурка неподвижно застыла на ее руках. Однако, возможно, из-за того, что тело демоницы было холодным и неудобным, он втайне пошевелился пару раз, отчего получил немедленное предупреждение:

– Хватит вертеться !

В тот момент, когда она открыла рот, в зеленом сиянии призрачного огня мышцы ее лица казались еще более искривленными.Призрачный огонь также считался отличительным признаком Лазурного Фонаря, чрезвычайно бедного вкусом, и Се Лянь чувствовал, что любая демоница , которая имела хоть немного вкуса и ценила свой собственный образ, отказалась бы ходить под таким ярким шаром призрачного огня над головой. Излишне говорить, что это, должно быть, Ци Жун заставил ее ходить так. Зеленое пламя и красные свадебные одежды представляли собой шокирующее зрелище, атакующее глаза, даже более отчаянное, чем если бы учитель заставил кого-либо надеть чрезвычайно уродливую униформу.